Капитал и идеология - Томас Пикетти

одно место в Вестминстере на выборах 2015 года. Но чтобы обеспечить свое переизбрание, премьер-министр Дэвид Кэмерон позаботился о том, чтобы в платформу партии было включено обещание провести референдум о дальнейшем членстве Великобритании в Европейском союзе. Поэтому после своего переизбрания он организовал обещанное голосование по Brexit, которое состоялось в 2016 году. Перед голосованием Кэмерон объявил, что добился от других стран-членов уступок, которых он хотел, хотя он никогда не обнародовал свои требования ни до, ни после выборов 2015 года под предлогом того, что сохранение их в тайне - это разумный способ добиться от партнеров наилучшей сделки. Удовлетворенный результатами своих переговоров, он призвал страну проголосовать за "Remain". Но многие продолжали сомневаться, и 52 процента проголосовали за "Выход".

Соответственно, с 2016 по 2019 год Соединенное Королевство и Европейский Союз ведут бесконечные переговоры о новых договорах, которые якобы будут регулировать будущие отношения между континентом и Британскими островами (или, скорее, некоторыми из них, поскольку Республика Ирландия останется в составе Европейского Союза , а Шотландия снова рассматривает возможность проведения в будущем референдума об отделении, за которым последует подача заявки на членство в ЕС в качестве независимого государства). Одно, кажется, согласовано: полномасштабная свободная циркуляция рабочей силы не будет частью любого нового договора. Но это не решает вопрос о будущих правилах миграции, равно как и не решает вопрос о статусе британских подданных, живущих в Европейском Союзе (или европейцев, живущих и работающих в Соединенном Королевстве). Что касается свободного перемещения товаров, услуг и капитала, то большой вопрос заключается в том, в какой степени Соединенное Королевство будет обязано применять правила ЕС и сможет ли оно подписывать отдельные торговые соглашения с остальным миром. Проблема в том, что ни одна из этих сложностей не обсуждалась в ходе дебатов, предшествовавших референдуму. Точный характер соглашения, которое будет подписано в случае победы "Leave", никогда не был ясен, как и условия, на которых Великобритания может "Remain".

На данном этапе невозможно предсказать, как будут развиваться отношения между Великобританией и Европейским союзом, равно как и то, как в будущем могут быть преобразованы договоры, регулирующие внутреннее функционирование Европейского союза. Тем не менее, важно подчеркнуть, что возможны многие траектории, и что нынешняя организация Европейского Союза может радикально измениться. Слишком легко критиковать непродуманные и оппортунистические политические решения, которые привели к Brexit, или обвинять британских избирателей в мнимом национализме. События могли развиваться по-другому, и, возможно, в будущем они пойдут по другому пути. Но тот факт, что Brexit вообще стал возможен, свидетельствует о серьезной неадекватности европейского проекта, сформированного на сегодняшний день лидерами многих стран (включая, конечно, лейбористов и тори из Великобритании, а также лидеров Франции, Германии и всех других стран-членов).

Если посмотреть на структуру голосования за Brexit в 2016 году в зависимости от уровня образования, дохода и благосостояния, то результаты будут предельно ясны. В каждом из этих трех измерений более скромные избиратели массово выбирали "Leave", в то время как 30 процентов из верхней части списка решительно поддерживали "Remain" (рис. 15.18). Люди с более высоким уровнем образования были даже более привязаны к Европейскому Союзу, чем люди с более высоким уровнем благосостояния - отчасти это объясняется тем, что богатые считают, что они выиграют, если Соединенное Королевство превратится в налоговую гавань (перспектива, о которой говорят некоторые сторонники Brexit от Тори). В конечном счете, наиболее поразительный вывод заключается в том, что европейский вопрос вызвал значительный раскол между низшим, средним и высшим классами по всем трем измерениям социальной стратификации (образование, доход и благосостояние). Этот результат тем более впечатляет, что классовая модель голосования исчезла с обычных выборов: в период 1990-2020 годов партийная система стала системой двойных элит (Лейбористская партия привлекала тех, кто имеет более высокий уровень образования, а Консервативная партия - более богатых и высокооплачиваемых).

РИС. 15.18. Европейский раскол в Соединенном Королевстве: Референдум 2016 года по Brexit

 

Интерпретация: На референдуме 2016 года по Brexit (на котором "Leave" победила с 52 процентами голосов), голосование было сильно перекошено в социальном плане: верхние децили доходов, образования и богатства проголосовали за "Remain", в то время как нижние децили проголосовали за "Leave". Примечание: D1 обозначает самые низкие 10 процентов каждого распределения, D2 - следующие самые низкие, а D10 - самые высокие 10 процентов. Источники и серии: piketty.pse.ens.fr/ideology.

Крайне социально перекошенный результат референдума 2016 года по Brexit также особенно поразителен, потому что мы находим точно такой же профиль голосования на французских референдумах 1992 и 2005 годов по Маастрихтскому договору и Европейскому конституционному договору. Хотя эти три голосования были разделены десятилетиями и проходили в разных странах, картина одна и та же: полный развод между менее благополучными классами и европейским проектом. И в Великобритании, и во Франции в период 1990-2020 годов Европа стала вопросом, объединяющим, с одной стороны, браминов слева и купцов справа (образовательную и деловую элиту), а с другой стороны, низшие и средние классы (присоединившиеся к в своем неприятии Европы в ее нынешнем виде, даже если у них нет конкретной альтернативы). Как отмечалось ранее при обсуждении французского случая, объяснение этого раскола как результата якобы неудержимых расистских и националистических инстинктов низших классов является неудовлетворительным и неубедительным. Обездоленные не более спонтанно расисты, чем элита: все зависит от социально-политического содержания предлагаемого интернационалистского проекта.

Дело в том, что европейский проект основан, прежде всего, на конкуренции между странами и отдельными лицами и на свободной циркуляции товаров, капитала и работников. Не было предпринято никаких попыток разработать инструменты, необходимые для достижения большей социальной и фискальной справедливости. В этом смысле деятельность Европейского Союза отличается от других региональных партнерств и федераций, таких как Соединенные Штаты Америки и Индийский Союз. В обоих случаях мы видим федеральные бюджеты и прогрессивные подоходные налоги, которые, конечно, могут быть улучшены, но, тем не менее, гораздо более амбициозны, чем в Европейском Союзе. Федеральный бюджет ЕС мизерный: около 1 процента европейского ВВП, по сравнению с 15-20 процентами ВВП Индии и США. В Европейском Союзе нет федерального налога, в то время как в Индии и США налоги, взимаемые с наиболее важных экономических субъектов, включая прогрессивный подоходный налог, налог на наследство и корпоративные налоги, систематически централизуются на федеральном уровне. В отличие от этого, Европейский союз является региональной политической организацией, в которой практически единственной общей связью является принцип чистой и совершенной конкуренции.

Проблема заключается в том, что фискальная и социальная конкуренция между странами-членами ЕС в первую очередь