Институт экстремальных проблем - Саша Камских

В подобной ловушке Медведев в своей жизни оказывался дважды и, будучи хорошим пловцом, знал, как справиться с ней. Для человека, попавшего в водоворот, существует возможность спастись: не тратя лишних сил, пойти ко дну, где круговой ток воды слабеет, и тренированный спортсмен может покинуть опасный участок и всплыть на поверхность достаточно далеко от воронки, так, чтобы снова не быть затянутым в нее. Но соваться в водоворот с парализованными ногами… Это не просто граничило с безрассудством, а напоминало самоубийство.

«Ты сможешь!» – прозвенело в ушах, и Вадима будто кто-то подтолкнул в спину.

Поток усилился до такой степени, что заливал глаза и лицо и, норовя захлестнуть с головой, не давал перевести дух. Медведев задержав дыхание, нырнул в бешеный вихрь. Бурное течение увлекло его вниз и в сторону, но вдруг, словно удовлетворившись доставшейся ему добычей, мгновенно успокоилось, и Вадим без труда всплыл на поверхность, мимоходом отметив, что вода стала не только холоднее, но и солонее.

Зал, в котором оказался Медведев, несмотря на сумрак, поражал своей поразительной красотой: с потолка тысячами органных труб свисали сталактиты, снизу к ним стремились сталагмиты, выросшие на узкой каменной кромке подземного озера, кое-где они срослись, образовав колонны. Вадим не раз видел в пещерах подобные образования, но никогда ему не попадались такие филигранные структуры. Однако налюбоваться ими не получилось, потому что спокойная секунду назад вода будто возмутилась от того, что в нее попало инородное тело, нарушившее строгую гармонию этого места, и быстрое течение понесло Медведева прямо на скалу.

«Если это помощь – то чересчур усердная!» – подумал Вадим, борясь с потоком и пытаясь разглядеть, нет ли в стене прохода. Но перед ним был сплошной камень, и вода стремилась прямо под него. Медведев ухватился за небольшой сталагмит у самой кромки воды и обнаружил, что между камнем и поверхностью воды есть просвет – небольшой, всего несколько сантиметров, но достаточный для того, чтобы можно было глотнуть воздуха.

«Была не была!» – Вадим решил не сопротивляться течению, тянувшему его под скалу, и тут же хрупкий столбик, за который он держался, обломился у самого основания. Поток мгновенно увлек Медведева под низкий свод, он едва успел перевернуться на спину.

«Что за чертовщина! Стоит только о чем-то подумать, как тут же следует хороший пинок в выбранном направлении. Светочка, девочка моя, если это ты направляешь меня к выходу таким образом, то я не в претензии, но мне кажется, что Ирины пацанские замашки тебе не к лицу», — ворчал про себя Вадим, с трудом пробираясь через подобие туннеля – когда он оказался под скалой, спина сразу же почувствовала отполированный водой камень, и пришлось не столько плыть, сколько протискиваться в узкую щель, к тому же почти до самого верха заполненную водой, быстрое течение которой, правда, помогало ему. «Назад, конечно, таким путем не вернуться, — на удивление хладнокровно размышлял Медведев, цепляясь пальцами за малейшую неровность камня то для того, чтобы, подтянувшись, продвинуться вперед, то для того, чтобы, наоборот, затормозить слишком быстрое продвижение. — Попался я в зубы, вот только не знаю кому. Сейчас этот кто-то возьмет да и стиснет свои челюсти, и что тогда от меня останется? Одна надежда на то, что я настолько пропитался всякой химией, что не вызову желания попробовать меня на вкус!»

Откуда-то издалека раздался урчащий звук, перекрывший шум воды. «Правильно! Золотко, выплюнь немедленно эту бяку, то есть меня! — Вадим постарался воспроизвести интонации Оксаны, когда-то доводившей его до белого каления своим сюсюканьем. — Я невкусный!» Его мысли снова точно были услышаны кем-то: узкий туннель мгновенно заполнился водой до самого верха. Напор ее был таким сильным, что противостоять ему было невозможно, и Медведева понесло, словно лодочку из куска сосновой коры (он вспомнил, как отец лет тридцать назад делал ему такие лодочки), попавшую в бурный весенний ручей.

Путь был, к счастью, недолог: бешеный поток с минуту нес Вадима, а затем, перевернув его несколько раз, выбросил на мелководье, напоследок обрушив на него пенистую массу воды. Удар о едва покрытое водой каменистое дно был настолько силен, что Медведев чуть не потерял сознание, он смог лишь перевалиться на спину, чтобы лицо не оказалось под водой, и долго лежал неподвижно.

Придя в себя, Вадим обнаружил, что находится в пространстве, наполненном тонувшим в испарениях призрачным светом, в этом сером тумане не было видно ни стен, ни потолка, зато сквозь влажный сумрак доносились шлепки и громкое чавканье, заглушавшие журчание воды. Округлые мокрые валуны разных размеров в неверном свете казались чешуей огромного и вряд ли дружелюбного существа. «Серегину поговорку лучше было не вспоминать», — мелькнула мысль, от которой стало совсем неуютно. Медведев перевернулся на живот и не без труда разглядел что-то, отдаленно напоминающее проход. Вода текла именно в том направлении; ее было слишком мало, чтобы плыть, но достаточно, чтобы облегчить передвижение ползком.

Вадим оказался в норе, узкой и извилистой. Там царил кромешный мрак, и Медведев представил, каково ослепшему Антону пробираться по каменным лабиринтам. «И Света, наверное, ничем помочь ему не может, Тошка «глухой», он никогда ее не слышал, — с горечью думал Вадим и мысленно обращался к Усову: — Ты, парень, держись, силы зря не расходуй. Все у нас с тобой получится!»

Вода в нору поступала порциями, периодически затапливая ее почти полностью, и Медведев ждал каждого такого «прилива», чтобы продвинуться вперед. О приближении волны он узнавал по раздававшемуся громкому шипению, похожему на звук, который может произвести открываемый кран, и заблаговременно набирал полную грудь воздуха, в котором появился сильный запах тухлых яиц. «Золотко, да у тебя диспепсия и дисбактериоз, — вынес диагноз Вадим. — Имей в виду, что от меня твое пищеварение расстроится окончательно!»

Это своеобразное предупреждение возымело действие – когда схлынула очередная волна, крупная галька, выстилавшая дно, разошлась под тяжестью его тела, Медведев провалился куда-то вниз и, пролетев, по его ощущениям, метров десять, упал в озеро горячей и неимоверно вонючей даже не воды, а жидкой черной грязи, тускло блестевшей в слабом свете, исходившем из недр горного массива. Она облепила тело, не давая ему провалиться вглубь, но и практически не позволяя сдвинуться с места. Концентрация сероводорода была такой, что першило в горле и разъедало глаза. «Час от часу не легче! Ну и вонь! Гоголь-моголь из тухлятины! Что дальше? В какую выгребную яму я еще попаду?!» – возмутился Вадим и тут же услышал ответ: «Димка, ты потерпеть немного не можешь? Люди за тысячи километров едут на курорты с целебными грязями, а ты жалуешься на неприятный запах!» «Светочка, солнышко, тут не просто плохо пахнет, тут дышать нечем», — возразил ей Медведев. «Веская причина не задерживаться долго на одном месте, — раздавшийся смешок поразительно напомнил Иринин, но Света тут же стала серьезной: — Дим, лабиринт живой, он может расти, менять свою структуру, выход из него может переместиться. Тогда придется искать новый путь, тратить на это время и силы. Потерпи, все у тебя получится».

Вадим огляделся по сторонам и заметил выделявшийся черным пятном лаз, который, возможно, и был выходом из этой пещеры. Проблема заключалась в том, что этот выход находился в полуметре над уровнем горячей жижи, в которой он барахтался. Правда, перед ним примерно на половине высоты была неширокая ступенька, на которую Вадим попробовал выбраться, что удалось далеко не сразу – липкая грязь не хотела отпускать его, облепленные ею руки соскальзывали с камня, не давая возможности зацепиться за имевшиеся неровности и вытянуть тело из трясины. После нескольких неудачных попыток он все-таки забрался на узкий скальный выступ, устроился на нем и постарался дотянуться до провала в скале, но ободранные в кровь и плохо действовавшие пальцы не удержали вес непослушного тела, и Вадим чуть не свалился с уступа.

Медведеву требовался отдых. Только сейчас, ощутив под собой твердое основание, Вадим почувствовал, насколько он устал. Ему казалось, что он уже несколько суток провел в лабиринте, проплыв не один километр, мышцы спины и рук закаменели от нагрузки и плохо слушались, а впереди был неблизкий путь, в этом Вадим не сомневался. Он лежал на горячем камне, уже не обращая внимания на удушливую вонь, и чувствовал, как расслабляется от тепла подвластная ему верхняя часть тела, а его самого неудержимо клонит в сон. «Надо выбираться отсюда… Двигаться дальше…» – с этими мыслями Медведев задремал, но почти сразу же в голове раздался голос Светланы. Что именно она сказала, разбудив его, Вадим не мог вспомнить, но тревога, прозвучавшая в голосе любимой, заставила очнуться и возобновить попытки забраться в проход.