Противостояние - Стивен Кинг

– Господи! Гриппа?

– Расслабься. Обычного гриппа. Аспирин справляется с температурой, ничего страшного… и никаких рецидивов и черных пятен на шее. Но Дик не уверен, нужно ли использовать антибиотики и какие, и сидит над книгами далеко за полночь, пытаясь это выяснить. Опять же он боится, что гриппом заболеют другие, и начнется паника.

– Кто заболел?

– Женщина. Ее зовут Рона Хьюитт. Она прошла пешком большую часть пути из Ларами и сильно ослабла. Дик говорит, что такие и заболевают.

Фрэнни кивнула.

– К счастью для нас, эта Лори Констебл запала на Дика, пусть он и в два раза старше ее. Думаю, это нормально.

– Как великодушно с твоей стороны, Стюарт, одобрить их отношения.

Он улыбнулся.

– Короче, Дику сорок восемь, и его немного беспокоит сердце. Сейчас он чувствует, что не может отвлекаться… он же практически учится на врача. – Стью пристально смотрел на Фрэн. – Я понимаю, почему Лори запала на него. Дик – настоящий герой. Он всего лишь сельский ветеринар и до смерти боится, что кого-нибудь убьет. И он знает, что люди приходят каждый день, некоторые совсем больные.

– То есть нам нужен еще один человек.

– Да. Ральф Брентнер горой стоит за этого Ларри Андервуда, и, судя по твоим словам, он очень нам подходит.

– Да, подходит. Думаю, он нам нужен. Сегодня я встретила в городе его женщину, Люси Суонн. Она очень милая и нахвалиться не может на Ларри.

– Думаю, так и должна вести себя каждая хорошая женщина. Но, Фрэнни, скажу тебе честно… мне не понравилось, что он так разоткровенничался с человеком, которого только что встретил.

– Думаю, причина в том, что я была с Гарольдом с самого начала. Возможно, он не осознавал, что перед ним я, а не Гарольд.

– Интересно, как он оценит Гарольда?

– Спроси его и узнаешь.

– Обязательно спрошу.

– Ты собираешься пригласить его в комитет?

– Скорее да, чем нет. – Стью вылез из ванны. – Я бы хотел включить в комитет того старика, которого все зовут Судья. Но ему семьдесят, он слишком старый.

– Ты говорил с ним насчет Ларри?

– Нет, говорил Ник. Ник Эндрос хорошо соображает, Фрэн. Он кое-что изменил в обход Глена и меня. Глен поначалу рассердился, но даже ему пришлось признать, что у Ника хорошие идеи. Короче, Судья сказал Нику, что Ларри – именно тот парень, которого мы ищем. По его словам, Ларри стремится выяснить, может ли он принести пользу, и у него получается все лучше и лучше.

– Мне представляется, что это отличная рекомендация.

– Да, – кивнул Стью. – Но я хочу узнать, что он думает о Гарольде, прежде чем приглашать его в нашу команду.

– А что насчет Гарольда? – нервно спросила Фрэнни.

– С тем же успехом можно спросить, а что насчет тебя, Фрэн. Ты все еще считаешь себя ответственной за него.

– Правда? Не знаю. Но когда я думаю о нем, у меня возникает чувство вины… с этим не поспоришь.

– Почему? Потому что я увел тебя у него? Фрэн, ты когда-нибудь его хотела?

– Нет, Господи, нет. – Она чуть не содрогнулась.

– Один раз я ему солгал, – признался Стью. – Ну… не совсем солгал. В тот день, когда мы встретились. Четвертого июля. Я думаю, он уже тогда почувствовал, к чему все придет. Я сказал ему, что не хочу тебя. Откуда я мог знать, как все обернется? Любовь с первого взгляда бывает в книгах, но в реальной жизни…

Он замолчал, потом его губы медленно растянулись в широкой улыбке.

– И чему ты улыбаешься, Стюарт Редман?

– Просто подумал, что в реальной жизни у меня на это ушло… – Он потер подбородок. – Да, четыре часа.

Она поцеловала его в щеку.

– Как мило.

– Это правда. В любом случае я думаю, он по-прежнему злится на меня.

– Он не сказал тебе ни одного грубого слова, Стью… или кому-то еще.

– Не сказал, – согласился Стью. – Он улыбается. Вот что мне не нравится.

– Ты же не думаешь, что он… планирует отомстить или что-то такое?

Стью улыбнулся:

– Нет, только не Гарольд. Глен думает, что оппозиционная партия может сплотиться вокруг Гарольда. Это нормально. Я только надеюсь, что он не попытается вставлять палки в колеса тому, что мы сейчас делаем.

– Просто помни, что он одинок и испуган.

– И ревнует.

– Ревнует? – Она подумала, потом покачала головой. – Я в этом сомневаюсь… правда. Я с ним разговаривала, и, наверное, я бы знала. Хотя он, возможно, чувствует себя отвергнутым. Я думаю, он ожидал, что его включат в организационный комитет.

– Это одно из собственных решений Ника, с которым мы все согласились. Как выяснилось, никто из нас полностью Гарольду не доверял.

– В Оганквите он был самым несносным подростком. По большей части это была реакция на ситуацию в семье… его считали гадким утенком или что-то в этом роде… но после гриппа он вроде бы изменился. По мне, так точно изменился. Пытался быть… мужчиной. Потом снова изменился. Как по мановению волшебной палочки. Начал постоянно улыбаться. С ним теперь нельзя говорить. Он весь… в себе. Так ведут себя люди, когда обращаются к религии или прочитывают… – Она резко замолчала, в ее глазах на секунду застыло удивление, очень близкое к страху.

– Прочитывают что?

– Что-то такое, что изменяет их жизнь, – ответила Фрэнни. – «Капитал». «Майн кампф». А может, перехваченные любовные письма.

– О чем ты говоришь?

– М-м-м? – Она посмотрела на него так, будто только что проснулась. Потом улыбнулась. – Не важно. Разве ты не собирался повидаться с Ларри Андервудом?

– Да, конечно… если ты в порядке.

– Я лучше, чем в порядке… мне запредельно хорошо. Иди. Быстро. Заседание в семь. Если поторопишься, я еще успею накормить тебя ужином.

– Хорошо.

Он уже подходил к калитке, отделявшей двор от лужайки перед домом, когда она крикнула вслед:

– Не забудь спросить, что он думает о Гарольде!

– Не волнуйся, – ответил Стью. – Спрошу.

– И следи за его глазами, Стюарт, когда он будет отвечать.

Когда Стью как бы мимоходом спросил, какое впечатление произвел на него Гарольд (прежде чем упомянуть о пустующем месте в организационном комитете), в глазах Ларри Андервуда мелькнули настороженность и недоумение.

– Фрэн рассказала тебе, – на ты они уже успели перейти, – о моей зацикленности на Гарольде, так?

– Да.

Ларри и Стью сидели в гостиной типового дома, какими застраивался район Столовой горы. На кухне Люси готовила обед, подогревая консервы на газовом мангале, который соорудил ей Ларри. Она пела «Кабацких женщин»[166] и, судя по голосу, пребывала в прекрасном расположении духа.