Избранное (СИ) - Измайлова Кира Алиевна

– А где ее кавалер? – обратила я внимание на пустое место за столом напротив и припомнив слова самой Лиссы: «Может, теперь исключать будут парами?»

– Сами посудите, сударыни, что ему делать здесь, когда его дамы с нами нет? – негромко произнесла Ина.

«Если она сбежала с этим проходимцем, матушка нас убьет, – читалось в глазах Деллы. – Нет! Прежде я убью их!»

– Почему же об исключении Лиссы из числа участниц Испытания не было объявлено во всеуслышанье, как это делалось прежде? – не сдержалась и я. Наверно, все-таки заразилась от Идды: прежде мне и в голову не пришло бы подать голос при таком скоплении народа. – Господин распорядитель! Ответьте, будьте так любезны: где Лина-Лисса, младшая дочь Линдора?

– Да, мы требуем ответа! – поддержала Делла и незаметно протянула мне руку. Мы сцепили пальцы прямо над пустым стулом Лиссы.

Воцарилось молчание.

– Эта девушка, – произнес наконец распорядитель, пожевав губами, – отбыла из замка два с небольшим часа назад

– Сразу после урока танцев? – вслух удивилась Мада-Норра. – Что заставило ее поступить столь странным образом?

– Должен отметить, – продолжил распорядитель, хмуря брови, – что Лина-Лисса, младшая дочь Линдора, не была отстранена от Испытания, а завершила его по собственной воле.

Мы с Деллой переглянулись. Что за чушь! Лисса вовсе не собиралась уезжать, уж настолько-то мы ее знали! Она горела желанием если не победить, так хотя бы пройти Испытание полностью, узнать, что будет дальше…

Но даже если бы она решила вернуться домой, то непременно сообщила бы нам! Ведь многое из того, чего нельзя написать в скупых письмах, можно передать на словах… А Лисса не знала, что позабудет обо всем, покинув замок Старой Птицы, или, возможно, приобретет какие-то иные воспоминания, имеющие мало общего с реальностью. И потому обязательно спросила бы у нас с Деллой, что шепнуть родителям или еще кому-то!

Может быть, с ней что-то случилось? Вряд ли несчастный случай – их здесь не бывало, я уже говорила, но если кто-то навредил ей? Этот ее кавалер, как же его…

Судя по выражению лица, Делла мыслила так же.

– Я желаю, чтобы мне незамедлительно сообщили о благополучном прибытии Лина-Лиссы домой, едва только вернутся сопровождающие ее люди, – неожиданно произнесла Идда таким тоном, что шепотки в зале мгновенно стихли. – А поскольку уехала она совсем недавно, то, господин распорядитель, потрудитесь послать вдогонку этой девушке человека – пускай передаст мою просьбу написать лично мне и объяснить, по какой причине она решила прервать Испытание. Обещаю и могу поклясться честью – я не разглашу этой тайны даже родной сестре и кузине Лина-Лиссы, но…

– Но вы не в том положении, чтобы чего-то требовать, сударыня, – все тем же негромким, но необычайно внятным голосом перебил ее распорядитель. – Вы вправе сами прервать Испытание, а после того засыпать уехавшую подругу письмами или даже наведаться к ней в гости, но пока вы находитесь в замке Старой Птицы, вы ничем не отличаетесь от других участниц состязания.

– Да неужели? – прошептала Мада-Норра, накручивая на палец длинную русую прядь.

Она всегда так делала, если замечала нечто интересное, я давно это подметила. По правде сказать – когда застала ее в курятнике: Мада-Норра наблюдала за тем, как петух топчет курицу, словно никогда в жизни не видела подобного. Может, и не видела – она была родом из столицы.

– Не в моих правилах раздавать советы, сударыня, – продолжил распорядитель, – но вам следует больше следить за собственным поведением, нежели за чужим, и уповать на то, что завтра вы сами не покинете наше общество.

– Поверьте, я не стану рыдать ночами в подушку, если меня с позором изгонят из этого славного замка, – с улыбкой ответила Идда, но мне почудилось, будто она не на шутку встревожилась. – И вы совершенно правы: ничто не мешает мне нанести визит Лина-Лиссе и ее уважаемым родственникам. Надеюсь, мне не откажут в гостеприимстве?

– Гаррат будет рад приветствовать вас, – отозвалась я.

Еще бы не рад! Если дедушка узнает о визите принцессы Карадин, он лично проверит каждый закоулок замка, чтобы не ударить в грязь лицом перед высокородной гостьей…

Обед продолжился в мрачном молчании, а после него, когда настало время самостоятельных занятий, Идда подсела ко мне в музыкальной комнате. Я по-прежнему рисовала – это помогало занять руки, хотя не избавляло от тяжелых мыслей. Увы, на чтении я сосредоточиться не могла, брать в руки ланту не хотелось тем более – я знала только веселые пьески, а сейчас мне было не до смеха.

– Прелестный букет, – похвалила она мою работу, – хотела бы я уметь рисовать так по памяти!

– Это же совсем не сложно, – ответила я, с недоумением покосившись на принцессу. С трудом верилось, будто она не в состоянии изобразить нечто до такой степени незамысловатое!

– Должно быть, только для тех, кто обладает не только хорошей памятью, но и живым воображением, – сказала Идда. – Я прекрасно помню цветущие сады и букеты, которые преподносили мне поклонники, но вот беда – не могу перенести их из памяти на бумагу.

– Думаю, вам просто не хватает практики, – предположила я, поняв, наконец, что она не просто так затеяла этот разговор. – Может быть, попробуете? Сейчас у нас предостаточно времени, так почему бы не посвятить его живописи?

– Пожалуй, но только если вы согласитесь быть моей наставницей. – В светло-карих глазах принцессы мелькнул огонек. Судя по всему, я правильно поняла ее намеки. – Признаюсь, я так давно не держала в руках грифеля и кисти, что непременно стану делать глупейшие ошибки!

– О, это вовсе не страшно, – в тон ответила я. – Их всегда можно поправить, а если рисунок окажется безнадежно испорчен – бросить его в огонь и начать заново.

– Этим мне и нравится рисование, – проговорила Идда. – В вышивании, которым, как уверяют, славится Каса-Онна, исправлять что-то намного сложнее. Иногда приходится распускать половину работы, а я не настолько терпелива… Ну же, приступим!

Конечно же, это был фарс, но, пускай зрителей у нас оказалось не так уж много, мы старались изо всех сил. Только с третьей попытки принцесса изобразила нечто, отдаленно напоминающее цветок, а пока пыталась исправить рисунок, быстро написала прямо поверх него: «Вещи Лиссы на месте».

– Идда, не нужно так давить на грифель! – воскликнула я, когда она густо заштриховала надпись. – Получается ужасная грязь, вы же сами видите… Позвольте, я покажу, как нужно. Да, позвольте направить вашу руку… Вот так, плавно…

«Вы уверены?» – коряво вывела я рукой Идды. Она кивнула и, высвободившись, дописала: «Я проверила».

– Так лучше? – спросила она вслух. – Хм, пожалуй… но все равно – ужасно!

Смятый листок полетел в камин, и мы с принцессой наблюдали, как распустился и тут же рассыпался прахом огненный цветок.

Вот так дела… Мы с Деллой не додумались заглянуть в комнату Лиссы. Вернее, хотели сделать это перед ужином, когда все разойдутся по своим покоям. Быть может, Лисса оставила нам записку?

«Что это означает?» – написала я на новом листке и тут же размазала слова, делая вид, будто изображаю туманную даль и угрюмые голые деревья на ее фоне. Идда едва заметно пожала плечами.

Да уж, гадай тут… Мы ведь не знали, уезжали ли другие девушки с вещами или без, никому не приходило в голову проверить это! А хотя…

«Ваши спутницы? Их вещей нет?» – черкнула я, и Идда кивнула. Верно, ее наперсницы жили с ней в одной комнате и в соседней, а сложно не заметить отсутствие сундука, еще вечером стоявшего рядом с твоим!

В таком случае, куда подевалась Лисса? Даже если на мгновение предположить, будто она умолила отправить ее домой немедленно, то неужели никто не подумал о том, как она станет обходиться две недели в пути (а то и больше!) без смены одежды, а главное, теплых вещей, кроме тех, которые она надела на себя?

«Наверно, с ней действительно что-то случилось, но это скрывают», – подумала я и зябко поежилась – откуда-то словно потянуло сквозняком.