Владимир Высоцкий без мифов и легенд - Виктор Бакин

— Я, вообще-то, обыкновенный совслужащий. Я же лямку тяну. Ну сколько я могу кривляться в роли Керенского. Надоело, а уйти не могу.

Ни одному, даже рядовому, актеру подобный парадокс не при­шел бы и в голову. Тем более артисту Театра на Таганке. Но он сам ощущал и давно поняли зрители, что на сцену «Таганки» выходил не просто актер знаменитого театра, а самый влиятельный поэт сво­его времени, ставший «властителем дум» целой страны.

Д.Боровский: «Сложность положения Владимира в театре за­ключалась в том, что он вырастал в огромную величину, а оставался членом труппы... А в театре — репертуар, дисциплина... И у многих актеров жизнь — это только театр. А у Владимира жизнь вне теат­ра была, и жизнь значительная и интересная... Ему нужна была сво­бода, как человеку, как вольному художнику... И дисциплина меша­ла... но и спасала его. Роль Гамлета не только стала его театральной судьбой, но и продлила ему жизнь...

Не все в театре понимали величину Владимира — близость все­гда мешает осознанию истинных пропорций. А еще этому понима­нию мешало то, что актеров объединяют подмостки, а там — свои амбиции и самолюбие... Мне было проще, я был не артист. Отно­шение в театре к Владимиру было и с любовью, и с ревностью, и со всем тем, что таит в себе театр.

А еще конфликтность была в том, что Высоцкого любил Лю­бимов... Юрий Петрович прощал Владимиру те слабости, которые другим он никогда не прощал».

Еще в 68-м году Любимов говорил: «Когда он начинает пить — расшатывается весь организм театра, надо либо закрывать это заве­дение, либо освобождать Володю, потому что из-за него я не могу прижать других, и разваливается все по частям».

Не прельщала Высоцкого и достаточно высокая зарплата в те­атре. В последнее время Высоцкий получал 180 рублей — ставка ак­тера высшей категории. Концертная ставка — 19 рублей — была на­значена приказом министра культуры СССР П.Демичевым лишь в феврале 1978 года. С надбавками за мастерство и за гастрольный характер работы это составляло 32 рубля за сольный концерт. По нынешним меркам — деньги мизерные, в сравнении с доходами от продажи билетов на концерт. А для Высоцкого этого уже тогда было мало — он уже знал себе настоящую цену. Ему нужна была свобо­да и творческая, и человеческая.

И вот, 7 января на устное заявление Высоцкого об уходе из те­атра Любимов ответил:

—  Вы не имеете права подставлять театр.

—  Вы начали в сорок — и сделали. А я хочу в сорок два начать...

Затем он подает письменное заявление, в котором указывает, что по состоянию здоровья и нехватке времени он отказывается от участия в некоторых спектаклях. Видя его настойчивость, Любимов подписывает заявление со словами:

—  Ну что же, Володя, решайте сами... Только я вас прошу: иг­райте Гамлета.

О том, чтобы играть Гамлета, Любимов мог и не просить. Эта роль была для Высоцкого не только театральной судьбой, но чем-то жизненно важным — Гамлет действительно продлил ему жизнь.

В.Смехов: «"Гамлет", видимо, был для него важнее благ и до­водов. Он бы с края земли вырвался играть его — даже если б уже совсем ни с кем не общался в театре. Он и прилетал, приплывал, он и больным «приползал» к любимой роли. Он был отходчив, его не назовешь упрямцем. Многим прощал, кому и прощения нет. Он умел и повиноваться — пусть кратко, «через губу», но не был гор­децом. Но за «Гамлета» Высоцкий мог даже впасть в грех злопамят­ства. И впадал».

«Гамлет» стал главным достижением его и театра, получившим подтверждение на международном уровне: «Гран-при» на Белград­ском интерфестивале в 1976 году, Специальное поощрение журнали­стов за лучшее гастрольное представление во Франции в 1977 году, Первая премия на предстоящем Варшавском смотре театров мира в 1980 году. Все эти успехи — благодаря «Гамлету», самой сложной пьесе мирового репертуара.

Но Высоцкий играл не только Гамлета, айв других спектак­лях. Дело в том, что в связи с предстоящей Олимпиадой в Моск­ву приезжало много различных иностранных делегаций, все хоте­ли побывать на «Таганке», и Высоцкий не мог отказать просьбам Любимова.

13 января в театре на доске объявлений был вывешен приказ:

«Тов. Высоцкому B.C. — актеру, с 16 января 1980 года предоста­вить отпуск без содержания сроком на 1 г. в связи с просьбой Одес­ской киностудии, для постановки кинофильма, заключив с т. Высоц­ким B.C. договор на разовую оплату за участие в спекталях театра».

В.Шехтман: «Я спросил у него:

—  Володя, ты не жалеешь, что ушел из театра?

—  Нет. Здесь (он показал на сердце) ничего не осталось».

Это был скорее жест уставшего человека, чем осмысленный по­ступок. Со стороны было видно, что он находится в состоянии какого-то внутреннего кризиса, который не затрагивал его как акте­ра, потому что он продолжал работать исключительно профессио­нально.

Высоцкий всегда знал и говорил о том, что именно театр, в ко­тором он прослужил 16 лет, помог ему стать таким, каким он стал. Именно театр дал ему уверенность в сочинительстве стихов и пе­сен. Именно после удачно сыгранной роли на сцене следовали пред­ложения сняться в кино. Именно театр был для Высоцкого импуль­сом к остальным творческим действиям, страстью, болью, откро­вением, взлетом, возможностью предельно полно выразить себя. Высоцкого-поэта не могло быть без Высоцкого-актера. И наоборот. Только поэт мог сыграть так, как он сыграл и Гамлета, и Хлопушу. Но и только актер мог так «подать» свои песни, как это сделал он. Каждая его песня — это моноспектакль. И не будь он актером, а пиши и исполняй только песни, популярность его не была бы та­кой, как сейчас.

Но пришло время, когда все настойчивее хотелось освободить­ся от сковывающего ритма театральной работы, чтобы вести жизнь «свободного писателя». Его поэзия стала другой. Появились стихи, не предназначенные для пения, в которых все более ощутим тон прямого личностного самовыражения. Такая поэзия требовала вре­мени и сил. Театр стал мешать...

Начиная с 72-го года, после успешно сыгранной Высоцким роли Гамлета, Любимов несколько раз «выдвигал» его на присвоение зва­ния «Заслуженного артиста РСФСР». Обычно фамилию Высоцкого из списка вычеркивали первой.

Вспоминает кадровик театра Е.Авалдуева: «В январе 80-го из Управления культуры пришла бумага: готовьте документы на при­своение звания Высоцкому... В таких случаях листок по учету кад­ров заполнялся лично. Я подошла к Володе:

—  Надо заполнить.

—  Нет, Елизавета Иннокентьевна, я еще не заработал. Вот не дадут — вам будет больно, а мне — обидно...»