Записки опального директора - Натан Гимельфарб

Однако, со временем Михаил Сергеевич потерял управление и “процесс пошёл” сам по себе, а он помышлял только о том, чтобы доплыть до какого-нибудь берега. Его непоследовательность и бесконечные колебания постепенно вели к развалу государства и уходу от принципов социализма и коммунизма. Горбачев хоть и оставался Генсеком, но влияние партии всё более падало и Конституция больше не признавала её руководящую роль в стране.

В апреле 1990-го года на смену Политбюро был создан президентский Совет, в состав которого вошёл отъявленный антисемит и националист Валентин Распутин.

Усилились антирусские выступления в союзных республиках. Если раньше лидеры литовского “Саюдиса” не решались претендовать на большее, чем экономический суверенитет в рамках СССР, то теперь Верховный Совет республики, возглавляемый Ландсбергисом, взял курс на полный разрыв с Москвой, которая в свою очередь не остановилась ни перед экономической блокадой, ни перед военной угрозой.

В стране появилось много кооперативов и совместных предприятий. Росла инфляция, заметно повысились цены на продукты питания и промышленные товары. Зарплата уже не обеспечивала сколько-нибудь сносного прожиточного минимума и многие работники промышленных предприятий, учебных заведений и научных организаций, в поисках выхода из создавшегося положения, занялись спекуляцией.

Они “доставали” дефицитные товары на базах и в магазинах, продавая их по более дорогим ценам на рынке. Когда таким путём заработать недостающие на жизнь деньги стало труднее, люди ринулись в ближнее зарубежье. Они закупали в магазинах “Хозтовары” дешёвые металлоизделия и посуду, везли их в Польшу, где продавали по более высоким ценам. Там накупали одежду и обувь, которые сбывали на местных рынках. Такой бизнес давал приличный заработок и достаточно было хотя бы одной такой поездки в месяц, чтобы обеспечить семью всем необходимым. “Мешочниками” (так тогда называли людей, занимающихся коммерцией) становились не только рабочие, служащие и инженерно-технические работники, но и многие видные учёные, руководители предприятий и организаций.

На границе образовывались километровые автомобильные очереди. Предприимчивое население кинулось в рыночную торговлю.

Когда ко мне обращались работники ПКБ с просьбой предоставить им недельный отпуск без содержания для поездки в Польшу, я не мог им в этом отказать. Я знал, что в противном случае они бросят работу и уйдут в какой-нибудь кооператив, так как на низкую ставку конструктора или проектировщика было невозможно прожить. Так поступали и другие руководители предприятий и организаций. От этого страдали производственные показатели, но иного выхода не было и с этим приходилось мириться.

Со временем я стал искать другие пути выхода из создавшегося положения. Кроме плановых тем, мы взялись выполнять неплановые работы на предприятиях других отраслей промышленности в Белоруссии и далеко за её пределами. Стали применять “договорные” цены и доплаты за срочность, что позволило значительно улучшить финансовое положение ПКБ и повысить зарплату работникам. Если раньше, при определении размера оплаты труда, мы должны были руководствоваться только типовыми ставками, то теперь руководителям стали разрешать устанавливать оклады, исходя из своих финансовых возможностей. Я стал широко пользоваться этим правом, что приостановило уход специалистов в кооперативы и уменьшило желание просить отпуск “за свой счёт”.

Чёткое выполнение договорных обязательств и надлежащее качество проектных работ привлекали заказчиков из других областей и республик, что и помогло нашему ПКБ оставаться на плаву. Наличные финансовые ресурсы позволяли не только постоянно увеличивать зарплату работников, но и расходовать много денег на приобретение оборудования, инвентаря и оргтехники.

Однако, так было далеко не везде. Большинство предприятий испытывали серьёзные экономические и финансовые трудности. В стране в целом началось падение экономики.

161

После отъезда Вовочки отношения в семье Верочки резко изменились. Жора, по-прежнему, исключал возможность своего выезда из страны и требовал от жены отказаться от этой идеи. Она же, наоборот, всё больше склонялась к мысли, что следует сделать всё возможное для ускорения отъезда, пока ещё не были введены ограничения на эмиграцию. Больше всего Верочка опасалась влияния Чернобыля на здоровье детей. Когда врачи обнаружили увеличение щитовидной железы у Наташки, её волнения возросли и она с нетерпением стала ждать возможности выезда.

Обстановка в доме Каленчицев накалялась с каждым днём. К ежедневным ссорам на бытовой почве прибавились и сцены ревности. Верочка долго скрывала это от нас, но когда осознала безвыходность сложившейся ситуации, заговорила о разводе.

Пытаясь отвести беду, пообещали дочери помочь ей уладить её конфликт с мужем. Такую попытку, впервые за шестнадцать лет их семейной жизни, мы сделали, но серьёзного разговора не получилось. Жора свёл конфликт с женой к непонятой ею шутке и дал понять, что не намерен слушать наши советы на эту тему.

Таким зятя раньше видеть не приходилось. Мы тепло относились к Жоре с первых дней его прихода в нашу семью и всегда защищали его от упрёков и обид жены. В ответ мы постоянно чувствовали доброе и внимательное отношение к себе. Нам по душе была его забота о детях, которые в свою очередь любили отца. Приятно было видеть и взаимную любовь супругов.

Не одну бессонную ночь провела Верочка в постели матери, обсуждая с ней свои семейные отношения. Она отдавала себе отчёт в серьёзности сложившейся ситуации, предвидела последствия развода, но не находила иного выхода. Трудно было ей рвать семейные узы, навсегда расставаться с человеком, которого продолжала любить, оставлять детей без отца. И всё же она продолжала убеждать себя и нас в неибежности разрыва с Жорой.

Со временем мы и сами поняли, что разногласия в семье Верочки носят принципиальный характер, что разрешить их путём уговоров и переговоров на любом уровне уже невозможно, и были вынуждены дать согласие на их развод.

Была ещё попытка примирить супругов в суде. Им предложили уладить разногласия и сохранить семью, но это усугубило распри. Очередное судебное разбирательство завершилось решением о разрыве их семейных отношений.

162

С нетерпением и тревогой ждали мы вестей от детей, впервые в своей жизни оказавшихся за рубежом. Если мы с Анечкой хоть в Болгарии однажды побывали и кусочек Румынии проездом увидели (в капстраны нас по понятным соображениям “не пущали”), то нашим детям (второму поколению) и тем более внукам (третьему поколению) и это было недоступно. Им, кроме разрешения властей на выезд, ещё для этого всегда не хватало денег, и они, поэтому, за границу и не стремились