Творения. Том первый. ТВОРЕНИЯ АПОЛОГЕТИЧЕСКИЕ. ДОГМАТИКО-ПОЛЕМИЧЕСКИЕ. ИСТОРИКО-ПОЛЕМИЧЕСКИЕ - Емец

от Него. Иначе, Слово, Премудрость и Сын суть имена, не говорящие о самостоятельном бытии, а только свидетельствующие о том, что Бог Сам есть источная Премудрость и источное Слово.[1739] И значит, Он Сам Себе и Отец, и Сын: Отец – когда Он премудр, а Сын – когда Он Премудрость. Очевидно, Сын есть Слово и Премудрость не как качество; и не Сам Отец есть Премудрость, а Сын должен быть в собственном смысле рождением от Самого Отца, по подобию света от огня. Следовательно, Он есть истинное существенное Слово, ибо как истинно существует Отец, так истинно существует и Премудрость.[1740] Сын не может быть мыслим без ипостаси или сущности,[1741] Он имеет бытие, сосущественное с Отчим.[1742] В разных местах св. Афанасий определяет Его подробнее всеми атрибутами личности – самосознанием и самоопределением – и приписывает Ему свойства всеведения, святости, премудрости и правосудия.

Глава 4

Выяснение возможности бытия двух Лиц в одном существе Бога; подобия, употреблявшиеся для этого св. Афанасием. Смысл и значение указанных подобий. Рассмотрение эпитетов, прилагавшихся св. Афанасием ко второму Лицу Святой Троицы для обозначения одновременно и тождества и различия Его от Отца. Сравнительная оценка учения св. Афанасия о Сыне Божием

Ариане со своей точки зрения никак не могли примириться с мыслью, чтобы при единстве Божества кроме Бога Отца было возможно еще другое Божеское Лицо – Сын Божий, и потому оспаривали учение о Нем св. Афанасия. Они возражали: «Как же Сын Божий может быть Богом, если Бог называется единым, единственным и первым? Если бы и Сын был Богом, то не сказал бы Сам Бог: “Я единственный” или “Бог есть один”». Св. Афанасий отвечал, что слова Аз есмь Бог един, и Аз есмь, и несть Бог, разве Мене (Втор. 32:39), и Аз первый, и Аз по сих (Ис. 44:6) сказаны Господом, без сомнения, через Слово Свое для отвращения людей от богов лжеименных и для обращения их к единому истинному Богу, к Которому все должны обращаться (Ин. 14:6; 17:3; 1 Ин. 5:20). Следовательно, «прекрасно говорится, что един есть Бог, единственный и первый. Но говорится сие не в отрицание Сына, ибо и Он в едином, и первом, и единственном, и Сам Он есть первый и исполнение первого и единого Божества (Втор. 32:39; Ис. 44:6). Сын Божий не есть другой Бог, потому что мыслится единым с Отцом. Иначе, без сомнения, было бы много богов, если бы измышлено было чуждое божество, кроме Божества Отчего. Он имеет не иной какой-нибудь образ Божества, но Божество единого Бога, ибо един вид Божества».[1743] Поэтому «есть только одно начало Божества и в Боге пребывает в собственном смысле полное единоначалие. Начало есть Бог; от сего начала Слово, Сын по природе, не Сам Собою состоявшийся, как другое начало, и не как совне происшедший, чтобы по различию не явилось двуначалия и многоначалия. Но как одно есть начало и потому один Бог, так подлинно истинно Сущего Сущность (οὐσία) и Ипостась есть единая, Которая и говорит: Я есмь Сущий (Исх. 3:14), а не две сущности, иначе будут два начала».[1744] «Если Христос Сам Собою состоялся и есть Бог, то будет два начала; но так как это нелепо и так как Сын происходит от Отца, то Сын и Отец будут два в том же смысле, в каком происходящее из чего-либо есть нечто иное, чем то, из чего оно происходит. Отец – один, а не два: но от Сего одного есть Сын. И как нет двух Отцов, а один, так нет и двух начал, а только одно, и от сего единого существенный Сын».[1745]

Он обладает тем же самым божеством, каким обладает и Бог Отец, потому что Божеское существо одно. Божество Сына есть божество Отца, и Оно то же самое в Сыне, что в Отце, а потому Оно нераздельно, и потому есть един Бог и нет другого Бога, кроме Него.[1746] Св. Афанасий называет Слово полнотою божества Отца, также собственно принадлежащим к сущности Отца, которая без Него не была бы совершенной;[1747] говорит, что Слово всегда было вознесено по Своему Отчему божеству и совершенству.[1748] И Сын не есть часть Отца, но целое божество; по божеству Он то же самое, что и Отец, Он – полнота божества.[1749]

В силу такого нераздельного единства природы Бога Отца и Бога Сына св. Афанасий приписывает Им полное и совершенное общение во всем, что относится к Их божеству, кроме личных свойств. Выражением такого единства и общения служит то, что все, что имеет Отец, имеет и Сын; и из всего, что имеет Отец, нет ничего, не принадлежащего Сыну, но все, сообщаемое Сыну, Отец имеет в Нем Самом, равно как и все, что волит, говорит и совершает Сын, все то принадлежит и Отцу, потому что всецелое бытие Сына «собственно принадлежит Отчей сущности и потому что единая есть воля, сущая в Сыне от Отца». Поэтому кто взирает на Сына, тот видит Отца, ибо в Отчем божестве и есть, и созерцается Сын и Отчий образ в Сыне являет в Нем Отца. Некоторое подобие этого можно видеть в свете и сиянии. Что освещает свет, то озаряет сияние, а что озаряет сияние, то есть освещение самого света. Посему кто верует в Сына, тот верует в Отца, потому что верует в свойственное Отчей сущности; кто поклоняется Сыну и чтит Его, тот в Сыне поклоняется Отцу и чтит Отца; и поклоняющийся так поклоняется единому Богу. Бог един, и единая честь и единое поклонение Ему. Отсюда также следует и то, что всё, что говорится об Отце, то же самое говорится и о Сыне.[1750]

Мысль о полной тождественности и нераздельном единстве божества Сына Божия с божеством Бога Отца по самому существу дела не может быть выражена яснее, чем как мы видим у св. Афанасия. Из предложенного нами изложения несомненно, что св. Афанасий представлял божество Святой Троицы численно единым.

Так отвечал св. Афанасий на указанное возражение ариан, но от него требовалось больше этого ответа. Ему необходимо было выяснить свое воззрение: как он понимал единого нераздельного Бога в нескольких Лицах и в каком отношении он мыслил второе Лицо Святой Троицы к природе Божества и к первому Лицу. Св. Афанасий понял необходимость и