Эхо прошлого - Диана Гэблдон

истолченную смесь в кофейник и залила водой из висевшей на столбе фляжки.

— А больше ничего нельзя сказать? — спросила она, стараясь, чтобы голос не дрожал.

— Сисси, ты не сможешь выйти замуж за этого мужчину и остаться другом. Ты ведь знаешь, ни одно собрание не признает подобного союза. — Денни помолчал и добавил: — Ты просила меня помолиться за тебя.

Не глядя на него, она молча отвязала полог и вышла. Поставила кофейник на угли, подбросила дров. Воздух у земли мерцал от марева и дыма тысяч других маленьких костерков. Над ними распростерлась ночь, черная, ясная и бездонная, и звезды сияли собственным холодным светом.

Когда она вошла в палатку, Денни лежал наполовину под кроватью и что-то бормотал.

— Что такое? — спросила она.

Брат вылез и вытащил с собой ящик, в котором хранилась их еда. Вот только теперь он был пуст. Уцелели лишь несколько гнилых желудей да погрызенное мышами яблоко.

— Что это? Что случилось с нашей едой? — потрясенно повторила Рэйчел.

Денни был красен и зол и, прежде чем ответить, провел по губам костяшками пальцев.

— Какой-то незаконнорожденный с-с-с… сын Белиала прорезал палатку и забрал еду.

Рэйчел почти обрадовалась нахлынувшему на нее гневу — он отвлекал от тяжелого разговора.

— Почему он… он…

Денни глубоко вздохнул, стараясь взять себя в руки.

— Очевидно, был очень голоден. Бедняга, — добавил он без жалости в голосе.

— Даже если и так, он мог попросить, чтобы его покормили, — выпалила Рэйчел. — Он вор, обыкновенный вор. — Она раздраженно топнула. — Ладно, я схожу и попрошу еды. А ты присмотри за кофе.

— Не ходи, не стоит беспокойства, — неискренне запротестовал Денни. Рэйчел знала, что он не ел с самого утра и сейчас был голоден. — Волки… — с чувством добавил он, но она уже надевала плащ и чепец.

— Я возьму факел. И поверь мне, тому волку, который наткнется на меня, когда я в таком настроении, очень сильно не повезет! — Подхватив сумку, Рэйчел вышла, и он не успел спросить, куда именно она направилась.

* * *

Рядом стояли десятки палаток. Настороженное отношение к Хантерам исчезло после того, как Денни побывал дезертиром, а Рэйчел завязала дружеские отношения с несколькими женами ополченцев, проживавших неподалеку. Она могла сказать себе, что стесняется беспокоить этих достойных женщин в столь позднее время. Или хочет услышать последние новости о капитуляции — друг Джейми всегда знал о переговорах и поведал бы ей, что можно. Или что ей нужен совет Клэр Фрэзер насчет маленькой, но болезненной бородавки на большом пальце.

Однако Рэйчел была честной женщиной и не стала себя обманывать. Она шла к палатке Фрэзеров, словно ее тянуло магнитом. Магнитом по имени Йен Мюррей. Она осознавала это, считала свой поступок безумным — и не могла поступить иначе, как не могла изменить цвет своих глаз.

Рэйчел не представляла, что сделает или даже подумает, когда его увидит, однако все равно шла. Шла уверенно, будто на рынок; факел освещал утоптанную вьющуюся тропу, и на бледную ткань палаток, мимо которых она проходила, ложилась огромная изломанная тень.

Глава 68

Вредитель

Я подбрасывала дрова в костер и вдруг услышала чьи-то шаги. Я обернулась. Огромная тень загородила луну и быстро приближалась ко мне. Как в худших кошмарах, я попыталась закричать, но крик застрял у меня в горле. Я поперхнулась, и у меня вырвалось лишь короткое, полузадушенное «ип».

Чудовищное нечто, горбатое и безголовое, с пыхтением остановилось возле меня, и что-то со свистом бухнулось на землю, обдав холодом мои ноги.

— Я принес тебе подарок, саксоночка, — сказал Джейми, ухмыляясь и отирая пот с шеи.

— По… дарок, — слабым голосом повторила я, глядя на огромную кучу… чего-то. Затем я ощутила запах. — Шкура бизона!.. Ох, Джейми! Настоящая шкура бизона?

Она, никаких сомнений. Слава богу, не свежеснятая, хотя запах бизона до сих пор ощущался даже на холоде. Я села рядом и осмотрела ее. Отлично выделанная, гибкая и довольно чистая — без грязи, репьев, кусков помета и прочего багажа, который обычно носят живые бизоны. Огромная. И теплая.

Я сунула озябшие руки внутрь шкуры, которая до сих пор хранила тепло тела Джейми, глубоко вздохнула и спросила:

— Ты ее выиграл?

— Да, у одного из английских офицеров, — гордо подтвердил Джейми и признался: — Он вполне прилично играет в карты, но неудачлив.

— Ты играл с английскими офицерами? — Я с беспокойством посмотрела в сторону английского лагеря, хотя его отсюда и не было видно.

— Только с одним. Капитан Мэнсел. Он пришел с очередным ответом от Бергойна и был вынужден ждать, пока Грэнни его переварит. Бедняге повезет, если его не разденут догола, прежде чем отпустят обратно, — безжалостно добавил Джейми. — Более неудачливого игрока я еще не видывал.

Я слушала вполуха, сосредоточившись на осмотре шкуры.

— Она замечательная! И такая большая!

И правда, большая: восемь футов в длину, а ширина такая, что два человека могли бы завернуться в нее и не оказаться бок о бок друг с другом. Я представила, как тепло и уютно будет закутаться в эту шкуру после ночевок под ветхим одеялом…

Похоже, Джейми думал о том же.

— Она такая большая, что мы и вдвоем под ней поместимся, — сказал он и нежно коснулся моей груди.

— Да ну?

Он подошел ближе, и сквозь вонь бизоньей шкуры я уловила его запах: сухих листьев и горького желудевого кофе, приправленных сладостью бренди, и поверх всего — насыщенный мужской запах кожи. Я закрыла глаза и с наслаждением вдохнула его.

— В темной комнате я бы узнала тебя даже из десяти мужчин.

— Еще бы — ведь я не мылся уже неделю. — Он положил руки мне на плечи; наши лбы соприкоснулись. — Хочу расшнуровать верх твоего платья, — прошептал он, — и сосать твои соски, пока ты не свернешься, словно креветочка, уткнувшись коленями мне в пах. Быстро и грубо взять тебя, а потом заснуть, уложив голову на твои обнаженные груди. Вот так вот. — Он выпрямился.

— Отличная мысль, — сказала я.

* * *

Мне нравился предложенный Джейми план, но прежде чем приступать к столь энергозатратным действиям, Джейми следовало накормить — я и на расстоянии ярда слышала, как урчал его желудок.

— Похоже, ты неслабо выложился при игре в карты, — заметила я после того, как он в шесть укусов расправился с тремя яблоками.

— Ага. Хлеб есть?

— Нет. Зато есть пиво.

И словно призванный этим словом, из темноты материализовался Йен-младший.

— Пиво? — с надеждой переспросил он.

— Хлеб? — дружно сказали Джейми и я, по-собачьи принюхиваясь к одежде Йена — от нее пахло дрожжами и свежей, поджаристой хлебной корочкой.

Йен