Сказки Долгой Земли (сборник) - Антон Орлов

Она близоруко щурилась, высматривая в полумраке холла свою улетевшую петицию. Я поднял листок, поставил свою подпись, вернул ей и попросил:

– Пожалуйста, скажите всем, кто здесь живет, чтобы не вмешивались и не вызывали полицию, если увидят, что я дерусь с бандитами. Это мне помешает, я привык охотиться в одиночку.

– Выбросьте это из головы! Господи, вы насмотрелись фильмов про благородных героев, но кино – это романтика, а жизнь – это жизнь. В жизни героев убивают. Дайте мне слово, что вы не станете с ними связываться!

Наконец она ушла. Немного выждав, я оделся и отправился выслеживать этих людей-крикунов, о которых она рассказывала.

Закоулки у нас темные, а фонари горят хорошо, если через один – ты сама видела. Дома в два-три этажа, можно забраться на любую крышу и оттуда наблюдать, что творится внизу, да еще вокруг пристройки, заборы, кустарник – есть, где прятаться.

В первые вечера я только следил за ними, чтобы узнать, где они живут. В Лесу тоже, если охотишься на какого-то зверя, вначале стоит выяснить, где его нора. И только убедившись, что смогу любого из них найти, когда они не будут этого ожидать, я перешел в наступление.

Стычку я сам спровоцировал. Гогоча на всю улицу, с визгливыми истерическими выкриками (как они напоминали в этот момент лесных крикунов!), они ломали детские качели около дома Доротеи, и так уже наполовину сломанные. Я подошел и сказал, чтоб они отсюда убирались. Понимал, конечно, что не уберутся, но мне нужен был повод.

После всяких там „Чего?“, „Повтори, чё ты вякнул?“ и непечатных оскорблений кто-то из них крикнул:

– Здесь наша территория!

– Была ваша, теперь моя.

Тогда и началась драка. Их было человек четырнадцать-шестнадцать, парни примерно моих лет, нетрезвые, зато вооруженные ножами и кастетами. На мне была армированная следопытская куртка (между грубой кожей и теплой стеганой подкладкой – кольчужная сетка, я тебе показывал) и специально приобретенный мотоциклетный шлем. В каждой руке по длинному ножу – кесейская техника боя. Они за мной не успевали и достать меня не могли, а я метался среди них, распарывая одежду, нанося поверхностные раны, вожака убил ударом в сердце – он того заслуживал, крайне гнусный был тип.

Убедившись, что каждый так или иначе свое получил, я покинул поле боя, а утром пошел в лавку за хлебом, столкнулся там с Доротеей, и она охнула, схватившись за сердце. Она думала, что я уже в морге, потому что слышала ночью мой голос и шум драки, и знала, что под утро муниципальная машина увезла труп. Она решила, что это меня убили.

Дальше начался второй этап. Я вылавливал их поодиночке и каждому объяснял, что могу его запросто прикончить, причем мне за это ничего не будет. Вот что меня поразило: когда такой человек в стае и когда он сам по себе – это словно две разных личности. Один из них оказался тихим и робким в повседневной жизни подростком, который добросовестно заботился о больной матери и младшей сестренке. Жили они очень бедно, и перед тем как уйти я дал его матери денег – похоже, это его окончательно деморализовало и перепугало. Наверное, если б я его избил, и то был бы не такой сильный эффект.

И еще меня удивило их косноязычие. Если не считать мата и примитивных острот, они двух слов связать не могут, хотя выросли в городе. Я не мастер гладко говорить вслух, но по сравнению с ними я спикер парламента.

Наш район теперь один из самых спокойных и безопасных в округе. Мне еще три-четыре раза пришлось защищать „свою территорию“ (в последний раз из-за Дэниса, и это была настоящая локальная война), зато с тех пор здесь тишь да гладь, даже когда я отсутствую. Так что, если все-таки переберешься ко мне жить, не пожалеешь. А Доротея меня опекает, поэтому не удивляйся, что она то пирожки приносит, то компот. Она говорит, все соседи боятся, что я вдруг решу продать дом и съехать».

– Похоже на приключенческий роман, – поделился впечатлениями Залман. – А про тебя тут ничего нет.

– Я появлюсь дальше, – усмехнулась Сандра. – Вот когда я появлюсь, тогда настоящие приключения и начнутся.

Глава 3

«Несмотря на ровные отношения с коллегами и соседями, я долго оставался чужаком в цивилизованном обществе. Не понимал намеков и подтекста в разговорах, не знал многих вещей из разряда „само собой разумеется“, не всегда улавливал причинно-следственные связи между происходящими вокруг событиями. Конечно, можно жить и так, но мне хотелось включиться в эту жизнь по-настоящему. Мне хотелось все понимать.

В промежутках между рейсами я навещал Германа, Ганну и Фархада, но здесь они мне помочь не могли.

Я набросал мысленный портрет человека, в котором нуждался. Лучше, чтобы это был мой ровесник, умный, не раздражительный, не ехидный. Достаточно образованный, чтобы с ним можно было поговорить на любую тему, и чтобы он поправлял мою речь, но не издевался над ней (а то я иногда изъяснялся слишком неуклюже, мешая устаревшие книжные обороты с подхваченными где попало сленговыми словечками). Чтобы он знал всякие тонкости городской жизни, мог объяснить, как себя вести в том или ином обществе, и терпеливо относился к тому, что мне надо растолковывать элементарные вещи, известные каждому ребенку.

И, наконец, последнее: желательно, чтобы он был в этом заинтересован.

Но что я мог бы предложить такому человеку? Деньги? Я чувствовал, что этого будет недостаточно, учитывая, насколько сложный и запущенный у меня случай. Идеальным вариантом, решил я, был бы исследователь, мечтающий об экспедиции в Лес и нуждающийся в опытном проводнике: тогда я стану его проводником в Лесу, а он моим – в Танхале… Но у меня контракт, я не могу ради экспедиции бросить работу.

Я уже начал склоняться к тому, чтобы просто кого-нибудь нанять, гида и гувернантку в одном лице, и тут вдруг очень повезло. То есть, мне – очень, а всем остальным участникам это истории – не очень.

Я шел поздно вечером домой через Пиренейские кварталы (кстати, на Земле Изначальной есть горы с таким названием), и настроение было кислое. Перед этим я болтался по Шахматному бульвару, заходил в кафе, где собираются студенты, и мне так хотелось подсесть к ним, о чем-нибудь поговорить… но чтобы я был не диковинкой из Леса, а таким же, как они, или хотя бы почти таким же. Сейчас это вполне реально (помнишь кафе „Веселая бессонница“, где мы с тобой познакомились?), а год назад я мог об этом только мечтать.

Посидев в угрюмом одиночестве за столиком в углу и послушав обрывки их разговоров, я отправился домой. Из бокового переулка доносился шум драки, и я завернул посмотреть, что там.