Цвет сверхдержавы - красный 4 Восхождение. часть 2 - Симонов Сергей

У нас их девушки мотают, проводом ПЭВ-2 диаметром одна десятая миллиметра, мотают вручную — каждый сердечник прошивается нужное число раз при помощи обычной иголки. Входные обмотки— по 12 витков, выходная — 52, для «мощных» ячеек — 64. Обмотка питания — провод диаметром полмиллиметра, 5 витков, для «мощных» — 6. Девчонки первой наматывают выходную обмотку, она самая трудоемкая. Всего таких колец надо примерно три с половиной тысячи. Да вот же тут написано. А колечки эти внешним диаметром всего три миллиметра.

— А если поменьше витков намотать?

— Работать не будет. Раз написано, что надо 52 витка, значит 52 витка и мотай. Инструкцию умные люди писали. Да и колец, ну притащу я тебе горсть, две... Но не три же с половиной тысячи! Я ведь понял, что ты удумал — хочешь сам настоящую ЭВМ собрать, так?

— Ага, — кивнул Витька.

— Один ты её не соберёшь. Только измучаешься. Тут тебе помощь всего класса нужна. А лучше — всей пионерской дружины. Только вот, допустим, собрал ты её. Предположим, даже магнитофон к ней подключил, чтобы программы записывать. А что ты с ней дальше делать будешь?

— Как — что? В школу отдам, класс вычислительной техники и кибернетики организуем, — ответил Витька. — У нас в школе коммуну по ленинградскому образцу организовали, вот и будет у нас в коммуне своя вычислительная машина.

— Так с этого и надо начинать! — подсказал отец. — Не самому хвататься все эти колечки мотать, а подключить всю коммуну, чтобы тебе помогли. А главное — связаться с разработчиками машины, с теми, что в МГУ, чтобы прислали тебе инструкцию. А то вот, смотри, что у неё на панели? Лампочки да переключатели. А что они означают? Что вся эта дребедень делает, и главное — как? Ты знаешь? А то сделаете вы машину, а как считать на ней — не знаете. И какой тогда с неё толк?

Витька крепко задумался. Потом пошёл к депутатам коммуны — посоветоваться. А тут как раз вышел очередной номер «Юного техника», в котором было описание регистров машины и разъяснение, на примерах нескольких простых программ, как с машиной работать, какие переключатели и в каком порядке задают программу, как её запустить и как прочитать по лампочкам на панели получившийся результат.

Депутатов коммуны, даром, что они были всего лишь обычные пионеры, Витькина идея захватила. Как ни крути, а собственной ЭВМ ни в одной коммуне и ни в одной школе Советского Союза ещё не было. Провели общее собрание, рассказали о том, как сделать такую машину, какие уже сейчас видны сложности, и организовали опрос: «Возьмёмся сделать первую в Советском Союзе школьную ЭВМ, или не потянем?»

Тут же, по ходу опроса, прикинули трудоёмкость. Два четвёртых, два пятых, два шестых и два седьмых класса, в среднем по тридцать человек, получалось 240 учеников. Выходило, что каждому надо намотать по 14-15 колечек. Ну, пусть даже тридцать — согласились участвовать, конечно, не все, но очень многие. Но где взять столько колец, и столько провода?

С проводом помог опять-таки Витькин отец — притащил со свалки несколько сгоревших трансформаторов.

— Тут одна обмотка погорела, — сказал он Витьке, — а вторая вроде цела. Прозвони её, проверь, вам тут провода на три ЭВМ хватит.

Гетинакс для плат напилили сами, листы купили в радиомагазине. Диоды и транзисторы Витька набрал частично из горелых блоков телевизоров, частично сами же пионеры докупили в радиомагазине. А вот ферритовых колец в магазине не оказалось. Продавец только усмехнулся:

— Нету их у нас, и не было никогда. Из них только что ЭВМ, вроде, собирают, зачем они обычному человеку?

Но тут помог Мишка, Витькин сосед по парте, закадычный друг и такой же любитель всяких радиоподелок. У него в коммунальной квартире жил тихий безобидный алкоголик дядя Федя, работавший на том же заводе электроприборов грузчиком. Он и согласился вынести коробку ферритовых колечек, в обмен на бутылку водки.

Водку пионерам в магазине продать отказались — на то вышел строгий закон, чтобы алкоголь и табачные изделия несовершеннолетним не продавать, поэтому пришлось провести операцию, которой позавидовали КГБ и ГРУ, вместе взятые. Мишка со своим братом Петькой ночью спёрли трёхлитровую бутыль самогона из погреба у известной всем «синякам» в округе бабки-самогонщицы. Из бутыли отлили поллитра, и обменяли дяде Феде на коробку ферритовых колец. Остальной самогон честно вернули обратно в погреб, не забыв тщательно стереть с банки отпечатки пальцев. Советским пионерам чужого не надо.

— Пять тыщ штук, — гордо заявил дядя Федя, ставя коробку на стол перед Мишкой и Витькой. — Пересчитывать будете, электронщики?

Дальнейшая комплектация ЭВМ проходила примерно такими же сложными путями. На почте подобрали списанный телетайп. Вместо магнитного барабана, согласно упрощённой схеме из «Юного техника», подключили школьный магнитофон, из кабинета английского языка, благо кабинет оказался прямо за стенкой. В стене пробили дырку и вывели через неё кабель.

Витькин отец у себя на заводе между делом рассказал, что затеяли пионеры. Рабочие в цеху сначала не поверили. Потом кто-то вспомнил, что тоже чертежи и схемы ЭВМ в журнале видел. На заводе как раз не так давно появилась первая бригада коммунистического труда, в цеху, где собирали фотосчитывающие устройства по американскому образцу. Собрались рабочие на совет бригады в перерыве, да и решили — сверх плана, из сэкономленных материалов и отходов производства собрать для пионерской ЭВМ фотосчитыватель для перфоленты. Конечно, из отходов получилось не всё, но заводское начальство, узнав о пионерской инициативе, пошло навстречу, выделило из складских запасов недостающие комплектующие.

И ведь собрали! Принесли в школу, прямо в комнату, где радиокружок собирался. Заодно много полезных технологических советов и подсказок дали, как ловчее и проще блоки машины собирать. Руководство завода сделало и вовсе королевский подарок — настоящее АЦПУ ЭУМ-46, оно позволило распечатывать полученные результаты на бумаге заметно быстрее древнего телетайпа. В качестве перфоленты использовали предварительно засвеченную и проявленную фотоплёнку.

На этапе окончательной сборки уже подключились и учителя. Директор школы быстро сообразил, что сам факт наличия в школе собственного вычислительного класса, оснащённого настоящей ЭВМ, ему лично зачтётся на уровне РОНО. О манипуляциях с самогоном директор, разумеется, осведомлён не был. Он подключил и учителя математики, и трудовика, и завхоза.

Завхоз выделил для нужд проекта большой старый книжный шкаф, из которого вынули полки. В нём и монтировали ЭВМ. Для охлаждения машины прикрутили обычный бытовой вентилятор. Его оказалось недостаточно, пришлось ставить ещё один, а потом и ещё.

Руководитель радиокружка научил всех желающих паять, зачищать провода, контролировал правильность сборки каждой схемы. Ошибок, разумеется, было много, приходилось исправлять и перепаивать.

Он же помог собрать панель управления, в которой была уйма лампочек и несколько трёхпозиционных переключателей. Панель вырезали из листа оцинкованной жести, лампочки взяли от ёлочных гирлянд. Девочки проявили смекалку и художественный вкус, подобрали для каждого регистра лампочки своего цвета — регистр К светился красными огоньками, регистр S — жёлтыми, R — зелёными, F — синими, и так далее. Получилось очень красочно, и назначение регистров легко запоминалось.

Трудовик помогал монтировать платы в шкаф, устанавливать вентиляторы. Будучи «под мухой», он сначала установил вентилятор другой стороной, из-за чего тот не обдувал нагревающиеся ферритовые сердечники, а вытягивал воздух из шкафа. К счастью, это вовремя заметили, и машину успели выключить.

Учитель математики написал письмо в МГУ, попросил прислать методичку по программированию ЭВМ. Из МГУ неожиданно откликнулся сам Николай Петрович Брусенцов. Он очень удивился, что ЭВМ его конструкции собрали даже не студенты, а школьники 5-х — 7-х классов, но прислал сразу несколько методичек и своё ещё незаконченное описание «Малая цифровая вычислительная машина «Сетунь». Так, «всем миром», Витькину идею довели до воплощения «в железе», или, скорее, в дереве, ферритах и гетинаксе.

В декабре первая в стране школьная ЭВМ заработала. Математик Пётр Семёнович сам написал программу — простейшего сложения двух чисел — «два + три». Машина помигала лампочками и высветила на панели ответ — 5, в троичной системе счисления. (АИ)

Затем неожиданно оказалось, что ЭВМ умеет не только считать. Для организации долговременной памяти на магнитофоне к ней был пристроен АЦП/ЦАП, и информация кодировалась тремя уровнями частоты — фактически, тремя нотами. Загрузку программы с магнитофона контролировали на слух (тот, кто грузил программы в ZX Spectrum, наверняка понял, о чём речь).