Столетняя война. Том III. Разделенные дома - Джонатан Сампшен

Туй, важный плацдарм в регионе, который все еще оставался самым недовольным правлением короля Хуан I. Напрасно кастильский король посылал гонцов с предложением соблюдать перемирие. Подвергшийся обстрелу артиллерии и неоднократным штурмам, Туй, наконец, сдался около 14 ноября, в то время как Хуан I все еще пытался собрать армию для оказания ему помощи[941].

Через две недели послы двух королевств договорились о трехлетнем перемирии на условиях, согласованных в Лелингеме. Перемирие ознаменовало окончательный триумф Жуана I. Его условия предусматривали, что в обмен на отказ от португальских завоеваний в Галисии кастильцы должны были вывести все свои оставшиеся гарнизоны из Португалии. Унижение Кастилии и истощение страны после сорока лет непрерывной войны были видны всем. Хуан I почувствовал это лично. Выступая перед Кортесами в Гвадалахаре в феврале следующего года, он назвал условия, которые он согласовал с португальцами, бесчестными для себя и своей короны. Но они были неизбежны. Страна была истощена выплатами жалованья французским наемникам короля и огромными компенсациями, причитающимися герцогу Ланкастеру. Опытных капитанов и кавалеристов, необходимых для сбора еще одной армии, больше не было. Совесть, по его словам, не позволяла ему больше затягивать войну. В более широком плане осада города Туй была незначительным делом. Но она оказалась последней организованной кампанией Столетней войны XIV века и последней из всех, которые велись на Пиренейском полуострове[942].

Глава XIV.

Гасконь, 1381–1393 гг.

Когда в мае 1389 года Карл VI объявил о своем намерении посетить три южных сенешальства своего королевства, это событие привлекло внимание к региону, который в течение десятилетия был политическим захолустьем[943]. Герцог Анжуйский покинул Лангедок весной 1379 года, чтобы заняться делами Бретани. После этого он практически не занимался управлением этой провинцией, пока не был окончательно освобожден от должности лейтенанта в апреле 1380 года. В течение шестнадцати лет герцог Анжуйский был на юге грозной фигурой. Его не менее грозный преемник Бертран Дю Геклен умер по пути на юг, направляясь в Лангедок, чтобы приступить к своим обязанностям генерал-капитана. Исчезновение этих двух людей оставило пустоту, которая так и не была заполнена. В Лангедоке и соседних провинциях региона власть перешла в руки череды амбициозных местных правителей, действовавших в союзе с англо-гасконскими компаниями. Завоевание того, что осталось от английского герцогства, остановилось.

Главными из местных магнатов были графы Арманьяк и Фуа. В течение многих лет затянувшаяся распря между этими двумя могущественными южными семьями была одним из основных источников политической нестабильности в регионе. Гастон III, граф Фуа (известный как Гастон Феб), был тонким политиком, который унаследовал свои владения в возрасте двенадцати лет в 1343 году и самостоятельно управлял ими с пятнадцати лет. Он был противоречивым человеком: трезвомыслящий правитель, диктующий одновременно письма четырем секретарям; утонченный государь, содержащий один из самых известных малых дворов Европы; одержимый скупец, хранящий сокровища в замке Ортез; решительный человек действия, собирающий прекрасные книги и написавший на изысканном французском языке молитвенник и трактат о охоте с ястребом; осторожный политик, подверженный внезапным вспышкам неконтролируемого гнева. Все это были разные стороны одной и той же загадочной личности. Гастон Феб потратил целую жизнь на создание крупного автономного княжества только для того, чтобы собственными руками убить сына, который должен был его унаследовать. Владения Гастона состояли из трех отдельных территории в Пиренеях: виконтства Беарн и прилегающих районов южной Гаскони на западе; небольшого виконства Небузан вокруг Сен-Годенс на востоке; и графства Фуа в верховьях реки Арьеж к югу от Тулузы. В дополнение к ним он унаследовал от своей матери значительный участок территории между долинами рек Тарн и Агу, к северо-востоку от Тулузы, включая большую часть южного Альбижуа. Большинство владений Гастона Феба располагались в горах и были бедны. Но в них проживало большое количество выносливых горцев для пополнения армий графа. Доходы от владений Гастона были невелики, но он разбогател на добыче захваченной во время своих войн и покровительстве вольных компаний. Граф быстрее, чем большинство французских дворян того времени, понял, что деньги стали более надежным капиталовложением, чем земля. Накопленные им сундуки с деньгами позволили ему заняться выгодной торговлей военнопленными и ссужать деньги под проценты нуждающимся принцам и капитанам, а также использовать свои собственные политические возможности, когда они появлялись[944].

Большая часть долгого правления Гастона Феба была направлена на создание консолидированного пиренейского государства на юге от Гаскони и Лангедока. Главными препятствиями на его пути были графы Арманьяк и их давние ставленники графы Комменж. Эти два знатных дома владели большей частью территории, разделявшей разрозненные части пиренейской державы Гастона. Графы Комменж были также главными противниками Гастона в Альбижуа. В 1375 году умер граф Пьер Раймон II последний представитель династии Комменж, оставив единственной наследницей десятилетнюю дочь Маргариту. Между графами Арманьяк и Фуа началась открытая война за руку наследницы. Гастон Феб вторгся в Комменж со смешанной армией, состоящей из его собственных подданных и гасконских рутьеров из гарнизонов в Пиренеях. Сэр Томас Фельтон, сенешаль английской Гаскони, выступил на его стороне. Граф Арманьяк контратаковал со своей собственной армией, также набранной в основном из профессиональных рутьеров. В 1378 году, после трех лет столкновений, Арманьяк захватил юную наследницу и насильно выдал ее замуж за своего старшего сына. Ее опекуншу, вдовствующую графиню, которая пыталась помешать ему, увезли под охраной и заперли в "восхитительном месте" в его владениях[945].

Когда в марте 1379 года мир был восстановлен, казалось, что Арманьяк одержал победу. Однако настоящим победителем стал Гастон Феб. Правда, он был вынужден согласиться с тем, что его соперник завладел Комменжем, но ему было позволено сохранить ряд стратегических позиций, которые он занимал в самом Комменже, а также впервые получить в эффективное владение земли своей матери в южном Альбижуа. Вскоре после заключения мира Гастон укрепил свое положение, присоединив всю территорию графства Бигорр, расположенного к востоку от Беарна. Его мечта о контроле над единым объединенным комплексом территорий на севере Пиренеев была практически достигнута, но ценой его триумфа стало десятилетие напряженности и нестабильности на юге Франции. Гарнизоны Гастона теперь смотрели с трех сторон на гарнизоны графа Арманьяка: в Гав-де-По на северной границе Беарна, в долине верхней Гаронны, где проходила граница Фуа с Комменжем, и на реке Тарн. "Ах, сир Жан, — сказал рыцарь, сопровождавший Фруассара по дороге в Ортез несколько лет спустя, — какие прекрасные стычки и жестокие бои я видел здесь между людьми Арманьяка и Фуа, ибо в те времена не было ни одного города или замка, который они не набили бы вооруженными людьми, чтобы изводить и опустошать владения друг друга"[946].

25. Основные владения графов Арманьяка и Фуа, 1375–1382 гг.

Война в Комменже проходила на фоне растущей активности рутьеров по всей южной и центральной Франции. В конце 1370-х годов в регионе