Третья часть Великого похода. Сброшенные хвосты. Отданные долги (СИ) - Стариков Антон

- Значит хаос...? - ухмыльнулся Муллкорх. - А что? Неплохо — можно половить рыбку в мутной воде, передушить их всех по одному, как лиса, проникшая в курятник, по одиночке давит курей. -

- Опять говоришь как Улис или Октарон, - Альдарон неодобрительно посмотрел на рейнджера. - Нам сперва надо будет преодолеть последствия переноса, потом ликвидировать ближайшие угрозы, освоить окружающую территорию и вообще освоиться и только потом начать задумываться, стоит ли вообще разбираться с буферными территориями. -

- А какие у нас ближайшие угрозы? -

- Самые непосредственные — буряты и якуты. Про коренные сибирские племена вроде эвенков можно согласиться с Элеммакилом, что это обычные, примитивные лесовики-охотники. Хотя если экстраполировать ситуацию на Серединный мир, то эльфы или тошта — тоже лесовики-охотники, а их не очень-то и посбрасываешь. По крайней мере ни у кого, кто пытался, не получилось, особенно с тошта. Почему с эвенками должно быть иначе, не знаю? Но там видно будет. Итак буряты и якуты. Первые вроде как считаются неплохими бойцами, но ничего особенного — ничем не лучше монгол и калмыков, которым они приходятся родней. Вот в родне-то их и таится опасность... -

- Монголы и калмыки могут подписаться за родственничков! - догадливый рейнджер опередил Альдарона.

- Верно, но тут как раз в те времена есть играющий на нас фактор — весь 16-й век именно бурят, как ты сказал, заставляют подписываться за ту или иную сторону, то за калмыков против монгол, то за монгол против калмыков, еще и те, и те их постоянно куда-то переселяют и таскают с собой в походы против казахов или на Китай. Из-за таких дел буряты совсем мало кочуют рядом с Байкалом, да, какая-то часть бурятского народа постоянно присутствует в окрестностях южного Байкала и даже ведет более-менее оседлый образ жизни, но это не более чем 1/10 часть от общего числа, остальные чужой волей находятся далеко от родных мест. В свою очередь якуты к началу 16-ого века по большей части покинули окрестности Байкала и переселились дальше на север к Лене, Алдану и Вилюю, но мы все же можем столкнуться с охвостьем этого мигрирующего народа. И вообще, если мы захотим идти на север и восток по Лене и к Охотскому морю, нам придется с ними столкнутся. Именно в 16-ом веке якуты очень уязвимы: с одной стороны, они представляют из себя мощную военную силу как народ-завоеватель, с другой, они еще не успели прочно укрепиться на завоеванных землях, не до конца сломили сопротивление эвенков и одулов. Несмотря на жесткий прессинг завоевателей, местные продолжат активно сопротивляться весь 16 и часть 17-ого века, вплоть до самого прихода русских, которые в свою очередь начнут прессовать уже всех, не разбираясь кто тут якут, а кто не якут. -

Муллкорх злорадно захохотал, ничуть не жалея якутов, что неожиданно для себя в один момент сменили масть, оказавшись на месте тех, кого угнетали и покоряли сотни лет — забавный кульбит судьбы! Между тем Альдарон продолжал:

- Очевидно, что основная масса якут находится на чужих землях в окружении врагов — при определенной сноровке мы можем сыграть на их слабости и легко разбить. -

- Особенно если в спину якутам ударят недобитые коренные (эвенки и одулы), - поддержал его слова Муллкорх. - Эх-хх! - полной грудью вздохнул он, - никогда не думал, что придется такими вещами заниматься — судьбу целых народов определять! Казалось бы все видел, всего повидал, сапоги потоптал, повоевал, побандитствовал всласть, телок потоптал без счета, срок потянул, в монастыре послужил, по заграницам погонял, а поди ж ты! -

- И как там в монастыре? - непроизвольно заинтересовался Альдарон.

- Скука смертная, - не задумываясь ответил Муллкорх, - ей богу на киче веселей. Я там пять лет поспасался-попостился-помолился, потом не выдержал, набил харю настоятелю, еще кой-кому и сбежал обратно в бандиты, но и там надолго не задержался — времена уже не те пошли, и люди совсем другие стали. -

Помолчали и хотя Альдарону до смерти хотелось спросить, чем сейчас в реале занимается экс-солдат, экс-бандит, экс-монах, экс-зек, но он не стал этого делать, чтобы не губить возникшие между ними ростки доверия (Муллкорх впервые оговорился о своей жизни в реале). Так они и гуляли вокруг озера молча, каждый думал о своем и без приглашения не лез в душу другому. Через некоторое время разговор возобновился, однако говорили уже совсем на другие темы...

Глава 34

Глава 34

Север континента, Пустоши.

Галивартан (Айсмен).

Незаметная пока не подойти вплотную щель в ледяной скале возникла внезапно. Раз! И судьба подкинула варвару то, о чем он мечтал последнюю пару часов. Как подарок на день варенья! Не то чтобы Галивартан так уж помирал-мечтал о дырке в скале, но начавшаяся три с лишним часа назад и постепенно крепчавшая буря заставила его без энтузиазма отнестись к перспективе заночевать под открытым небом на вполне способном соскоблить мясо с костей ледяном ветру. Даже хорошо упакованному в природную меховую шубу Вуки приходилось нелегко, что уж говорить про не обремененного шерстью эльфа, пускай и с приставкой ледяной к названию расы. Да, расовые особенности сроднившегося со снегами и льдами народа, да, теплая одежда, да, специальные амулеты против холода и предназначенные для того же самого татуировки, да, в безразмерной сумке есть теплый спальный мешок и зелья. Но и со всем вышеперечисленным ему не улыбалось провести ночь на 50 градусном морозе, к тому же чисто психологически очень не хотелось устраивать привал на открытом пространстве, где не разжечь костер, не приготовить горячей еды, где в любом случае не получится нормально отдохнуть. И вдруг, когда он уже отчаялся и ''предвкушал'' ночевку под открытым небом, сжалившаяся над ним судьба сделала ему такой царский подарок!

Как бы не обрадовался Айсмен неожиданному подарку судьбы, он не полез в пещеру нахрапом, а еще несколько минут проторчал на все крепчавшем ветру: снял теплую одежду и убрал ее в сумку, выпил парочку зелий, размялся, затем потратил время, выбирая подходящее оружие для боя в замкнутом пространстве. Опытный в битвах игрок прекрасно понимал, что столь редкая в здешних суровых краях пещера заселена и вряд ли ее обитателю или обитателям понравится вторжение незванных гостей. Кто же может жить в одинокой пещере посреди ледяной пустыни? За последнюю пару недель варвар успел узнать местные края, а также довольно плотно ''сойтись''с их не любившими чужаков, зато обожавшими свежее мясо обитателями. Благодаря полученному опыту он подозревал, не точно знал, но с большой долей вероятности предполагал, кто может ждать его внутри, кому по нраву подобные пещеры, и уже на основании своего опыта подбирал оружие для предстоящей схватки. А значит долой длинный прямой меч в заспинных ножнах, тем более в пещере не пригодится огромный двуручный молот. Парные топоры, кистень на длинной цепи также можно убрать, а вот широкий фейрийской работы боевой нож не покинул своего законного места на поясе, мало того, к нему там присоединился кинжал-дага с тонким трехгранным лезвием, по которому то и дело пробегали зеленые и синие искорки. Вскоре компанию им составила пара кислотных гранат. В руки варвар взял копье на толстом древке с мечевидным наконечником в три ладони длинной и среднего размера остро заточенными ушами у основания острия — не классическая рогатина, но разогнавшуюся тушу остановит, да еще уши-лезвия нанесут дополнительный урон. Немного подумав Айсмэн вернул из ссылки в мешок топоры, только закрепил их на спине, а не на поясе, благо шитая в мастерских клана сбруя без проблем позволяла проворачивать такой фокус. Вытаскивать щит или кольчугу не стал — варвар традиционно не любил ни того, ни другого, жертвуя лучшей защитой ради скорости и подвижности (тем не менее все же держал и отличную кольчугу, и пару щитов на дне сумки).