Медные монеты на алтарь предков - Mu Su Li

полуразрушенного дома, который действительно выглядел несколько заброшенным. Итак, он разбросал несколько оставшихся золотых бобов и пакет сладостей, которые городские дети любили есть, перед порогом, проходя мимо. Когда они дошли до поворота в переулок, Сюэ Сянь высунул голову из рукава Сюаньмина, чтобы оглянуться, и случайно увидел, что ребенок взял золотые бобы и мешок со сладостями, а затем свернулся клубочком в удовлетворении, чтобы бездельничать. Изначально это дело уже должно было закончиться здесь. Но кто бы мог подумать, что будет послесловие.

Сюэ Сянь и Сюаньмин наслаждались обедом и следовали своим первоначальным маршрутом, чтобы покинуть город. Когда они проходили мимо этого маленького переулка, то краем глаза увидели, что в переулке была человеческая фигура, свернувшаяся в очень маленький шар. Когда они повернули головы, чтобы посмотреть, эта маленькая свернутая фигура действительно показалась чем-то знакомым — это был не незнакомец, а тот хромой маленький ребенок. Порыв ветра внезапно пронесся по длинному переулку. Маленький ребенок, первоначально съежившийся в себе, вытянул шею, поднял голову и увидел, что перед ним появились два человека. Обычные люди, сталкиваясь с такими тихими и незаметными внезапными появлениями, обычно пугались. Однако ребенок просто растерянно моргал глазами, без всякого страха. Возможно, потому, что внезапно появившиеся лица были действительно очень хороши собой, не вызывая у людей страха. Или, может быть, это был тот, кто был одет во все черное, чье лицо действительно было самым красивым и элегантным.

Сюэ Сянь наклонился, чтобы спросить его: — Малыш, зачем ты сидишь на корточках в этом переулке? Ветер последнего месяца, конечно, не шутка. У тебя появятся язвы от холода дующего ветра.

Маленький ребенок испугался его слов и, коснувшись его лица, спросил: — Появятся язвы?

Сюэ Сянь сказал: — Правильно. Если будет много язв, твое лицо сгниет.

Глаза маленького ребенка были полны страха и удивления. Сюаньминь нежно похлопал этого человека по спине. Он намекнул чтобы не пугать других, нужно немного сдержаться.

Сюэ Сянь слегка улыбнулся и посмотрел на него: — Куда ты гладишь?

Когда он снова повернулся к ребенку, он услышал, как ребенок на мгновение пробормотал и ответил: — Кто-то уронил эти вещи на порог моей семьи. Я не могу идти быстро и поэтому не могу их найти. Я могу только ждать здесь, чтобы отдать им эту вещь.

Сюэ Сянь замер от удивления. Он видел, что маленький ребенок спрятал у себя в руках золотые бобы и мешок конфет, но все же спросил: — Что уронили?

Маленького ребенка нельзя было считать глупым. Не заискивая, он просто сказал с «о»: — Всего несколько вещей.

Но его глаза по-прежнему смотрели вниз на то, что ребенок держал на руках.

Сюэ Сянь на мгновение задумался, прежде чем попытаться задать другое предложение: — Он уже упал у твоего порога. Разве он не твой?

Маленький ребенок тихо ответил: — Он все еще принадлежит кому-то другому.

Сюэ Сюань и Сюаньминь переглянулись. Через некоторое время ребенок почувствовал, как кто-то нежно погладил его по макушке. Он поднял лицо вверх и увидел, как молодой человек в черной мантии поднял бровь и улыбнулся ему, спрашивая: — Хочешь ли ты уметь ходить и бегать?

С этого дня ребенок каждую ночь видел сны, и каждую ночь сны были о двух людях, которых он встретил в переулке.

Они позаимствовали кажущиеся бесформенными сцены из снов, чтобы научить его, как очищать свои меридианы, как сделать так, чтобы хромая нога становилась все более и более способной выдерживать вес, все более и более подвижной. Не какое-то таинственное искусство «один стук, и ты мгновенно выздоровеешь», а каждый день, понемногу, медленно и отчетливо давая ему понять, что его собственные усердные усилия обеспечивают его здоровье и подвижность. Ребенок практиковался во сне, и когда он просыпался ото сна, он все еще практиковался. Проведя так менее полугода, он действительно мог бегать и прыгать, как любой другой человек. Он был вне себя от радости и хотел сказать много слов благодарности, но больше никогда ему не снился такой сон.

Хотя это было не то таинственное бессмертное искусство, которое могло бы потрясти небо и землю, он чувствовал, что встретил богов или бессмертных. Как ни странно, он чувствовал странное чувство знакомства с этими двумя богами или бессмертными, его благоговейное уважение смешивалось с чувством близости, как будто это было ему присуще.

И когда эти два человека исчезли из его снов, у него возникло неописуемое чувство сожаления, которое, казалось, тоже было ему присуще. Как будто было что-то, что еще не было завершено, он просто не мог придумать, что бы это могло быть. В то время он был слишком молод. И так как он не мог этого понять, он начал забывать. Пока случайно и по стечению обстоятельств почти 30 лет спустя он не пробудился ото сна…

В то время он уже стал хорошим купцом и мог считаться богатым человеком. В своей повседневной жизни он очень накопил доброжелательных связей, много совершал благотворительных дел и окружающие называли его «Великий Благодетель».

У людей в этом регионе был обычай, согласно которому они любили возводить храмы и предлагать благовония людям, которых широко уважали и почитали. Однажды, когда с ним случилось подобное, он почувствовал, что сам едва ли заслуживает такой высокой чести, и пожелал изящно отказаться от нее. Однако, увидев приготовленный для него каменный материал, он был ошеломлен и замер. Он долго стоял перед длинной тележкой, которая везла камень, и вдруг понял, что он всегда хотел сделать, но так и не достиг, — он хотел высечь две статуи высотой восемь чжан для этих двух людей. Это было то самое дело, о котором он давно сожалел, так долго, что оно казалось длиннее даже половины этой его жизни, как будто оно было присуще ему. До сегодняшнего внезапного осознания, когда он, наконец, смог исполнить это желание.

Много лет спустя в провинции Вулунцзян наконец-то появился еще один храм. Этот храм был очень странным, потому что на возвышении для поклонения возвышалась не одна каменная статуя, а две. Эти две каменные статуи стояли, прижавшись спинами друг к другу. На одном был изображен мастер-монах с цепочкой медных монет, свисающих с талии, их взгляд был обращен на реку и гору, тогда как другой был красивым и элегантным мужчиной, чья одежда и рукава были расшиты облаками и молниями.

Когда храм был впервые открыт, люди спрашивали: —Кого чтят на этом помосте?

Хранитель храма ответил: — Это существа, чья жизнь длинна,