Тень Уробороса (Лицедеи) - Сергей Гомонов

Койот явно ждал их решения и не уходил. Он лишь потряхивал громадными ушами и переминался с лапы на лапу. И тогда Феликс проговорил:

— Давайте идти.

Словно поняв смысл его фразы, зверь развернулся, махнул хвостом и потрусил вниз по склону святилища, засыпанного более полутора тысяч лет назад завоевателями-иноверцами.

Стоило возвышенности освободиться, поток молний проложил себе новое русло и в ярости обрушился на развалины храма. Пронаблюдав это, группа остановилась.

— Н-да… — покачал головой Дик. — Не хочется, пожалуй, превращаться в громоотвод…

Искусав камни и крест, разветвленный всполох потух, но это никого не вдохновило. Было понятно, что в любую секунду следующий разряд может выбрать целью одного из них. Койот встал в отдалении, нетерпеливо помахивая хвостом. Он был словно заговоренный, непогода его не пугала.

— Возможно, это имеет смысл…

Фанни вытряхнула из рюкзака некое устройство, при виде которого Калиостро издал удивленный возглас:

— Баст? Тетя Софи отдала тебе кошку?!

Гречанка слепила многозначительную мину и задействовала голограмму. Оглушительно щелкнув хвостом, пантера выпрыгнула на землю и тут же принялась наворачивать круги возле путешественников. Словно магнит, она притягивала к себе ярость неба: молнии безжалостно били в нее, оставляя на шкуре яркие разряды.

— Неправда ли, твоя тетка — очень предусмотрительный человек? — подмигнула Фанни, и все направились за койотом.

Для потрясенного воображения Эфия это было слишком: два диких зверя, самых опасных хищника на свете, взявшись из ниоткуда, сопровождали его и духов-пленителей в никуда. Даже плачущий человек перестал голосить и молча ковылял между двоими сущностями в облике мужчин. Он лишь растерянно показывал на черную кошку, постанывал и хватался за кудлатые седые волосы на мокрой голове.

Шакал провел их мимо древнего захоронения, обогнул небольшой лесок и встал, как вкопанный. Впереди, шагах в пятидесяти, на пустыре высилось некое сооружение наподобие ангара. Баст подбежала к нему и, словно живая пантера, уселась рядом, безразлично пошлепывая по земле кончиком хвоста.

— Рехнуться можно! — восхищенный этой картиной, пробормотал Алан Палладас.

Звери переглянулись, а затем шакал со всех ног кинулся в сторону перелеска и исчез в кустах. Последний удар молнии, предназначавшийся ему, схлопотала Баст, но лишь облизнула вспыхнувшее плечо.

— Видимо, нам надо заглянуть в этот ангар? — предположил полковник Иллеоклео.

Никто не возражал.

В ангаре было куда тише и темнее, чем снаружи. И ни единой души. Но что-то неуловимо указывало на то, что здесь недавно побывали.

— Надо осмотреть это место, — Феликс включил свой фонарик.

— Фанни, дай-ка пульт, — попросил Калиостро жену.

Гречанка подошла к нему. Дик перевел пантеру в режим наблюдения и посмотрел на Фанни. Они ничего не сказали, просто прижались друг к другу и несколько секунд простояли в объятиях, молча и неподвижно.

Феликс и полковник облазили каждый уголок ангара.

— Кажется, тут когда-то стояли «вертушки», — отряхивая руки, сообщил «черный эльф». — А еще тут везде валяется вот что…

Он раскрыл ладонь, Иллеоклео посветил в нее, и все увидели на ней несколько вскрытых пустых ампул. Палладас стремительно схватил одну, приподнял, рассматривая в луче фонарика, понюхал, разве что не попробовал на вкус.

— Вот черт… — пробормотал он. — Но как?!

— Что? — спросил полковник.

— Это оно? — Фанни без охоты отстранилась от Дика и тоже взяла ампулу.

— Да, черт бы его взял. Откуда оно тут в таком количестве?..

— Так что же это? — настаивал Иллеоклео.

— Полковник, это вещество, над которым я работал много лет под видом сотрудничества с Савским, а на самом деле — на Клеомед. Это должен был быть нейтрализатор, блокирующий мутагенное влияние атомия на человеческий организм. В общем, я достиг цели… но есть и побочный эффект…

— Какой? — не утерпела и Аустина.

— Это вещество позволяет менять форму. Теплокровное существо становится полиморфом и в течение нескольких недель может обретаться в ином облике. Если поддерживать действие регулярными инъекциями, то эффект перевоплощения держится сколь угодно долго…

Все смолкли.

Фауст, Тиабару, конец июля 1002 года

Агриппа смотрел на меня старческим, почти больным взглядом. Я ощутил его внутреннюю дрожь как свою, и мне стало до щемоты в сердце жаль его. Прежде он казался мне всесильным. Теперь все изменилось…

— Как вам удалось воскресить меня?

Братья Граум и Елалис неуютно поеживались, а у последнего нервно подрагивала нога, и он тщетно поджимал ее под скамейку.

— Я чувствовал, что когда-нибудь это произойдет… — пробормотал мой названый отец. — Пойдем. Это лучше показать.

Мы друг за другом вошли в монастырскую лабораторию. Братья-лекари пропустили меня вперед, следом за магистром.

— Помнишь, мой мальчик, великое откровение: «В начале было Слово»?

Теперь я помнил все, абсолютно все. Тяжким грузом оно рухнуло на меня, но я пережил это. Знание того стоило.

— Это откровение и легло в основу работы программы, вернувшей тебя в этот мир… Ты — первый человек, к которому применили ее. Мы не были уверены в благополучном исходе, но…

Агриппа подошел к морозильной камере и открыл один из отсеков. В большом прозрачном коробе лежала замороженная птица, похожая на ту, которую я подкармливал эти месяцы во дворе.

— Вот, погибла, бедняга, — сказал магистр, щелкая чем-то на коробе.

Доселе прозрачные стенки замутились, и туман скрыл птичий труп. Тем временем Елалис подключил некое устройство, отдаленно напомнившее мне компьютеры Внешнего Круга, только куда более примитивное. Два провода оканчивались диодами, их брат-монах соединил с коробом.

— Здесь записана звуковая информация, снятая с другой, живой и здоровой, птицы этого же вида, — объяснил Агриппа, кивнув на устройство. — Смотри.

Через какое-то время система разморозила мертвую птицу. «Компьютер» заработал. Я ощутил покалывание в подушках пальцев и слабую тошноту. Агриппа с братьями отошли подальше от устройства и дали мне знак поступить так же. Магистр продолжал:

— Оно заставляет замершие из-за смерти клетки работать в режиме живых, а на участок, по вине которого произошла смерть, воздействует так, что он перенимает здоровый способ действия. Организм живого существа обновляется полностью и на генетическом уровне…

Через несколько минут я заметил, что птица слегка дернулась и крыло ее затрепетало. Это казалось чудом.