Все страхи мира - Том Клэнси

— О'кей, начинают поступать картинки, — услышал Фаулер голос майора Костелло. — Почти никакой деятельности, сэр… Мы обращаем основное внимание всего на несколько шахт, те, которые видны лучше других, — здесь все поросло лесом, господин президент, но из-за наклона спутника мы знаем, какие шахты видим лучше других… вот шахта запуска на Тобе номер ноль-пять… ничего необычного… командный бункер… вижу часовых, патрулирующих базу, их больше, чем обычно… я различаю пять-семь человек, — их особенно четко видно в инфракрасном спектре, там холодно, сэр. Больше ничего. Ничего необычного, сэр… отлично. Теперь приближаемся к Алейску. Господи!

— Что такое?

— Сэр, мы наблюдаем четыре шахты с четырех различных камер…

— Это машины обслуживания, — послышался голос генерала Фремонта из командного центра стратегической авиации. — Машины обслуживания у каждой шахты запуска. Крышки, шахт открыты, господин президент.

— Что это значит?

— Господин президент, все эти ракеты относятся к категории СС-18, второй модификации, относительно устаревшей. К настоящему моменту они должны быть демонтированы, но пока остаются в строю. Сейчас мы видим пять шахт, сэр, и у каждой стоит грузовик. Вижу двух специалистов, что-то делающих с ракетами.

— Что такое — машина обслуживания? — спросила Лиз Эллиот.

— Это грузовики, на которых перевозят ракеты. На каждом имеется все, что необходимо для работы с ракетой. На каждую ракету приходится одна машина обслуживания — впрочем, больше чем одна. Это большой грузовик, похожий на пожарную машину, с подъемным краном и лестницей, с встроенными нишами для инструмента и всего остального. Джим, похоже, они сняли чехол — да! Видны боеголовки, они ярко освещены, и специалисты что-то делают с разделяющимися боеголовками… Интересно что?

Фаулер едва не потерял самообладание. Это походило на радиорепортаж футбольного матча, и…

— Так что все это значит?!

— Сэр, мы не знаем… приближаемся к Узхуру. Здесь почти никакого движения, на Узхуре установлены ракеты СС-18 новой модификации, пятой… никаких машин, снова вижу часовых. Господин президент, по-моему, часовых больше обычного. Теперь очередь Гладкой… еще пара минут…

— Почему там стояли грузовики у шахт запуска? — спросил Фаулер.

— Сэр, я могу только сказать, что они что-то делают с ракетами.

— Черт побери! Что именно делают?! — закричал Фаулер в микрофон.

Ответ, который последовал, не был таким спокойным, как несколько минут назад.

— Сэр, этого мы не можем сказать.

— Тогда скажите, что вам известно!

— Как я уже объяснил, господин президент, эти ракеты старого образца и нуждаются в постоянном техническом обслуживании. Они предназначены для демонтажа, но русские запаздывают с этим. Мы заметили усиленную охрану на всех трех базах баллистических ракет СС-18, но в Алейске у каждой шахты стояли грузовик и группа обслуживания, а крышки шахт были открыты. Это все, что можно сказать в результате изучения полученных изображений.

— Господин президент, — раздался голос генерала Борштейна, — майор Костелло сообщил вам все, что мог.

— Генерал, вы сказали, что мы увидим нечто полезное во время пролета спутника над ракетными базами. Что мы увидели?

— Сэр, возможно, то обстоятельство, что в Алейске ведется напряженная работа с ракетами, может иметь значение.

— Но вы не знаете, что это за работа!

— Действительно, сэр, мы этого не знаем, — смущенно признался Борштейн.

— Может быть, они готовят ракеты к запуску?

— Мы не можем исключить такую возможность, сэр.

— Боже мой!

— Роберт, — сказала советник по национальной безопасности, — мне страшно.

— Элизабет, у нас нет времени на это. — Фаулер овладел собой. — Нам нужно держать себя в руках и не упускать контроля над ситуацией. Мы должны убедить Нармонова.

— Роберт, разве ты не видишь! Это не он! Только в этом случае события поддаются логическому объяснению. Мы не знаем, с кем ведем переговоры!

— Так что же нам следует предпринять?

— Я не знаю!

— Ну что ж, кто бы это ни был, они не стремятся к ядерной войне. Этого не хочет никто. Иначе нужно быть безумцем, — почти по-отечески заверил ее президент.

— Ты уверен в этом? Роберт, ты действительно уверен? Ведь они пытались убить нас!

— Даже если это и так, нам нельзя обращать на это внимание.

— Но мы не можем позволить себе это. Если они пытались один раз, они сделают новую попытку! Неужели ты не понимаешь?

Элен Д'Агустино, которая стояла в нескольких футах позади президента, еще раз отметила, что правильно оценила Лиз Эллиот еще прошлым летом. Она не просто груба и высокомерна, но и труслива. И какие она может давать советы президенту? Фаулер встал и направился в туалет. Пит Коннор пошел следом за ним до самой двери, потому что даже это «путешествие» президенты не имеют права совершать в одиночку. Дага посмотрела вниз — на доктора Эллиот. Лицо ее отражало… Что? Страх? — спросила себя агент Секретной службы. Нет, что-то иное, что-то за пределами страха. Элен тоже была испугана и наверняка не меньше доктора Эллиот, но ведь она не советник… К ней никто не обращался за советом, никто не просил ее помочь разобраться в этом безумии. Да, конечно, в происходящем не было никакой логики, никакого смысла. Просто никакого. Но ведь в ее обязанности не входило оценивать обстановку, это было обязанностью доктора Эллиот.

— Установил контакт, — произнес один из операторов на «Морском дьяволе-1-3». — Буй три, пеленг два-один-пять… скорость вращения винта… один винт… контакт с атомной подводной лодкой! Это не американская подлодка, винт не американский.

— Слышу его на четвертом, — заметил второй акустик. — Да, она прет полным ходом; судя по числу оборотов винта, скорость больше двадцати узлов, может быть двадцать пять, пеленг с моего буя три-ноль-ноль.

— Хорошо, — произнес офицер-тактик. — Засек координаты. Назовите курс.

— У меня пеленг сейчас два-один-ноль! — отозвался первый акустик. — Парниша мчится сломя голову!

Две минуты спустя стало ясно, что обнаруженная подлодка несется прямо к ракетоносцу «Мэн».

— Неужели это возможно? — спросил Джим Росселли. Радиограмма поступила с Кодиака прямо в Национальный военный командный центр — НВКЦ. Командир патрульной эскадрильи не знал, что делать, и требовал указаний. Кодовое обозначение радиограммы «Красная ракета», копия ее поступила также в штаб командующего Тихоокеанским флотом, который тоже вот-вот затребует указаний сверху.

— Что случилось? — спросил Барнс.

— Он направляется прямо к месту, где находится «Мэн». Откуда он знает его координаты?

— А мы как их узнали?

— По аварийному бую — Боже, этот идиот так и остался у буя, не отошел от него?

— Может, сообщить президенту? — посоветовал подполковник Барнс.

— Другого не остается. — И капитан первого ранга Росселли поднял трубку телефона.

— Президент слушает.

— Сэр, говорит капитан первого ранга Джим Росселли из НВКЦ. У нас вышла из строя подводная лодка в Аляскинском заливе, ракетоносец «Мэн» класса «Огайо». У нее поврежден винт, сэр, и она не может маневрировать. Прямо к ней направляется ударная советская субмарина, расстояние между ними около десяти миль. Наш противолодочный самолет «Орион Р-ЗС» следит за русской подлодкой. Сэр, нам требуются указания.

— Я считал, что русские не способны следить за нашими подводными ракетоносцами.

— Совершенно верно, сэр, никто не обладает такими возможностями, но в данном случае они, должно быть, воспользовались радиопеленгом, когда наша подлодка запросила помощь. «Мэн» является одной из составляющих Единого интегрированного оперативного плана, ЕИОП, и находится сейчас в состоянии боевой готовности номер два. Таким образом, и «Орион», охраняющий подлодку с воздуха, тоже подчиняется этому уровню готовности. Сэр, они просят указаний, как им поступить.

— Насколько важную роль играет «Мэн»?

На этот вопрос решил ответить генерал Фремонт.

— Сэр, на борту «Мэна» находится свыше двухсот боеголовок, обладающих очень высокой точностью. Если русские выведут его из строя, это нанесет нам тяжелый удар.

— Насколько тяжелый?

— Сэр, тогда в нашем плане боевых действий возникнет большая дыра. На борту «Мэна» ракеты D-5, нацеленные на контрудар. Они должны нанести ядерный удар по ракетным базам и отдельным центрам управления. Если с «Мэном» что-нибудь случится, нам понадобятся буквально часы, чтобы заполнить этот пробел в плане боевых действий.

— Капитан первого ранга Росселли, вы принадлежите к Военно-морскому флоту?

— Да, господин президент. Должен добавить, что еще несколько месяцев назад был командиром «золотой команды» ракетоносца «Мэн».