Убийство по-римски - Найо Марш

Тем не менее она вела себя достаточно прилично, набрасывалась только на доминиканцев и не сходила со своего законного места торговли, но примерно дня два назад он обнаружил ее на углу портика: она сидела и шипя изрыгала ужаснейшую хулу и потрясала кулаками. Губы ее были буквально в пене, но, когда отец Денис упрекнул ее за богохульство и, как понял Аллейн, дал ей хорошую взбучку, она заговорила малость разумнее. Как выяснилось, ее ярость была направлена на человека, который заходил в ризницу, чтобы договориться о посещении храма туристскими группами от имени нового предприятия под названием…

— Не говорите мне, — сказал Аллейн в тот миг, когда отец Денис сделал паузу для большей эффектности. — Позвольте, я угадаю. Под названием «Чичероне».

— Правильно.

— А человек был Себастиан Мейлер?

— Снова правильно, — воскликнул отец Денис, хлопая в ладоши. — Он же муж несчастной, а если не муж, так должен им быть, помоги ему Господь.

В тот очень теплый вечер оба автомобиля прибыли на Палатинский холм в начале шестого. Воздух благоухал нагретой землей, травой, миртами и смолой. В удлинявшихся тенях стояли алые восклицательные знаки маков, а легионы акантов строем спускались с гребня холма. Над разбитыми колоннами и арками классического Рима небо вновь обретало глубину.

Джованни, шофер, с удовольствием выступал в роли гида. Он сказал, что понятия не имеет, что произошло с мистером Мейлером, но предположил неожиданный приступ болезни, известной туристам как римский понос. Джованни деликатно напомнил им, что в таком случае, естественно, требуется немедленно удалиться. Затем он провел группу через развалины Домус Августана и вниз по ступенькам, к сосновой роще. По дороге то здесь, то там он называл имена руин и делал широкие жесты, кладя Рим к ногам туристов.

Софи смотрела и мечтала, и с удовольствием забывалась в грезах, и не слишком внимательно слушала Джованни. Она неожиданно почувствовала себя усталой и смутно счастливой. Барнаби Грант шел рядом с ней в дружественном молчании, Ван дер Вегели сотрясали тишину взрывами восторгов и тысячей вопросов и неустанно фотографировали. Леди Брейсли под руку с Кеннетом и недовольный майор ковыляли последними и вполголоса жаловались на плохую дорогу.

— Я быстро пресыщаюсь видами, — заметила Софи. — Или, скорее, сведениями о видах. Я перестаю слушать.

— По крайней мере, вы в этом признаетесь, — утешил ее Грант.

— Только не подумайте, что я бесчувственна ко всему этому.

— Ладно. Я и не подумал.

— Наоборот, я немею от восторга. Или почти немею, — поправилась Софи. — Вы могли бы сказать: становлюсь зримо-бессловесной.

Он задумчиво поглядел на нее.

— Вероятно, вы проголодались, — предположил он.

— Вероятно, я подтвержу ваше мнение, — с удивлением согласилась она. — По крайней мере, хочу пить.

— Смотрите, мы уже приступаем к чаепитию.

Они уже дошли до площадки под названием Бельведер и глядели над вершинами сосен на чудовищное великолепие Колизея. Шпили, крыши, сады, обелиск, нематериальные в предвечернем мареве, плыли в отдалении и растворялись на фоне Альбанских холмов.

Джованни и его помощник выбрали место у упавшей колонны, расстелили ковры и скатерти и открыли корзины.

Еда была, как сказала Софи, изысканнейшая: маленькие аккуратные сандвичи с икрой и семгой, римские и неаполитанские пирожные, фрукты и охлажденное белое вино. Удивительным образом, было также и виски с содовой. И чай для всех желающих, вроде Софи, ледяной, с лимоном и очень душистый.

«Какой странный народ подобрался в нашу группу», — подумала она без осуждения. Легкое дуновение воздуха усилило благоухание миртов и сосновой хвои и на мгновение подняло волосы с ее лба. Она почувствовала, что Грант не отрываясь глядит на нее, и поспешно сказала:

— Никто из нас не беспокоится о бедном мистере Мейлере, ведь никто!

Он сделал резкое движение руками.

— Несомненно, наш властный друг обо всем позаботился, — сказал он.

Майор Суит ел усердно и подкрепился двумя стаканчиками виски с содовой и, кажется, пребывал в благодушном расположении духа.

— Невероятный тип, — сказал он. — Это мое мнение. — Он говорил лениво и беззлобно. — Невероятно хороший чай, — добавил он.

— Я думаю, нам всем хорошо и так — с Джованни, — сказала леди Брейсли и подарила Джованни достаточно долгий взгляд. — Хотя, — прибавила она, — жаль, что другой великолепный зверь нас покинул.

— А какая у нас точно программа на вечер? — беспокойно спросил Кеннет. — На машинах в девять — куда? Где мы ужинаем?

— В «Джоконде», сэр, — ответил Джованни.

— Боже милостивый! — воскликнул майор — и не случайно. «Джоконда» — самый изысканный и, несомненно, самый дорогой ресторан в Риме.

— Неужели? — произнесла леди Брейсли. — Значит, придется мириться с Марко. Мы поссорились из-за столиков на той неделе. Чтобы посадить меня, он вытряхнул мексиканского атташе или кого-то еще, довольно важного. Это был почти международный скандал. Я сказала ему, что ненавижу подобные вещи. И в самом деле, это было весьма дурно с его стороны.

— На этот раз, милая тетя, — сказал Кеннет, — тебе предложат комплексный обед за задним столиком близ входа на кухню. Если я что-нибудь понимаю в организованных экскурсиях.

— Простите, сэр, но вы ошибаетесь, — сказал Джованни. — Все устроено иначе. Обслуживание во всех отношениях на самом высоком уровне. Вы будете заказывать все, что пожелаете.

— И за все платить? — грубо спросил Кеннет.

— Наоборот, сэр, никоим образом. Этим займусь я. — Он обратился к Гранту: — Когда все закончат ужин, сэр, — сказал он, — прошу вас, скажите вашему официанту, чтобы послали за мной. На чай тоже даю я, но, конечно, если кто-то из вас пожелает… — Он сделал красноречивый жест. — Но это не обязательно, — завершил он.

— Ну, — воскликнул майор, — должен сказать, это… гм… это кажется… гм… — он слегка слукавил, — в полном порядке. А?

Ван дер Вегели с готовностью согласились.

— Сначала мы с женой подумали, может быть, плата чересчур высока, — признался барон Софи, — просто невероятная сумма, но мистер Мейлер произвел на нас такое сильное впечатление, и затем, — он весело поклонился Гранту, — уникальная возможность познакомиться с творцом «Саймона». Мы не могли отказать себе в этом! А теперь видите, как мило все получается, не правда ли, если только с замечательным мистером Мейлером ничего не случится.

— Тьфу-тьфу-тьфу! — воскликнула баронесса, как бы страхуясь от сглаза. — С ним все хорошо, он жив и здоров. Все объяснится просто, и мы будем смеяться и радоваться. Наше удовольствие не должно омрачаться. Нисколько.