Губитель женщин - Аманда Маккейб

- Что это? - спросила Каллиопа, когда сестра снова вернулась к камину.

- Не знаю. Когда я… выдернула подставку, вернее ее часть, эта бумажка выпала из нее.

- Ну да! - воскликнула Каллиопа, вспомнив и разбитую подставку, и крохотный кусочек бумаги. - Я видела клочок бумаги. Но что в листке?

- Здесь вроде бы какой-то список. - Клио разгладила бумажку на каминном коврике. - Но я не очень поняла…

Каллиопа нагнулась, вглядываясь в мелкие буквы:

- «Цицерон. Сизый Голубь. Сицилиец. Лиловый Гиацинт…» Какие-то псевдонимы, прозвища?

- Наверное. Всего их десять, и они все такие же странные. Никогда бы не подумала, что герцог принадлежит к тайному обществу, ведь он живет затворником, но, увидев сегодня, что представляет собой его дом - настоящий готический ужас, - я уже ничему не удивлюсь. Что могут означать эти прозвища?

Каллиопа пробежала глазами загадочный список до конца.

- «Карл Великий. Золотой Сокол…» Понятия не имею. Наверное, что-то важное, раз было спрятано в Алебастровой Богине.

- Важное и противозаконное. И разумеется, аморальное.

- Клио, - выдохнула Каллиопа. - Что, если герцог и есть Вор Лилии?

Камерон плеснул себе в лицо ледяной водой, надеясь, что это поможет стряхнуть с себя странный сон, в котором он пребывал весь вечер. Но это не помогло. Когда он открыл глаза и пригладил мокрые волосы, костюм Гермеса, небрежно брошенный на стул, никуда не исчез. А в зеркале отразилось осунувшееся лицо и воспаленные глаза.

Во время его странствий по Греции однажды за ним и его спутниками погнались бандиты, и они бежали между скал, а пули свистели над их головами. Это было смертельно опасно и в то же время весело. Опасность кружила голову и опьяняла. Ускользнув от бандитов, они потом, сидя у костра, пили вино и пели песни до зари, снова готовые к приключениям.

Почему же сейчас он чувствует себя таким усталым. Даже… да, старым? Может быть, оттого, что бандиты и пули по-своему честны? Совсем иного рода было то, что сегодня произошло в доме Авертона. От этой тайны пахло тлением.

Оставил бы он Авертона умирать, если бы за каждым его движением не следили темные, испытующие глаза Каллиопы Чейз? А его тянуло так поступить и сделать этот мир чище. Но он все-таки не смог. Не смог оставить умирать этого ненавистного ему человека. Было ли это проявлением слабости? Или в глазах Каллиопы ему хотелось выглядеть безупречным, каким он никогда не был?

Камерон тряхнул головой, разбрызгивая капли, взял теплый халат, натянул его на озябшее тело, глядя, как за окнами занимается розовато-серая заря. Теперь не время для мучительных самокопаний. Он никогда не был в них силен, как никогда не был поэтом. Теперь требовалось действовать, разгадать смысл произошедшего прошлой ночью. Кто-то пытался убить герцога. И возможно, похитить Алебастровую Богиню.

Герцог всегда был не прочь пошалить. Что он хотел от Клио Чейз? И какое отношение имеет она к событиям прошлой ночи? И вообще, каким боком тут замешаны сестры Чейз?

Он выглянул в окно на начинавшую оживать улицу. По ней уже спешили молочники и зеленщики со своим товаром, в доме по соседству служанка, зевая во весь рот, скребла крыльцо.

Несмотря на бессонную ночь, Камерон вдруг разом очнулся ото сна, недавняя усталость полностью его покинула. Что-то произошло между ним и Каллиопой Чейз, пока они пробирались через эти комнаты, полные распада и тления. Он и раньше находил ее красавицей. И конечно, она была умна, настолько уверенной в себе может быть только действительно умная девушка. И еще у нее был упрямый и несносный характер.

Прошлой ночью между ними словно пробежала искра и упрочилась связь, но вместе с тем возросли и подозрения. Он непременно докопается до того, что затеяла его Афина, пусть и потребуется немало сил, чтобы завоевать ее доверие. У него даже было чувство, что это окажется самым трудным делом в его жизни. Но что-то происходило в тесном кругу коллекционеров антиквариата, в кругу Чейзов, и он преисполнился решимости доискаться, что именно.

Даже если для этого понадобится провести некоторое время - даже немалое время - с Каллиопой Чейз. Но нельзя сказать, что это потребует от него больших усилий. Он вспомнил, как плавно струилась туника с ее белых открытых плеч… Да, кто-то должен разгадать эту тайну, прежде чем новые сокровища, подобные Алебастровой Богине, окажутся ее жертвой.

И этим человеком будет он.

Глава 10

Каллиопа завязала ленты капора изящным бантом у левого уха и осмотрела себя в зеркале. Это был ее любимый капор - из тонкой соломки, отделанный васильковыми атласными лентами. Но в самом ли деле он ей к лицу? Не простоват ли он?

Но почему ее так занимает капор, когда кругом столько важных проблем, о которых стоит поломать голову? Клио, герцог, Вор Лилии…

Каллиопа догадывалась о причине, по которой увлеклась модами, и это совсем ей не нравилось. Она так беспокоилась, потому что в этом капоре собиралась в парк, кататься с лордом Уэствудом. С Камероном.

Со вздохом досады она сняла капор, окончательно растрепав сложную конструкцию из локонов - очередной шедевр Мэри, - и взяла в руки письмо, которое принесли за завтраком.

Мисс Чейз! Не окажете ли Вы мне честь покататься со мной сегодня в парке? Думаю, что именно в этом месте, в окружении множества людей, мы сможем по-настоящему серьезно поговорить. Если Вы согласны, я заеду за Вами в половине четвертого.

Если она согласна! Сплетники наверняка придут в восторг, увидев их вдвоем в желтом фаэтоне Уэствуда. Интересно, какие новые пари заключат любители спорить? Ей совсем не улыбалось сделаться предметом пересудов, особенно сейчас, когда требовалось быть особенно неприметной в обществе, чтобы выявить Вора Лилии. Был ли им герцог? Уэствуд? Загадочный Минотавр на балу? Или кто-то еще, кого и представить нельзя в этой роли? Но как она сможет вести свои поиски, если все станут наблюдать за ней и хихикать, прикрываясь веерами.

Ей необходимо поговорить с Уэствудом. Он единственный, помимо Клио и герцога, знал, что случилось в темной галерее. Может даже, он возьмется ей помочь, но следует быть очень осторожной. Вдруг он окажется главным препятствием в ее поисках?…

Каллиопа отложила капор и взяла утренние газеты. Все они писали о происшествии на маскараде у герцога и почти все излагали его неточно. В одних говорилось, что герцогу совершенно разбили голову, так что мозги разлетелись по полу. Непонятно было, как человек с такой травмой все еще жив. Писали и об украденных из дома драгоценностях, о дамах в обмороке, о грабителях в масках с револьверами. Или кинжалами.