Сын Ра, Любящий своего отца, Птолемей IV - Weirdlock

Тем не менее, оно было более чем достаточным, чтобы попортить фессалийцам кровь в степени достаточной, чтобы они, наконец-то, успокоились.

Впрочем, как и ожидалось от Балкан, у меня на пути снова встал очередной узкий переход, на этот раз, отделяющий Македонию и Фессалию. Видите ли, единственный прямой путь из Македонии в Фессалию — это Темпейская долина, пробитая рекой Пиньос между горами Олимп и Оса

На участке возле моря эта долина превращается чуть ли не в просто отвесные скалы — проход по этой территории крайне затруднён, если не невозможен, покуда враг стоит на другой стороне перевала и не намеревается пропускать вас.

Впрочем, даже если вы каким-то макаром сможете пройти этот проход, то вас ждёт необходимость повторить эту процедуру снова — несмотря на то, что на определённом участке долина расширяется, вход в саму долину тоже является очень узким переходом. Олимп и Оса стоят буквально напротив друг друга, едва ли не целуюсь в засос.

То есть, даже если вы пробьётесь через узкий участок с отвесными скалами, высота которых — порядка 500 метров, вас ждёт неприятный сюрприз, если враг сумеет перегруппироваться и организованно отступить к началу долины.

Так что у вас, как у захватчика, на самом-то деле, всего три опции — свалить отсюда и попытаться зайти со стороны Эпира, но уже по другому узкому ущелью.

Либо, если у вас есть флот — попытаться зайти с моря. Правда, есть один небольшой нюанс — морской доступ в Фессалию с севера ограничен вышеупомянутыми горами Оса и Олимп, а с юга — горой Пелион. То есть, и по морю такое себе.

Ну и, наконец, последний вариант — пройти через всю Северную Грецию к Западу от Пинда, войти в Среднюю Грецию, а потом попытаться пройти через Фермопилы в Фессалию — идея, которую адекватный человек даже не будет рассматривать.

Не будь у меня в тот момент полного превосходства на море, пожалуй, пришлось бы оставить здесь, у входа в Темпейскую долину, небольшой отряд, а потом попытаться войти со стороны Эпира.

К счастью, флот у меня всё-таки был, но главное — его не было у фессалийцев. Так что, как бы они не хотели, они не смогли защититься от морского вторжения.

Что, кстати, для них было бы несложно — наиболее удобный для морского сообщения участок суши, как ни странно, представляет собой почти закрытый залив — в самой узкой точке ширина Пагасейского залива не превышает 5,5 километров.

В общем, мне снова повезло, можно сказать, ведь я не встретил организованного сопротивления на море, а потому без проблем высадился со всем своим войском в Деметриаде.

Как ни странно, я не встретил здесь сопротивления. Как оказалось, сторонник Антигона III, фактически управлявший Фессалией, так достал местных жителей своими поборами на содержание войск, в частности, наёмников, что удержать контроль над Фессалией за собой, что они сами его и грохнули.

Собственно, грохнули его и принесли мне его голову — кто бы мог подумать, что из черепов получаются такие хорошие бокалы… шутка, разумеется.

Конечно же, голову мне пришлось принять — от неё я тут же избавился, выбросив в море, что местные продиктовали, как смену порядков и избавление от ига Антигона.

Честно говоря, удивляюсь порой тому, как плохо порой соображает толпа, ища хорошее там, где его нет. К несчастью, порядки, действительно, изменились, причём очень сильно, но не так, как они ожидали.

Как ни странно, я решил провести определённый эксперимент в Фессалии, а если быть точнее, то попробовал провести те реформы, которые вертелись у меня в голове и которые я желал воплотить в реальности, чтобы посмотреть, подходят ли они мне.

Во-первых, я кардинально реформировал административное устройство. Вся Фессалия, объявленная периферией (регионом) Фессалийского союза (такое странное решение было продиктовано тем, что я хотел позднее прямо присоединить его к своей державе), была разделена на 4 нома (области) — Пеласгиотиду, Фтиотиду, Гистиеотиду и Фессалиотиду. Все номы, в свою очередь, были поделены на димы (муниципалитеты). Вертикаль власти при этом, как ни странно, была организована весьма хитро:

Каждый дим имеет свой парламент, свою администрацию и своего главу. Парламент образовывается из числа представителей, избранных гражданами дима. Парламент дима, в свою очередь, избирает администрацию и главу дима (димарха).

Им же, к слову, избирается представитель в парламент уровнем выше — парламент нома. Парламент нома, однако, не избирает администрацию и главу нома (номарха). Глава нома избирается голосованием граждан нома. Администрация, в свою очередь, формируется главой нома с согласия парламента нома.

Парламент нома, к слову, избирает своего представителя в парламент уровнем выше — парламент периферии. Глава периферии (перифериарха), собственно, точно также избирается посредством голосования граждан нома. Администрация формируется им же, также с согласия парламента.

Ну, а дальше, собственно, ничего. Парламент периферии избирает своих представителей в парламент Фессалийского союза. Впрочем, слово парламент здесь — немного излишне, так как фессалийский парламент — не совсем типичный законодательный орган.

С одной стороны, он вправе издавать нормативные акты, но любые важные решения должны быть подтверждены лично мной, пожизненным главой Фессалийского союза.

В случае чего, у меня есть право вето, а также право роспуска парламента, а также право увольнения конкретных его членов. Ну и, разумеется, у меня в целом огромный перечень рычагов давления на принимаемые им решения.

Кроме того, если я спускаю какую-либо законодательную инициативу сверху, то парламент не имеет ни права, ни возможности заблокировать её — он может только попросить меня «пересмотреть» законопроект, либо попросить меня внести ряд «изменений» в него.

Я же, естественно, могу спокойно послать их мнение на три буквы, если сильно захочется. По сути, парламент Фессалийского союза — что-то вроде британского парламента периода британского абсолютизма.

Единственная его реальная власть касается налогов — парламент устанавливает их самостоятельно, однако может одобрить мою инициативу и ввести новые, либо отменить старые. Впрочем, самые важные изменения коснулись, разумеется, других вещей.

Во-первых, я отменил все иные виды гражданства, кроме полного гражданства. Таким образом, все те, у кого было неполное гражданство, были признаны полноправными гражданами.

Однако для участия в политической жизни союза, разумеется, необходимо было пройти довольно высокий ценз, который автоматически отсеивал всю бедноту. Ну, не думали же вы, что всё будет так просто?

Кроме того, я также ввёл различные процедуры натурализации, позволяющие получить гражданство союза. Разумеется, для людей, лишённых гражданства, были введены такие понятия, как «право на жительство» и «право на пребывание».

Рабство, конечно же, было запрещено, а тем рабам, что