Сын Ра, Любящий своего отца, Птолемей IV - Weirdlock

весьма скоро — уже начало вечереть, а мои солдаты уже изнемогали от жажды, голода и усталости после столь длительного и кровопролитного сражения. А потому, как только наступила темнота, бой и вовсе прекратился.

Враг сдался и его пощадили — 1/10 вражеского войска, едва уцелев после произошедшего, теперь была обречена быть обращённой в рабство…

Глава 14. Вряд ли "Любящий своего отца", но уж точно "Балканский"

… Тучам солнца не скрыть, войне мир не победить …

— Ни минуты покоя! — приветствую вас, дорогие потомки. Надеюсь, вы ещё не успели забыть, что произошло в прошлой главе сей книги. Впрочем, даже если и забыли, я, разумеется, милостиво напомню вам о том, какую же кашу я заварил.

Собственно, а каша это была натуральная. Как и было сказано, у меня не было ни минуты покоя. Стоило мне завершить битву с фракийцами, как тут же встал вопрос о том, как завершить войну. Очевидно, мой триумф фракийцы будут помнить ещё очень долго, но как долго — вопрос другой, и не менее важный, я должен сказать.

В общем-то, дело было сложное. Разумеется, теперь, после столь оглушительной то победы, именно мне предстояло решить, кто будет править Фракией, а также то, в каких отношениях он будет находиться с моим царством.

Выбор, к слову, был невелик — у Раскупорида было всего трое детей. Младший сын и единственная дочь убитого фракийского царя, оба — его самые младшие потомки, находились в столице вместе с их матерью.

Они были привлекательны тем, что были очень молоды и, таким образом, не было сомнения, что, поставь я одного из них на трон, фракийское царство ещё очень долго не будет представлять для меня угрозу, это точно. Тем более, что дочь фракийского царя можно было женить на одном из знатных вельмож Македонии или Египта.

С другой стороны, в моих руках был самый старший сын Раскупорида, выживший в битве и теперь находившийся в моём плену. Я мог бы и его привести к власти — но он, уже юноша, в ближайшем будущем мог представлять угрозу для меня.

Взвесив все "За" и "Против", я остановился на младшем сыне Раскупорида I, Амадоке. Впрочем, прежде чем кого-то там устраивать кого-либо царём, или же выдворять кого-либо из фракийского царства, необходимо было вступить в его столицу, а это, как вы понимаете, было хоть и довольно лёгким теперь делом, но всё же опасным.

Недооценив фракийцев, когда-то поплатился и сам Филипп II Македонский, талантливый полководец и создатель того величия, которое озарит в будущем всю Персидскую державу. Разумеется, я не мог допустить его ошибок, а потому продвигался хотя и быстро, но очень осторожно, соблюдая боеготовность.

К счастью, мои опасения были беспочвенны — нигде я не встретил сопротивления. Всюду после моей победы царствовали апатия и уныние — все ожидали грабежей, насилия, мародёрств и прочих зверств, но я не стал тратить на них своё время — оно было для меня на вес золота, а потому я тут же устремился к столице, которую и занял в скором времени.

Как ни странно, там меня встретила жена Раскупорида I, уже водрузившая без моего ведома корону на своего младшего сына. Она попыталась договориться со мной, надеясь в дальнейшем править единолично в качестве регента при малолетнем сыне, но её попытки договориться были тщетны.

Я не стал убивать её, но взял в заложники, а после отправил в Пеллу, вместе с её дочерью, под конвоем самих гипаспистов, намереваясь сделать из них своих заложников. Разумеется, сразу же после я подтвердил воцарение Амадок III, которому на тот момент было всего 3 года.

Собрав всю фракийскую знать в кратчайшие сроки, я договорился с ней о том, как будут устроены наши отношения. Пожалуй, мне стоит указать ряд наиболее важных пунктов того соглашения, которого я достиг. Хотя, конечно же, соглашением это трудно назвать:

1. Фракия, в лице Одрисского царства, отныне признаётся протекторатом Египта.

2. В силу первого пункта, Одрисское царство отныне обязано предоставлять правителю Египта или лицу, выражающему его волю, оговоренные контингенты и уплачивать единый налог, устанавливаемый по соглашению сторон.

3. В силу первого пункта, Египет и его правители обязывают отныне оказывать Одрисскому царству, а также его правителям, любую необходимую военную и экономическую помощь, чтобы гарантировать существование последнего.

4. В силу особых союзных отношений, закрепляемых данным договором, правитель Египта признаётся главой созданного союза, а потому отныне имеет ряд особых прав и привилегий, необходимых для успешного выполнения им своих союзных обязательств.

5. Признавая важную роль Египта и его правителей в защите Фракии и Одрисского царства, Одрисское царство и его правители отныне признают право Египта и его правителей влиять на процедуру избрания нового царя.

6. В силу недееспособности Амадока III, правителя всех одриссов и других племён, входящих в его царство, вызванной его юным возрастом, отныне признаётся особое право Египта и его правителей формировать особый Совет, отвечающий за решение наиболее важных вопросов, требующих внимания обеих сторон, чтобы гарантировать то, что обе стороны будут надлежащим образом исполнять свои союзные обязательства.

7. Состав Совета не является постоянным, но в нём обязаны участвовать делегаты от Македонии и Египта. Решения, принятые без их согласия или ведома, не являются законными.

8. И так далее, и тому подобное…

Ну и, собственно, всё из важного. Расшифрую для обычных людей — Одрисское царство отныне не имеет политической свободы и является зависимым от Египта государством.

В общем-то, именно к этому все эти формулировки и сводятся. Собственно, так всё и получилось. Взяв детей многих знатных семей в заложники, в том числе и дочь Раскупорида I, которую тут же поженил на одном очень знатном дяде и, по совместительству, египетском вельможе, которому, как оказалось, очень нравятся фракийские девочки, едва вступившие в "плодородный".возраст.

Должен признать, для меня это было очень мерзко, но, знаете, он предложил мне за свой собственный счёт снарядить ещё 100 молодых гетайров для моей личной агемы. Разумеется, я не отказался — да и не было причин.

Во всяком случае, я обеспечил себя в будущем значительным числом знатных отпрысков, которых в любой момент можно было использовать для замены одного одрисского царька на другого, более лояльного — лишь бы соответствующее желание было.

Ну и, собственно, женив старшего сына Раскупорида, несостоявшегося Севта IV, на одной знатной македонке весьма преклонного возраста без особого влияния, отправил их обоих в Иудею, лишь бы куда-нибудь его подальше сплавить. Остальных же знатных заложников я отправил в Александрию, чтобы воспитать