Новый мир. Трансформация - Анна Урусова

пола ко мне на руки и разлёгся, подставив мне шею и животик. Понятно, обмен информации на почёсывания.

– Ящеры сами себя называют, – тут Шива издал какой-то свистящий звук. – На ваш человеческий язык это будет примерно «народ воды и земли». Живут они намного севернее людей, хотя раньше жили где-то здесь, неподалёку от Сегретты была их столица.

– Была война?

– Нет. Сперва испугались, а потом уже поздно было. Шмели – дети ветра – всегда жили рядом с ящерами. Они прекрасно понимают речь, с ними можно договориться, но никто не знает, какой у них язык, кто ими правит, есть ли у них семьи. Может ящеры и знают, но никому не говорят. – Шива перевернулся, подставляя мне спину и ушки. – В море живут чешуйчатые, это они себя так называют, и какие-то подозрительно умные осьминоги. Вот и всё, больше я никого не знаю.

Я лениво перебирала шерсть Шивы и размышляла. То, что коты понимают ящеров, это очень и очень хорошо. Завтра нужно будет пойти прогуляться возле казармы, пригласив с собой Шиву. Доменике веры нет; дож, очевидно, мой враг. Пришла пора создавать собственную сторону.

– А с чешуйчатыми ты умеешь разговаривать?

– Умею, но с трудом. Слишком уж вкусно они пахнут.

Шива облизнулся, а я рассмеялась, вспомнив, как котёнок нагло утащил у меня тарелку тушёной рыбы, сообщив, что мясо он себе и сам поймать в состоянии, а вот мочить лапки ради рыбы совсем неохота.

Я перебирала шелковистую шёрстку, размышляя о кореннных жителях Террины, и Шива, которого больше не отвлекали разговорами, замурчал и потихоньку уснул. Я аккуратно переложила кота на кресло и уже собралась было сама ложиться спать, как в дверь постучались.

Открыв дверь, я обнаружила Балдассаро, с самым небрежным видом прислонившегося к противоположной стене.

– Све-та, я приглашаю тебя на небольшую ночную прогулку. Ты умеешь ездить на поркавалло?

– Нет, но с удовольствием научусь.

Поркавалло оказались, как я и подумала, чем-то средним между лошадью и свиньёй. Мускулистые длинноногие звери с очень широкими спинами были лишены хвостов и грив, но покрыты мелкой щетиной. Сквозь щетину просвечивалась грязно-розовая кожа, местами покрытая чёрными пятнами. Когда Балдассаро рассказал, что дикие поркавалло часто валяются в грязи, я окончательно поняла, почему первые люди на Террине назвали этих зверей свинолошадьми.

Ехать на поркавалло было удобно. Для меня Балдассаро выбрал интересное седло, позволяющее ехать лёжа. Сам он, явно рисуясь, водрузил на своего зверя какую-то странную конструкцию, смахивающую на сильно уменьшенный вариант осадной башни. И долго рассказывал, что такое седло использовали в единственной войне между ящерами и людьми, потому что оно позволяет ехать стоя, не испытывая неудобств.

Я мельком порадовалась, что местные жители хоть в чём-то проявили свойственную людям изобретательскую жилку, но особо не заинтересовалась. Сейчас меня сильнее волновало другое: на небе не было видно звёзд. Вообще. Ни одной. Только пять оранжевых спутников, чинно движущихся друг за другом по ночному небу.

Да даже в Москве, светящейся ночью, как десяток новогодних ёлок, можно заметить хоть пару звёзд. А здесь, в мире, полностью лишённом светового загрязнения – ни одной! Вот, пожалуй, и начало ответа, на мучивший меня вопрос. Свет других звёзд, может, и подходит для магии. Вот только до Террины не доходит.

– Балдассаро! – Активно рассказывавший что-то юноша сообразил, что его не слушают, и моментально замолчал. Ладно, потом извинюсь. – Это очень важно. Ты знаешь, когда люди перестали видеть звёзды? И видели ли они их когда-либо?

На самом деле, скорее всего, видели. Уж Захария бы точно написал в своём дневнике, что Террина очень похожа на Землю, только вот звёзд не видно. Но лучше проверить, вдруг я что-то проглядела.

– Лет двести назад. Тогда же, когда и Луны появились. А что?

– Это очень, очень странно. Ты случайно не знаешь, что происходило тогда? Сильная паника была?

– Тогда шла война с ящерами, так что без паники обошлось. – Балдассаро наморщил лоб. – Я тогда ещё не родился, но в дневниках говорят только о войне.

– А никто из родственников не застал тех событий? Вдруг авторы дневников не сочли события, связанные с появлением спутников, достойными упоминания?

Точнее, вдруг автору тонко намекнули, что их не стоит упоминать?

– Тогда почти все воины погибли. Мало в каких семьях остались взрослые. Тогдашний дож Винценце Моста за свои решительные действия по спасению нации получил право десять раз передать титул внутри семьи.

Как интересно. И как дурно всё это пахнет.

Мы выехали за город. В оранжевом лунном свете покрытые лесом холмы напомнили мне пушистые апельсины. Сходство было таким сильным, что я даже почувствовала, как к пряным травяным ароматам примешивается лёгкий цитрусовый.

Мы мчались сквозь пряную оранжевую ночь, распугивая каких-то мелких зверьков, с трудом успевавших выпрыгнуть из-под копыт поркавалло. Балдассаро наконец-то замолчал, и ехал рядом, контролируя движения моего скакуна и изредка поглядывая в мою сторону. А я просто выкинула из головы все мысли и наслаждалась скачкой.

Мы остановились на вершине холма, с которого открывался прекрасный вид на равнину, рассечённую рекой и её рукавами на несколько неравных частей. Балдассаро помог мне вылезти из «люльки» и открыл седельную сумку.

– Вина? Травяного отвара?

Кофе! Полцарства за большой раф с шоколадным сиропом!

– Отвар.

Пока Балдассаро наливал мне отвара, а себе вина, я рассматривала долину, а в моей голове крутилась внезапная, но вполне здравая мысль: «Может, сбежать?». Больше, чем уверена, на Террине множество вот таких, не особо обжитых уголков. Местная магия настолько близка ко всемогуществу, насколько вообще возможно. Поучиться ещё пару недель, захватить с собой книг, угнать поркавалло. Я даже успела представить маленький домик в какой-нибудь красивой долине, играющего у камина Шиву и полное отсутствие всяких моральных уродов типа Доменике Орсеолли или Фредерике Моста. Но ехидный внутренний голос напомнил мне о том, что магия, на которую я возлагаю такие большие надежды, вообще-то, уходит из этого мира. А выжить в лесу, не имея магии, для меня – непосильная задача. А потом в памяти мелькнули два лица: Доменике, когда он объяснял, почему не попытался меня спасти; и дожа, когда он натравил на меня волну. Нет, даже если бы магия никуда не уходила, я бы не оставила их поступки без достойного воздаяния.

– С тобой всё в порядке?

Озабоченный голос Балдассаро вырвал меня из мыслей. Да, дорогой, всё в порядке. Я просто размышляю о том, как буду убивать твоего дядю. Хотя, если ты пошёл за Доменике, значит не так уж и привязан к Фредерике.

– Почему ты решил встать на сторону Доменике?

– Не