Птица несчастья - Лада Валентиновна Кутузова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Дыхание перехватывает от невыносимого счастья. Грудь сдавливает от боли и радости одновременно: физически невозможно разрываться от нежности и страха за любимую, слишком много это для одного человека. Максим целует Лизу в уголок рта и застывает: запах меда сменяется чем-то невыносимо сладковатым. Таким, что Максим с трудом борется с тошнотой. Он отшатывается и с непереносимым ужасом наблюдает, как Лизино лицо покрывается трещинами. Максим пытается удержать ее, но Лиза осыпается с тихим шелестом. В руках Максима остается лишь светло-серая пыль.
Глава шестнадцатая. Симаргл
Максим проснулся, словно от толчка. Приснилась мавка! Та самая, которую он встретил здесь двадцать лет назад. Тогда Максим едва не пропал: мавка чуть не высосала его жизнь до последней капли. Если бы он каким-то чудом не пришел в себя… Если бы не нашел в себе силы, чтобы оттолкнуть мавку… Все бы кончилось для Максима в тот по первому приветливый весенний день в году, точнее, ночь.
Мавки чувствуют смерть, которой отмечен человек. Ведь они сами младенцы, умершие не своей смертью и не оплаканные: вытравленный плод, прикопанный в подполе нежеланный ребенок. Мавки не имеют собственного облика, они принимают вид человека, о котором больше всего думаешь, за кого переживаешь.
Максим выжил в автомобильной аварии и почти не пострадал. Погиб близкий друг, сидевший за рулем, получила ранения Лиза. Максим метался между родителями друга, с головой ушедшими в подготовку похорон, и больницей, где лежала Лиза. Врачи прогнозов не давали, они уходили от ответов. Однажды Максим поймал лечащего врача и потребовал ответить: есть ли надежда?! Врач посмотрел на Максима со злостью и выдал, как на духу: он не бог, а человек, и делает все, что в человеческих возможностях. И добавил: «Готовьтесь».
Максима словно студеной водой окатили, до этого в сердце жила надежда, что Лиза выживет. А затем они как-нибудь справятся, он ее не бросит. После разговора с врачом надежда угасла, осталась лишь вера в чудо. Про мертвую воду Максим слышал краем уха, но обычным людям она была недоступна. Говорили о членах правительства, которым продлевают молодость и здоровье за ее счет, про военные разработки, но в рядовых больницах мечтать о мертвой воде не приходилось. Однажды Максим наткнулся на статью в журнале «Здоровье» о научных разработках и перспективах светлого будущего, связанных с водой. Статья была дистиллирована от лишних сведений, но слухи все равно ходили. Максим решил, что отправится в Заручье, пока есть время.
Времени-то у него как раз не было, но Максим предпочитал об этом не размышлять. К походу подготовился основательно: взял отцовский рюкзак, набил его тушенкой, крупой, необходимыми вещами и отправился в путь. Дальше все, как у Федора. Единственное, базы в Щелково еще не существовала, Максим пошел прямо в Заручье. Ему повезло, что не остановили на подступах. Тогда все было строже, шпионов видели в каждом встречном и поперечном, но он об этом не думал.
Допуск, допуск, допуск… У Максима не имелось ни одного, кроме чутья и убежденности, что он найдет мертвую воду и спасет Лизу. Это сейчас туристы со всей страны, да и иностранцы едут в Ферапонтовский монастырь любоваться фресками Дионисия. А художники облюбовали Щелково из-за природы, которую они живописуют в своих картинах. Раньше посторонних не пропускали дальше Кириллова, лишь Максима бог оберег от патрулей. Но перед Калиновым мостом Максима тормознули, а потом пожилой майор час допрашивал Максима в казарме.
Чудо все же случилось. Благодаря ему, Максим добрался до Заручья. Благодаря ему, майор распорядился пропустить Максима на тот берег. Пусть все казалось в разы труднее, но зато имелась еще человечность, а не только жажда наживы. Максим из последних ходоков, кто столько лет топчет Заручье. Большинство уже завязало: кто соскочил, кто умер, необязательно в Заручье. А нынешнему поколению только деньги подавай: они не ради идеи ходят за водой, им красивая жизнь нужна.
Максим прикрыл глаза. Ни на секунду в нем не возникло сомнение, что видит Лизу. Мавка умело скопировала облик любимой, выдернув его из памяти Максима. Да и неудивительно: Максим думал лишь о Лизе. Страх и вера – питательный компонент для таких потусторонников, как мавка. Крючок, на который можно поймать почти любого.
Надо же… У Лизы были светло-серые глаза, а он считал, что забыл, как она выглядит. Сон напомнил каждую черточку ее лица, милые особенности. После встречи с мавкой Максим перегорел: ничего в нем не осталось. Она высосала его почти досуха, полдня Максим валялся, не в силах пошевелиться. А когда смог встать, решил, что надо возвращаться.
Он и вернулся, так и не дойдя до мертвой воды. Не смог, струсил. Побоялся, что следующая встреча с мавкой обернется смертью. Дома уже узнал, что Лиза умерла, так и не придя в сознание – не дождалась его. Ее похоронили за день до его возвращения. Максим никому не рассказывал, что видел в Заручье, да и что ходил туда – об этом тоже молчал. А потом все потеряло смысл. Максим бросил учебу: ни увещевания матери, ни скандалы со стороны отца не привели его в чувство. Мавка будто лишила его радости и желаний. А затем Максим неожиданно для себя подался в ходоки: терять было нечего. И удивительное дело, Заручьевская нечисть его больше не трогала, словно он уплатил некую дань своим предательством и обрел невидимый амулет.
«Федор лучше, чем ты», – осознание простого факта больно укололо Максима. Но он возразил: «Федору помогают, а я был один». Да, Максиму не хватило того, что есть у Федора теперь – людей рядом, могущих подстраховать. Федор бы не отступил на месте Максима, но умер бы.
Максим повернул голову, чтобы посмотреть на попутчика, и тут же вскочил, выругавшись вполголоса: тот отсутствовал. Рюкзака тоже не было. Ясно: Федор вбил себе в голову, что приносит вред своим присутствием, и решил слинять. Красавец! Максиму хотелось заорать, но Полкан и Оля спали, они-то не виноваты, что молодому дурню приспичило в благородство поиграть. Ну что ж, скатертью дорожка!
Максим громко выдохнул: