Людовик XV и его эпоха - Александр Дюма

Госпоже де Вентимиль два раза пускали кровь: все опасались за счастливый исход болезни.

Эта болезнь сделала короля, казалось, еще более, чем прежде, влюбленным в госпожу де Вентимиль: накануне родов он не выходил из ее комнаты и оставался сидеть при больной до двух часов ночи. Утром, в девять часов, де Вентимиль разрешилась от бремени сыном, которому король дал имя Людовик – имя, которое впоследствии некоторые особы двора переменили на имя полу-Людовик (demi-Louis).

Король в этот день был в весьма веселом расположении духа и остался обедать у родильницы. К обеду были приглашены герцог д'Ажан, герцог Вильруа и один из братьев Мез, который находился в более близких отношениях с королем.

На сей раз де Вентимилю дозволено было повидаться с его женой.

Госпожа де Вентимиль разрешилась так благополучно, что час спустя после родов она казалась совершенно выздоровевшей. Однако через месяц, а именно 9 сентября, она почувствовала – чего никогда никто не мог предвидеть – такую сильную боль в кишках, что стала кричать во все горло и требовать себе не доктора, а священника. Король, со своей стороны, тотчас послал в Париж за своими докторами Сенаком и Сильвой. Но ни тот ни другой не приехали вовремя: госпожа де Вентимиль умерла на руках исповедника, не приняв даже св. Тайн; священник едва только мог окончить ее исповедовать.

Во время беседы своей со священником, продолжавшейся около получаса, де Вентимиль просила его передать сестре ее де Мальи ее последние, предсмертные желания. Священник счел, конечно, непременным долгом тотчас исполнить желание умирающей и отправился к госпоже де Мальи, но, войдя в ее комнату, он упал и в ту же минуту умер, не успев произнести ни одного слова.

Кончина де Вентимиль сильно подействовала на Людовика XV: он заперся в своем кабинете и никого не велел к себе пускать в продолжение двух суток. Король в эти два дня отдал только одно приказание – снять с мертвой де Вентимиль портрет.

Вечером король принимал у госпожи де Вентимиль не только Парижского архиепископа, но еще господина де Вентимиля и его отца.

В городе тотчас же разнесся слух, что де Вентимиль была отравлена. Эти слухи так разрослись, что король принужден был приказать вскрыть тело умершей. Тело вскрыли, но никаких признаков отравы в нем не оказалось.

Госпожа де Мальи, которая имела весьма доброе и чувствительное сердце и очень любила свою сестру, по несколько раз в день молилась Богу об упокоении души усопшей. Король был в большом горе; де Мальи вдвое более его была опечалена. Чтобы утешить ее и разогнать ее тоску, к ней приехала гостить одна из ее сестер, самая младшая из всех, вышедшая замуж за господина де Лараге.

Госпожа де Мальи, которая думала, что она только через свою сестру де Вентимиль находится в милости у короля, боялась, чтобы с ее смертью ей не пришлось с ним разлучиться. Но она напрасно за себя боялась. Король, напротив того, обратил все свое внимание и заботливость на одну только нее, дал ей в Мезе квартиру под своей квартирой с тем условием, чтобы любимец его де Мез распоряжался лишь двумя комнатами в своем доме, передней и столовой, а всеми остальными распоряжалась, по своему произволу, госпожа де Мальи.

Через неделю де Мальи вместе со своей сестрой де Лараге переехала на новую квартиру в Мез, как ей было приказано королем.

Здесь король немного развлекся, ибо и здесь воспоминания о прошедшем нередко тревожили его ум и сердце.

Глава 8.

1742 – 1743.

Кончина герцогини Мазарин. – Госпожи де ла Турнель и де Флавакур. – Изгнание их из дома Мазаринов. – Решительное намерение госпожи де Флавакур. – Портшез (носилки). – Герцог Жeep. – Король дает госпоже де Флавакур квартиру. – Отыскивают госпожу де ла Турнель. – Госпожа де Флавакур невнимательна к королю. – Любовь д'Аженуа к госпоже де ла Турнель. – Госпожа де ла Турнель сменяет госпожу де Мальи. – Немилость к госпоже де Мальи. – Последние минуты кардинала Флери.

12 сентября 1742 года скончалась герцогиня Мазарин, бабушка девиц де Нель.

Из пяти сестер де Нель одна только де Мальи была фавориткой короля с 1732 года.

Другая, госпожа де Вентимиль, как мы знаем, умерла.

Третья, госпожа де Лараге, заступила, как носился слух, место госпожи де Вентимиль.

Оставались две сестры, обе замужние, госпожа де ла Турнель и госпожа де Флавакур, которых при дворе еще не знали.

Обе они жили у своей бабушки, герцогини Мазарин.

Но после смерти герцогини Морпа (тот самый, о котором мы уже прежде не раз говорили), побуждаемый своей женой, как наследник имений герцогини Мазарин, объявил обеим сестрам, чтобы они тотчас же выезжали из дома герцогини.

Госпожа де ла Турнель была вдовой. Что касается госпожи де Флавакур, то муж ее находился в походе. Обе сестры не имели, следовательно, никакой защиты.

Госпожа де ла Турнель, получив такое предложение господина де Морпа, стала громко роптать на судьбу.

Госпожа де Флавакур, в противоположность ей, говорила:

– Я молода, не имею ни отца, ни матери. Муж мой в отсутствии, родственники не хотят меня знать… Надеюсь, небо не оставит меня своим покровительством.

Ободренная такой надеждой, госпожа де Флавакур посылает за портшезом, садится в него, приказывает нести себя в Версаль и, прибыв на министерский двор, останавливает носильщиков, приказывает им отнять оглобли и отсылает их.

По двору много проходило людей, но никто не обращал особенного внимания на портшез, в котором сидела госпожа де Флавакур. Некоторые, впрочем, останавливались, не смея, однако, спросить сидевшую в портшезе, что она тут делает. Наконец через какое-то время по двору прошел герцог Жевр. Увидев посреди двора чей-то портшез, он подошел к нему, отворил дверцу и, крайне удивившись неожиданной встрече, воскликнул:

– Ах, Боже мой! Это вы, мадам де Флавакур?.. Каким это образом вы очутились здесь, посреди двора? А знаете ли, что герцогиня, ваша бабушка, скончалась?

– А вы, господин герцог, – отвечала госпожа де Флавакур, – знаете ли, что Морпа и жена его выгнали нас, меня и мою сестру, как каких-нибудь девчонок, из дома нашей бабушки? Они, без сомнения, боялись, чтобы мы не были им в тягость. Сестра моя ла Турнель не знаю куда отправилась. Что касается меня, то, как видите, я положилась на волю Провидения!..

Изумленный герцог не нашел что сказать в ответ госпоже де Флавакур. Он поклонился ей, просил ее немного подождать, побежал к королю и, подведя его к окну, указал на стоящий посреди министерского двора портшез.

– На что вы мне показываете? – спросил король.

– Ваше величество, изволите видеть этот портшез?

– – Да, вижу.

– В нем сидит де Флавакур.

– Де Флавакур в этом портшезе?! – воскликнул король. – Одна посреди двора?

– Одна, государь.

– Кто же ее туда поместил?

– Она сама так рассудила.

– Объяснитесь, герцог.

– Госпожа де Флавакур, изволите видеть, государь, выгнана из отеля Мазарин Морпа и его женой. Не имея пристанища, она сочла долгом предоставить себя воле Провидения и…

– И?..

– Положиться на вашу доброту, государь. Людовик XV засмеялся.

– Ступайте за ней, – сказал он. – Прикажите, от моего имени, отвести ей тотчас же в моем дворце квартиру и немедленно отправьте нарочных для отыскания сестры ее ла Турнель.

Герцог Жевр опрометью бросился во двор, взял де Флавакур под руку и представил ее королю.

Король отвел ей квартиру в новом флигеле, занимаемую прежде госпожой де Мальи, и обещал ей место статс-дамы. Что касается госпожи де ла Турнель, то она была немедленно отыскана и привезена во дворец, в квартиру, предоставляемую господину де Вореалю, епископу Реймскому, в случае его приезда.

Заметим здесь, что из пяти сестер де Нель госпожи де ла Турнель и де Флавакур были красивее всех, чего король не мог не заметить. Людовик XV имел склонность вообще ко всем сестрам де Нель, поэтому он стал ухаживать и за этими двумя, вновь прибывшими к нему.

Морпа и жена его, видя, что король особенно добр и внимателен к двум сестрам, пожелали с ними подружиться. Они успели в этом перед одной только де Флавакур, женщиной кроткой, доброй, не умевшей никому мстить, которая объявила, что она им все прощает, если только они будут, хоть немного, действовать в ее пользу. Но не так было с госпожой де ла Турнель, которая возненавидела их и долго хранила эту ненависть.

В то время как король имел свои глаза обращенными в одно и то же время на госпожу де Флавакур и госпожу де ла Турнель, обе эти сестры находились при следующих обстоятельствах.

Муж госпожи де Флавакур, как мы сказали, был в походе. Хотя он и отсутствовал, но тем не менее был любим своей женой, которая не замедлила дать понять королю, что она никогда не согласится изменить своему мужу, даже если бы этого требовал от нее сам король.

Госпожа де ла Турнель, как мы уже говорили, была вдовой, но в описываемую нами эпоху сердце ее было занято графом д'Аженуа, сыном герцога д'Егильона, племянника герцога Ришелье.