Девочка-мебель - Евгений Енин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Так, отойдите в сторонку, – отодвинула Янка рыдающую над телом дочери мать.
Она взяла зеркальце и приставила её ко рту девочки. Зеркальце затуманилось.
– Дышит она ещё, можете не убиваться. Но как-то слабо дышит. Ну-ка.
Янка начала расстёгивать пуговицы жёлтой кофточки. Они расстёгивались со звоном. С помощью матери кофточку удалось стянуть с девочки.
– Понятно. Вы, уважаемая, когда кофточку дочери купили?
Янка держала на вытянутой руке, перед лицом матери кофточку размером на пятилетнего ребёнка.
– Когда она в старшую группу пошла, в са-а-адике, – зарыдала мать.
– А сейчас она у вас в какой группе?
– В третьем кла-а-ассе! – провыла мать.
– Гражданочка, ну чем вы себе думаете? Если на ребёнка кофточку надеть в два раза меньше по размеру, чем нужно, кто угодно задушится. Она вам ни на что больше не жаловалась? Что ноги в сапожки не входят?
– Жа-а-аловалась, – мать размазывала по лицу слезы.
– Гражданочка, вы бы как-то обращали внимание, на то, что у вас ребёнок вырос. Хватит реветь, идите одежду покупайте.
– Ха-а-арашо!
Мать с дочерью исчезли.
– И что? Ещё страшилки будут? – спросила Янка пустоту внутри стены. – Вася, ты как там? Видно ещё страшилки? А то тут какая-то уже мелочь пошла.
Вдалеке, там, где в наружной стене виднелся подоконник окна в гостиной, начали собираться полупрозрачные привидения.
* * *– Как можно было в такие дурацкие страшилки попадаться, я не знаю.
Янка скрестила руки на груди и даже надулась от возмущения.
– Вот не ври, что ты не пугалась.
Фёдор не раз вздрагивал, пока она рассказывала.
– Ну… Ну да, пугалась. Знаешь, когда ты внутри стены, а потом ещё и внутри страшилки, и ты не слушаешь её, а это всё с тобой на самом деле происходит… Конечно, страшно.
– А оно на самом деле происходило?
– Да откуда я знаю? Спроси у привидений, если очень хочется.
Фёдор подумал, встал, кашлянул, помялся, и интеллигентно постучал согнутым указательным пальцем в электрическую розетку.
– Кгхм. Василий. Василий, не могли бы вы выйти.
– Дурак, я здесь.
Василий висел в воздухе у него за спиной.
– Ой! – испугался Фёдор. – Ой. А я хотел спросить, а с Янкой это всё на самом деле было?
– Интересуешься? – мрачно усмехнулся Василий. – Ну, давай, сходим, ты проверишь. Вот так сложи руки.
– Нет! – Фёдор поспешно спрятал руки за спину.
Янка улыбнулась.
– То-то же.
– А они там остались ещё? Страшилки?
– Да мелочь всякая, – махнул полупрозрачной рукой Василий. – В общем, и не страшные даже. Ну, знаешь, вроде того, как в детском лагере появилась белая простыня, красная рука и зелёные пальцы. Того, кто этой простыней накрывался, красная рука душила, а зелёные пальцы щекотали до смерти. И когда родители приехали детей забирать, там вместо лагеря было детское кладбище.
– Как же это не страшно? – поёжился Фёдор.
– Конечно, не страшно. От щекотки ещё никто не умирал. Мы специально эту страшилку не трогаем. Когда настроение плохое, ходим в неё посмеяться.
– Ну, вы даёте, – Фёдор оценил особенности повседневной жизни привидений. Вдруг глаза у него загорелись. – Слушайте, у меня есть предложение. Василий, а ты вот всё время в стене сидишь?
– Я там не сижу, а живу, – обиделся Василий.
– Ага. А вот посмотреть другие места, попутешествовать, никогда не хотел?
– Хотел, – вздохнул Василий. – Но нельзя нам по Москве. Строго-настрого запрещено. Если про нас узнают, все начнут стены ковырять, чтобы на нас посмотреть. Что мы тогда, в дырках жить будем?
– Ага. Правильно. Вот я и говорю: айда со мной.
– Куда айда? – не понял Василий.
– Да к нам. В гномью деревню. Ну, в фейскую, то есть, и в гномью. Я тебя с нашими познакомлю, со Степаном, с Машкой, с Толстым, с Малышом, с Профессором, с Белочкой. Ты же знаешь, кто они такие.
– Знаю, конечно, – уверенно сказал Василий.
– Точно, он подслушивал, – хлопнул Фёдор ладонями, – Янка, слышишь, я так и думал, он подслушивал в розетку, когда я рассказывал.
– Не подслушивал, а слушал, – вступилась за привидение Янка. – Я сама ему разрешила. Скучно же всё время в стене.
– Ну, вот и замечательно. Хочешь с ними познакомиться? – спросил Фёдор с хитрющей улыбкой глядя в глаза Василию.
– Хочу, – потупился Василий.
– Прекрасно! Мне всё равно пора. Погнали? Прямо отсюда, чтобы в Москву не выходить?
– Подождите, – заволновался Василий, – как это погнали, мне же надо собраться, предупредить, что меня не будет.
У привидения, никуда никогда не выходившего, начался предотпускной мандраж.
– И мне кошку надо с кем-то оставить, и цветы полить.
– Ну, тогда поливай. Только недолго. А я тебя здесь подожду.
Привидение тонкой струйкой пара втянулось в розетку.
– Что это ты вдруг решил его в гости позвать? – с подозрением спросила Янка.
– Да ты представь себе! – Фёдор запрыгал по комнате. – Привидение у нас в деревне! Толстый ко мне заходит, а его привидение встречает! Представляешь?
Фёдор был счастлив заранее.
– Ясно, – улыбнулась Янка, – хулиганить будете.
– Да не то слово! А ты сама-то, кстати, к нам когда?
– Ну, когда, на каникулах, как договаривались.
– Вот здорово, вот мы что-нибудь с тобой устроим!
– Устро…
8
Янке не дал договорить дверной звонок. Они с Фёдором переглянулись.
– Может, соседи, – пожала плечами Янка. – Кто там? – крикнула она через дверь.
– Извините, Яна здесь живёт?
Голос из-за двери звучал глухо, но понятно, что голос детский. Отчего-то ей захотелось сказать «нет».
– Здесь! – крикнула она. – И что? – добавила через несколько секунд, потому что за дверью молчали.
– Как что? Открывай. То есть открой, пожалуйста.
– Сейчас, бегу.
– А откуда ты бежишь? – спросил голос секунд через пятнадцать. – Долго тебе ещё бежать осталось?
Янка вздохнула:
– Издалека бегу.
– Да? – удивился голос. – А когда прибежишь?
Он, похоже, расстроился.
– Послезавтра. Ты вообще, что ли, шуток не понимаешь? Я незнакомым не открываю. До свидания.
Янка замерла, слушая, что будет дальше. Фёдор сопел ей через плечо.
– Ну, я это, Игорь меня зовут.
Сообщив своё имя, Игорь снова замолчал. Янка выждала секунды три. Фёдор пихнул её в бок, она пихнула его.
– И что? Я всех Игорей должна домой пускать? Все Игори тут не поместятся. Весь подъезд забьют и ещё на улице в очередь выстроятся.
За дверью послышалась возня и топот. Кажется, Игорь пытался допрыгнуть до глазка. В чём совершенно не было смысла, заглянуть через глазок внутрь квартиры все равно невозможно.
– Яна! – крикнул он, напрыгавшись.
– Что?
– Яна!
– Да что тебе?
– Меня Эмма послала!
Янка посмотрела на Фёдора, выпучив глаза. Он старательно выпучился ей в поддержку. Ведьму Эмму лично он не знал, но много слышал о ней от гномов, которые при её помощи выгоняли из Москвы бывшую королеву Клавдию.
– Вертолёт, – прошептал Фёдор.
Самым ярким впечатлением гномов от Эммы стал её личный вертолёт. У Фёдора от их рассказов тоже.
Янка задумалась.
С одной стороны, кто попало Эмму не знает. С другой – Эмма наверняка бы позвонила, если бы послала кого-то к Янке. В эту секунду запиликал сотовый телефон.
– Яночка, привет, – читала она СМСку. – Я в отпуске. Нужна твоя помощь. Поговори, будь любезна, с Игорем, он всё расскажет. Целую, вернусь через неделю.
– Леший я, – рассказывал Игорь через пять минут, сидя в кресле напротив Янки и Фёдора. – Отец мой у Эммы садовником работает. А так наши за парками присматривают. Ну там, бутылки собирают, окурки…
– Это лешие? – удивилась Янка.
Тех, кто собирает в парках бутылки, она видела, но думала, что это бродяги.
– Нет. Ну, то есть, не все. Есть лешие, есть люди. Мы им не мешаем, если они ничего не портят. Вооот, – протянул сбившийся с мысли Игорь. – Вооот. В общем, они моему отцу сказали, а Эмма в отпуске. Он ей написал, а она попросила к тебе приехать.
– Ничего не поняла, – нахмурилась Янка, – что рассказали-то?
– Ну…
Игорь нахохлился и посмотрел на Янку и фея холодильника исподлобья.
– В общем, дети в парках стали пропадать.
Фёдор вздрогнул.
* * *В городских парках стали пропадать дети. Не фейские, обычные. Даже внимательные лешие заметили это случайно. Они присматривают за парками, присматривая за людьми, которые в них гуляют. Парк сам себе гадостей не сделает, гадят в нём люди. И вот один леший заметил, что днём в парк пришли два мальчика и три девочки. А что они из парка не вышли, знал уже другой леший. И пока у них разговор случайно зашёл о посетителях, пока один сказал, что дети пришли, а другой понял, что эти самые дети не ушли, пока они вспомнили, когда ещё такое было, пока других леших спросили, неизвестно сколько ещё детей в парках пропали. Не остались, а именно пропали, лешие их поискали, вдруг те заблудились, но никого не нашли. И рассказать об этом ведьме Эмме, через её лешего-садовника, парковые лешие решились не сразу. Им до людей особого дела нет: чем меньше людей, тем лучше. Но они сообразили: если люди поймут, что это не один случай и не с одним ребёнком, если начнут парки толпами прочёсывать, перетопчут всё, что смогут. А что перетоптать не смогут, то переломают.