Побег на Альфу Центавра (сборник) - Леонид Шифман

– Встреча с читателями, на которую он так и не доехал, была тоже плановой? – спросила я.

– Да, конечно. Я все организовал, пригласил нужных людей, собрал публику…

– Но, если Бердски все это спланировал и выполнил самостоятельно, никого не посвящая в свои планы, кто же его убил? И зачем? – спросил комиссар.

– Ну, я не утверждаю, что он все это задумал сам, хотя, насколько я его знал, это было вполне в его характере… – с сомнением в голосе проговорил Боб, – но кому понадобилось его убивать? Может, это их семейные дела?

– Что вы имеет в виду? – не понял намек Эрик Катлер.

– Ну, всякое бывает, – смутился Ломбарди. – Конечно, Лайош был не самым плохим мужем, но женщины в таком возрасте иногда бывают способны на всякие глупости… Даже совсем неглупые женщины.

– А, вот вы о чем, – комиссар задумался. – Поверить в это сложно, но тоже версия…

– Хорошо, тогда перейдем к покушению на Натали, – предложила я.

– А тут я вряд ли могу вам что-то полезное рассказать, – произнес Боб, и, похоже, он в это искренне верил.

– И тем не менее, у нас тут есть к вам пара вопросов, – сказал комиссар, – например, Натали утверждает, что именно вы привезли ей в тот день, когда ее пытались отравить, лекарства из аптеки: микстуру и снотворное, это так?

– Ну, да. Но она сама меня об этом попросила…

– Расскажите, как это было, вы ей позвонили? Так?

– Нет, я звонил туда, потому что думал там застать Фреда, он, собственно, там и оказался.

– Фреда Солмана? – уточнил комиссар.

– Да, его.

– У вас было к нему дело?

– Не то чтобы дело… Я хотел пригласить его проехаться со мной в Стерленд.

– Вы с ним в дружеских отношениях?

– Ну, может, это и так называется… Да он неплохой парень, просто немного безалаберный.

– Так вы поговорили с ним тогда? Он поехал с вами?

– Поговорить я поговорил, но он сказал, что занят вечером. Куда-то собирался с Жаклин, с женой.

– Ну, и что там было с лекарствами?

– Да, ничего, она попросила за ними заехать в аптеку, сказала, что позвонит туда, чтобы все там приготовили. Так оно и было. Я заехал, взял пакет, да это все и пятнадцати минут не заняло. Когда я приехал, Фред как раз выходил от Натали, я попросил его вернуться на пару минут, чтобы передать ей пакет с лекарствами, а сам поехал домой.

– В Стерленд? – не удержалась я от вопроса.

– Нет, туда я в тот день так и не поехал.

– Почему, не хотели ехать без приятеля?

– Нет, я его так, на всякий случай, спросил… Просто почему-то мне нездоровилось в этот день. В Стерленд по скоростному шоссе ехать нужно, ну я и не стал рисковать… – Боб смутился, понимая связь между событиями того дня и дня вчерашнего.

– Морфин, при помощи которого вас пытались убить, находился в вашей сахарнице и был смешан с сахаром. Возможно, в тот день вы тоже выпили чай, поэтому и не здоровилось, – предположила я, – но тогда непонятно, как же в другие дни?

– Скорее всего, вы правы, – согласился Боб, – а по поводу других дней я могу объяснить… Последнее время, я решил отказаться от сладкого чая, ну, понимаете, лишний вес появился, возраст…

– Но, иногда вы все же разрешаете себе…

– Да, но только если мне предстоит куда-то ехать, например.

– Понятно, получается, что перед этой последней вашей поездкой вы своей сахарницей пользовались только один раз? – уточнил комиссар.

– Видимо, – пожал плечами Боб.

– Можно попробовать определиться с временными рамками для того момента, когда в вашей сахарнице появился морфин, – медленно, продолжая размышлять, произнесла я.

– Да, – подхватил мою мысль, Эрик Катлер, – понятно, что отсчет имеет смысл вести с того момента, когда вы устроили себе диету. Вы помните, когда это было? – обратился он к Бобу.

– Не больше месяца, я думаю.

– В течение этого месяца вас кто-нибудь навещал?

– Луиза приезжала, больше вроде никого и не было… Но не думаете же вы, что в этом могла быть замешана моя сестра?

– Мало вероятно, – успокоила я Ломбарди, – но, возможно кто-то приходил в ваше отсутствие.

– Нет, Фанни бы мне обязательно сказала. К ней самой почти никто не приходит, она рассказывает мне обычно обо всех визитах, даже если это был коммивояжер или представитель какого-нибудь благотворительного фонда.

– Но не мешало бы ее еще раз спросить, – заметил комиссар, – человеку свойственно забывать…

– Ну, может быть, конечно, только мне непонятно, зачем все это может быть кому-нибудь нужно? Кому я мешаю? – с искренним недоумением воскликнул Боб.

– Вы знаете состояние своего счета? – попыталась я навести его на мысль.

– Примерно представляю.

– А кому достались бы ваши деньги, если бы, не дай бог, сержант Якоби не смог бы остановить вашу машину?

– Забавно, но совсем недавно я написал завещание, – вдруг заявил Боб.

– Ну, что тут забавного? Это не мешает сделать любому человеку, – заметила я.

– А у вас оно есть?

– У меня нет, – честно призналась я, – но что мне завещать? У меня вся собственность арендованная.

– Вот и у меня до затеи Лайоша ничего, собственно, не было. Но сейчас я ощущаю себя, нет, не смейтесь, правда, я чувствую себя просто невероятно богатым. Я вдруг стал модным, словно сам пишу книжки. – Чувствовалось, что литературный агент неожиданно подумал о чем-то, что его озадачило.

– О чем вы сейчас подумали? – быстро, чтобы он не потерял свою мысль, спросила я.

– Да, дело в том, что деньги-то я завещал своей сестре Луизе, но…

– Не спешите с выводами, – решила я пока отвлечь Боба от его внезапных подозрений. – Давайте пока говорить о возможностях. Допустим, Луиза имела возможность всыпать морфин в ваш сахар, но где она могла его взять? Была ли у нее такая возможность?

– Если такая возможность и существовала, – со вздохом облегчения ответил Боб, – то я об этом ничего не знаю. Она школьница. Школа вполне благополучная, никогда в ней не было проблем с наркотиками, или наркоманами.

– Да и морфин практически не используется наркоманами, – заметил комиссар.

– Вот именно! – внушительно подтвердила я, хотя не могу сказать, что была так уж в этом уверена. – Я хотела бы еще спросить вас, Роберт, кто имел доступ к вашей машине? Причем сразу ограничимся теми, кто хорошо разбирается в устройстве автомобиля, как я поняла, машина была испорчена, но не просто так. – Я посмотрела на комиссара.

– Да, – подтвердил он, – тормозной механизм был испорчен специалистом. Он вышел из строя только тогда, когда скорость достигла определенного значения. С такой скоростью можно ехать только по скоростному шоссе, следовательно, пока вы ездили только по городу, вы не замечали никакой неполадки в вашем автомобиле.

– Это точно не могла сделать Луиза! – почти радостно воскликнул Боб Ломбарди.

– Сейчас важнее понять, кто это мог сделать? – откликнулся на этот возглас Эрик Катлер. – Вы можете вспомнить, где вы в течение прошлой недели, например, точнее, за время, прошедшее со дня вашей последней поездки по скоростному шоссе, оставляли ваш автомобиль? Причем настолько без присмотра, что некто мог проделать необходимые манипуляции с тормозом.

– Ну, иногда машина у меня ночует на улице, но с включенной сигнализацией, понятно.

– Сигнализация не для всех является препятствием, это мы тоже должны учитывать, но все же давайте сначала рассмотрим другие возможности, конечно, если они были.

– Я оставлял машину на платных стоянках, еще пару раз в гараже Натали. Последний раз это было пару недель назад.

– Что ж, будем проверять. Надеюсь, адреса платных стоянок вы нам скажете, – вздохнул комиссар.

– А кто знал о вашем завещании? – я вдруг поняла, что мысленно все время цепляюсь за этот вопрос.

– Натали, Фред и мой адвокат.

– Ну, адвокат, это понятно, а почему вы решили поделиться еще и с Натали, например? – удивилась я.

– Так идея у меня появилась как раз тогда, когда я у них, то есть у Натали, конечно, обедал. Фред тогда тоже остался у нее на обед, впрочем, это явление довольно частое, – усмехнулся Боб.

– Идея появилась у вас, или вам ее подсказали? – спросил комиссар.

– Даже не знаю, что на это ответить, просто говорили о том, что работа литературного агента так же зависит от благосклонности фортуны, как и творчество писателя, что мне просто повезло, в деньгах, разумеется, а не…

– Ну, и Фред пошутил, что мне срочно нужно жениться, а то некому будет свое богатство оставить, ну, и слово за слово, я решил, что напишу завещание, оставлю все матери. А Фред сказал, что лучше Луизе, она моложе. Ведь я не собирался отправляться на тот свет в ближайшее время… Женитьба пока тоже в мои планы не входит.

– Подождите, – встрепенулся вдруг Эрик Катлер, – а разве своей сестре вы не говорили об этом завещании?

– Нет, так я его недавно оформил, Луизу я после этого еще и не видел.

На этом наш разговор закончился. Несколько интересных деталей этого запутанного дела мы все же установили. Но на главные вопросы пока ответа не было. Кто задумал эти три убийства? И зачем? А, может, эти убийства только случайно совпали по времени? Но было у меня такое чувство, что для того чтобы ответить на все эти вопросы, нам не так уж много не хватало. Из подозреваемых у нас опять остались только очень неподходящие. Действительно, Солман знал о завещании, но что это ему давало? Ни от одного из этих убийств он не получал никакой пользы. Не было у него мотива. А, что касается Луизы, то мотив у нее был, но, похоже, она о нем просто не знала, и это касалось только ее брата, а как же два других убийства? Уж точно маловероятно, что девушка что-то знала о замыслах Бердски или могла отравить микстуру Натали.