«Если», 2012 № 12 - Журнал «Если»

— Представьте себе атом, — продолжал По. — Это собрание частиц — электронов, протонов и нейтронов. Это система. Атомы испускают излучение, когда электроны переходят с высокого энергетического уровня на более низкий, и поглощают излучение в противоположном случае. Почему бы не предположить, что системы взаимодействующих клеток, таких как нейроны, тоже могут быть способны на нечто подобное?

Я пытался следить за нитью его рассуждений.

— Вы хотите сказать, что им в мозг что-то проникло?

— По существу — да. Я думаю, это нечто вроде мыслительной энергии. Это хорошо согласуется с одной задачей, над которой я некоторое время работал и размышлял. В физике уже давно установлен закон сохранения энергии: суммируйте всю энергию до и после события, и результаты должны совпасть. Если они не совпадают, это означает, что где-то есть скрытый источник энергии, о котором мы не знаем. Теперь подумайте над теми аспектами человеческого мозга, которые касаются сознания. Сознание никогда не включалось в физические уравнения, даже несмотря на то что в соответствии с определенными интерпретациями квантовой механики оно, по-видимому, играет важную роль: сам акт наблюдения, совершение измерений меняет вероятность волновой функции. Редуцирует вероятность до единицы, как иногда говорят физики. Так вот, мне кажется, что если включить сознание в уравнения, суммы энергий не будут совпадать.

— Сколько энергии может генерировать мозг?

— Зависит от того, как посмотреть: именно эта проблема меня и интересует. В терминах электрической энергии мозг вырабатывает сущие крохи — несколько ватт. Очень тусклая лампочка. Однако в этом нет большого смысла, если вспомнить, что мозг дает людям возможность создавать технологии и промышленность, которые способны двигать горы. Человеку приходит в голову блестящая идея — и внезапно проблема решена: гору можно передвинуть, барьер — преодолеть. Идея создает или сберегает огромное количество времени и энергии. И тем не менее она родилась из какой-то пары ватт. Уравнение не сходится!

Молодые ученые зачарованно внимали. Гипнотическое влияние По подействовало и на меня.

— То есть вы хотите сказать, что существует некий вид энергии… скажем, сознательная энергия… которая уравновешивает баланс?

По кивнул.

— Это как потенциальная энергия, которая может быть преобразована в другие виды энергии — в решение проблем, передвижение гор и так далее. Она существует как часть нервной системы человека. Может быть, и в других сложных нервных системах тоже. И если она существует…

По помолчал, собираясь с мыслями.

— Если она существует, — наконец сказал он., - я считаю, что она может быть преобразована во всевозможные виды энергии. Например, в излучение, а точнее, в некий аналог электромагнитного излучения. У меня нет никаких доказательств того, что такое излучение существует, но одно лишь то, что мы никогда подобного не фиксировали, его не отменяет. Мы не знали, что свет является лишь диапазоном электромагнитного спектра, до тех пор пока Максвелл не выдвинул свою теорию, а Герц не подтвердил ее в конце девятнадцатого века.

Кто-то в конце комнаты громко фыркнул:

— Кажется, По считает, что он Джеймс Клерк Максвелл!

Замечание, рожденное завистью. Я ждал, пока появятся более конструктивные возражения. Они не заставили себя ждать.

— Каким образом это излучение могло изменить рисунок диаграммы? — спросил кто-то.

— Я не думаю, что это было излучение само по себе; я полагаю, что рисунок изменился в результате поглощения этой энергии, или излучения, мозгами двух «спящих». Предполагаю, что поглощение, или впуск, этой энергии включает в себя какого-то рода перераспределение молекул. Это чистые домыслы, но предположение выглядит вполне вероятным. И если это поглощение — и оживление, если хотите, — перераспределило в мозге какую-то часть молекул или молекулярных структур, то потенциально допустимо, что процесс слегка видоизменил магнитные свойства мозга. Так часто происходит, когда электрически активные компоненты меняют форму или конфигурацию. Поэтому я принялся исследовать коконы двух пропавших пациентов. И хотя данные, выводившиеся на мониторы, не записывались, я обнаружил датчик, фиксирующий некоторые из внутренних напряжений кокона.

— Это и была диаграмма, которую вы рассматривали? — спросил я.

По кивнул.

— Изменение магнитных полей, сопутствующее — гипотетически — поглощению энергии, могло породить в аппарате паразитные напряжения, которые должны были вызвать отклонения на диаграмме. Незадолго до того, как побег двоих «спящих» был обнаружен, график напряжений в коконах регистрирует серию весьма примечательных колебаний. Мое предположение — это побочные эффекты поглощения энергии.

Из гомона, вызванного заявлением По, выделился скептический голос:

— Если верно то, что вы говорите, — значит, нейробиологи все это время не понимали, что такое мозг. По мнению нейробиологов, сознание является результатом определенного рода электрохимических процессов и ритмов в мозгу, а отнюдь не какой-то молекулярной перестройки.

— Я не ставлю знак равенства между молекулярной перестройкой и сознанием. Я всего лишь предполагаю, что она является частью мыслительного процесса — который, замечу, до сих пор окутан завесой тайны. Электрохимическая активность играет ключевую роль в возникновении сознательных мыслей, но она может быть не единственным процессом, ответственным за него. Возможно, для этого также необходимы определенные конфигурации в структуре мозга. И есть вероятность, что изменение конфигурации или геометрии молекул сопутствует выделению или поглощению мыслительной энергии.

Скептики начали терять терпение.

— И как эта мыслительная энергия распространяется? Может быть, вы хотите возродить древнее представление о светоносном эфире, только проводящем не свет, а мысли? Мысленосный эфир, что-то в этом роде?

С дальнего конца комнаты послышались презрительные смешки, однако По это не обескуражило.

— Хороший термин! Вы не против, если я его использую?

Я восхищался спокойствием По перед лицом агрессивной, язвительной критики. Как и Кларисса, он был здесь не на месте.

Словно почувствовав мой взгляд, По внезапно посмотрел на меня.

— Вот такова моя теория, мистер Мэтерс, относительно того, как этим двоим «спящим» удалось проснуться и исчезнуть, предположительно прихватив с собой охранника и санитара для пущей конспирации, — так, что ваши вездесущие датчики не зафиксировали никаких следов вторжения.

Я провел остаток дня, просеивая тонны данных на передвижном командном пункте в сверхзвуковом транспортном самолете, стоящем в охраняемой зоне аэродрома. Вначале я ограничил область поиска радиусом в пятьдесят миль вокруг больницы и произвел выборочную проверку. Никаких результатов. Меня беспокоила теория По. Что, если в этих существах — «спящих» — действительно скрывается некий незнакомый интеллект?

Мысль неожиданная, пугающая, почти невероятная. Мыслительная энергия? Интеллектуальное излучение? Для меня все это звучало какой-то квазинаучной тарабарщиной. Однако сам По, кажется, верил в то, что говорил. Если он прав, то мы имели перед собой кошмар любого агента госбезопасности, один из худших возможных сценариев. Много ли может быть шансов на успех при охоте на кого-то или что-то, чьи поведенческие стереотипы представляют собой абсолютную загадку?

Я расширил поиск, включив в него некоторые из самых крупных городов Среднего Запада. Возможный кандидат подвернулся в Чикаго: этим утром несколько камер уличного наблюдения зафиксировали лицо мужчины, который мог оказаться нашим «спящим». Программа анализа изображений выдала семидесятипроцентную вероятность сходства. Такую же вероятность компьютер указал для фотографий женщины, сделанных речной камерой в Сент-Луисе. Я позвонил боссу, который тут же отправил в эти города сигнал о чрезвычайной ситуации. Скоро поднятые по тревоге агенты наводнят улицы, а команда наблюдения примется шерстить все имеющиеся данные до последнего байта.

Вечером я получил сообщение первостепенной важности из лаборатории в городе Бетесда, штат Мэриленд. Я настоял, чтобы у каждого, кто имел дело со «спящими» или посещал подвальный этаж, были взяты образцы ДНК — у всех без исключения, включая исследователей и врачей. Можете назвать это паранойей, но я не хотел рисковать. В Бетесде провели анализ, проверяя, не содержат ли какие-нибудь из цепочек ДНК те же генетические отклонения, что и у «спящих». Если двое пациентов могли очнуться, встать и пойти гулять, как ни в чем не бывало, почему бы и другим не последовать их примеру?

Однако отчет сообщил отрицательные результаты — соответствий не было.