Экипаж. Предельный угол атаки - Андрей Орлов

– А у меня жизнь, – парировал Карпатов. – И ваши глупые жизни. Я все сделаю, чтобы выжить. И чтобы вы выжили. Скажут Коран учить – буду учить. Скажут землю жрать – буду жрать…

– Не подавись, – перебил его Глотов. – Сухая здесь землица. Жалко, Карпатов. Губишь ты свою репутацию.

Он сплюнул, свернул свою лежанку и уволокся с ней в каморку. Карпатов слышал, как Глотов пинал Серегу, чтобы тот не храпел. Через минуту это делали оба. Карпатов вынул третью сигарету, закурил. Уже не шло. Действительно мазохизм. Спать давно пора.

Наутро в тюрьму ворвались двое бородачей, стащили капитана с лежанки и погнали на улицу. За калиткой стоял Адель и позевывал, культурно прикрывая рот ладошкой. Никаких фуражек, пацанячьих аксельбантов. Скромный грязно-бурый френч, чистые сапоги, опрятная кепка.

– Здравствуй, Володя! – Бывший однокашник заулыбался.

– Давно не виделись, – проворчал Карпатов.

– Упущение, – согласился Адель. – Будем видеться чаще. Садись в машину, прокатимся куда-нибудь.

Важному пленнику подали пикап лохматых годов производства компании «Ниссан». Водитель, почетный конвой и дорогой однокашник с собачьим именем.

– Присаживайся на заднее сиденье, – предложил Адель. – Поедем как белые люди. Ох, и жарища прет! – Он стянул кепку, утер ею пот с холеной физиономии, подмигнул по-приятельски. – Сейчас бы пивка несанкционированного, да, Владимир Иванович? И послать куда подальше все дела. Ты садись, не тушуйся, не обращай внимания на моих горилл. Они мирные.

Помянутые гориллы подперли пленника с двух сторон, но рук не распускали. Карпатов осмотрелся. Вокруг тюрьмы уцелевших строений почти не осталось. На развалинах копошились люди, выносили мусор носилками. Двое мрачных афганцев месили голыми ногами сырую глину. У стены уродливо чернел исковерканный грузовик.

Городок, по которому они тащились, производил унылое впечатление. Вздыбленная земля, вывернутые с корнями деревья, бреши в строениях. Кое-где лежали трупы, едва прикрытые черт знает чем.

На пустыре протекал «стихийный» митинг. С броневика, потрясая руками, вещал харизматичный талиб. По его тону было ясно, что это не агитация, а угрозы. Автоматчики сгоняли мужчин, подростков, стариков, совали им в руки оружие, грузили в машины. Желания не спрашивали. Зачем, если родина в опасности?

Худосочный подросток, явно пацифист, вырвался из толпы, уронил седого старика с палочкой и бросился вниз по улице, петляя, как заяц. За ним рванулся еще один. Подбежали двое в халатах, вскинули автоматы, застрочили.

Второй парнишка покатился по пыльной дороге, оставляя кровавый след, разбросал руки и застыл. Первый метнулся в сторону, и весь свинец достался подвернувшейся женщине в парандже, которая затряслась в конвульсиях, упала, царапая землю. А паренек метнулся в ближайшую щель и пропал, счастливчик.

Грузовик, набитый вооруженными рекрутами, вырулил с площади. Он проехал по убитому парню и покатился с горки.

– Это нормально, Адель? – сглотнув, спросил Карпатов.

Однокашник неохотно обернулся, соорудил физиономию пай-мальчика и ответил:

– Это вынужденная мера, Володя. Не переживай, скоро все будет иначе. В вашу революцию творили, согласись, и не такое. И ничего, протянули семьдесят лет, сейчас с тоской вспоминаете о былых временах.

Карпатова везли минут пятнадцать, вывели из машины, дали осмотреться. Каменное здание с решетками – на ум командиру экипажа почему-то сразу пришло слово «контрразведка» – не пострадало во время артобстрела. Соседнему не повезло. Бомба отхватила больше половины.

Из дверей выносили тела, одно без головы, другое вообще по частям. Голова лежала рядом, какая-то грустная, почерневшая. Надрывно причитала женщина над убитым кормильцем. Мимо нее спокойно ходили бородачи с автоматами, один из них что-то бубнил в спутниковый телефон. Летчика подтолкнули к кирпичному строению.

В комнате сидели люди в военных френчах, черных тюрбанах. Они кого-то ждали, пили чай из разукрашенных пиал, жевали. Временами в коридоре мелькал Адель, вытягивал шею. Карпатов сидел на табуретке, тоже ждал.

Пришел главный. Владимир Иванович знал этого парня. Данного субъекта звали Абу Умар. Он вел себя так, словно был вторым после Аллаха. Высокопарный, надменный тип лениво разговаривал со своими лизоблюдами, попивал чаек, потом сделал небрежный жест, мол, начинайте. Только после этого он с любопытством уставился на российского летчика.

Допрос проводил европеец в затертом хаки, выгоревших шортах и массивных туристических бутсах. Он неплохо владел русским, но в его акценте навязчиво проступало что-то скандинавское. У этого фрукта были неприятные колющие глаза, вкрадчивый голос, не предвещающий приятного исхода.

– Господин Карпатов! – вкрадчиво вещал он. – Мы рады видеть вас на гостеприимной афганской земле. Зовите меня Чарли, если хотите. Или… никак не зовите. Надеюсь, вы понимаете, что все здесь происходит всерьез, шутить с вами не будут. У нас нет времени, господин Карпатов…

– Вы мусульманин, Чарли? – перебил его Карпатов.

– А похож? – Европеец удивленно приподнял выгоревшую бровь. – Что вы, господин Карпатов, я советник, бизнесмен, сочувствующий, назовите как угодно. Не будем отвлекаться. Господа хотят спросить, как поживает ваша семья.

Именно так и должна начинаться доверительная беседа.

Карпатов на несколько секунд закрыл глаза и ответил:

– Насколько я знаю, неплохо.

– У вас жена, дочь, двое внуков – вполне очаровательные крошки. Место проживания: город Тюмень, улица Первомайская, дом номер семь.

– Там только жена проживает, – выдавил Карпатов. – И то она часто в деревню к сестре уезжает.

– А деревня у нас называется…

– Я забыл, Чарли.

– Ага, – намотал на ус европеец. – У вас плохая память. Совершенно штатная ситуация, господин Карпатов. Вы только не волнуйтесь, мы сейчас все исправим. – Последовал выразительный кивок куда-то за спину, поднялся здоровяк в камуфляже, коротко двинул с правой.

У Карпатова перехватило дыхание. Он скорчился от боли в почках.

– Уверен, что сейчас вы вспомните.

– Ялуторовск, кажется.

– Напишите.

Здоровяк отступил, вернулся с бумагой и карандашом, вежливо протянул Карпатову. Тот поднял глаза. Все присутствующие смотрели на него с каким-то праздным интересом. Абу Умар склонил голову и постукивал пальцем, украшенным перстнем, по расписной пиале.

– По-английски? – выдавил Карпатов.

– По-русски.

Карпатов написал. Листок с каракулями уплыл в неизвестном направлении.

– Хорошо, мы проверим.

Европеец извлек из френча тонкий блокнот в велюровом переплете, пролистнул несколько страниц.

– У Вакуленко то же самое, жена и дочь. Живут в Змиевке Сумской области. Это правильная информация?

– Наверное. Я не спрашивал.

«А ведь можно уложить этого викинга одним ударом, да так, что он месяц в больнице проваляется, – подумал командир экипажа. – А еще тому, что сзади, душевно двинуть».

– Улица Электродная, дом двадцать девять. Так?

– Я не знаю. Правда. Вам же виднее, если получили эти сведения…

Последовал еще один удар по почкам. И как этот громила подошел так вот неслышно? В глазах потемнело, он начал задыхаться. Возникла пауза, люди ждали.

– Сволочи, – просипел Карпатов. – Я не знаю, говорю вам. Не могу же я все знать.

– Мы не говорим обо всем, – невозмутимо ответствовал европеец, перевернув очередную страницу в блокноте. – Но есть вещи, которые вы должны знать. У Глотова жена живет в Казани. Улица Волжская…

– Это бывшая жена. Глотов давно развелся.

Европеец внимательно посмотрел ему в глаза и сделал пометку в блокноте. Абу Умар что-то пробурчал.

Европеец почтительно его выслушал и транслировал:

– Господин Абу Умар говорит, что если вы хотите, чтобы все перечисленные люди остались в живых, то должны согласиться на его предложение.

– Какое предложение? – Он давно все понял.

– Не надо изображать простака, господин Карпатов. Предложение, от которого вы уже однажды отказались. Вы должны учить афганских летчиков. Вас все равно никуда не отпустят. Повторяю, в противном случае люди, близкие вам и вашим подчиненным… – европеец сделал паузу и зловеще улыбнулся, а потом продемонстрировал неплохое знание популярных русских фраз: – Бритвой по горлу и в колодец. Уж не сомневайтесь, способ до них добраться у нас есть.

– Вы не можете нанять нормальных инструкторов?

– Можем. – Европеец пожал плечами. – На «Дуглас», «Боинг» и тому подобное. Но беда в том, что наши друзья должны летать на российских самолетах. Других нет. Знаете, Карпатов, наши друзья вас не пугают и не торгуются. Этого нет в их культуре. Они просто сообщают условия сделки. И вам лучше согласиться. Вы не можете поступить иначе. Вы работаете – все остаются живы.