Мужчина что (не) надо (СИ) - Рымарь Диана

Похоже, пришло его время.

— Покажите нам, ну? — шеф вопросительно посмотрел на Тимура.

Остальные сотрудники также повернулись к Акулову. Кто-то с сочувствием во взгляде, кто-то со злорадством.

Шеф даже руку протянул, чтобы Тимур отдал телефон.

— Это личное, — грозно прогремел он и убрал мобильный в карман.

Взглядом дал понять — не лезь, а то пожалеешь.

Колыванов считал невербальное сообщение. Но успокоиться не захотел. Продолжил нападать, выбрав Тимура сегодняшней жертвой для битья:

— Личное мы оставляем дома, — гнусавил он с пренебрежением. — А в конторе мы работаем, работаем и еще раз работаем. Кто не выдерживает ритм, может валить к мамке под титьку. Здесь же мне нужны сильные сотрудники, способные отдать всех себя на благо дела. Работа — вот чем вы должны дышать. Вот что должно вас волновать в первую и последнюю очередь. Вы жить делом должны, а не на собраниях в телефоне ковыряться. Если есть время на такое, значит, вы паршиво работаете!

Тимура от речи этого самодовольного хлыща передернуло.

Работа, работа, работа… А на семью не остается ни времени, ни энергии, ведь домой по сути приползаешь уставший настолько, что мозг болит.

Результат поражает воображение: жены думают, что больше не нужны и не любимы. А еще что такие трудяги, как Акулов, только и делают в офисе по вечерам, что сношаются со своими секретаршами. Ангелина, к примеру, в этом уверена. Но ведь это и близко не так.

Он карьеру строил, работу работал. Старался, в гору лез. И кому оно в результате пошло в плюс?

Если бы уделял больше внимания жене, может быть, она и не считала бы Тимура таким козлом, не завела бы любовника, не ушла бы.

К тому же есть поговорка: «Если женщине с мужчиной хорошо, она не уйдет».

Ангелине, видно, хорошо не было, раз подхватила дочку и усвистала к какому-то нищеброду. У него-то, поди, на девчонку есть и время, и силы.

Чего греха таить, Тимур сам во многом виноват. Отчего-то не считал нужным выделить время на семью, потому что был уверен: и так нормально, жена с ним навсегда. Работу работал вместо того, чтобы быть со своей женщиной.

— Мне плевать, что у вас там: жены, дети, племянники, — продолжал возмущаться шеф. — Личная жизнь на десятый план! Что вы должны делать, чтобы добиться успеха? Правильно, пахать! Мы должны вывести фирму на новый уровень, а для этого необходимо поднапрячься, поэтому забыли про выходные, праздники и работаем, работаем, работаем…

— Да пошел ты к чертовой матери со своей работой! — вдруг услышал Тимур собственный голос. — Сам паши двадцать четыре на семь, а мне надоело. Увольняюсь.

Это он сказал? Нет, правда он? Это после всех усилий, вложенных в эту гребаную фирму?

Шеф воззрился на него с вытянутой физиономией, а Акулов подскочил с места, да так резво, что опрокинул стул. С шумом захлопнул стоявший перед ним ноутбук, показательно запихнул его в сумку и вышел, провожаемый гробовым молчанием.

Ни один из коллег не посмел и пискнуть. Скорее всего, банально побоялись, потому что выражение лица у Акулова в тот момент было еще то.

Тимур прошел в свой кабинет, покидал в сумку кое-какие вещи и ушел, оставив на столе заявление по собственному.

Как в тумане возвращался в гостиницу — свое временное пристанище.

Не мог поверить, что послал шефа к чертовой матери. Он… Акулов! Сам собственной персоной спустил свою карьеру в фирме «Колыванов и Ко» в унитаз.

Но почему-то было не жалко, наоборот, стало легче.

Шеф давно и прочно его бесил. Бесил бы еще больше, когда Тимуру наконец предложили бы партнерство, хотя оно и было долгожданным.

В последние дни Акулов не мог выдерживать никакого, даже самого малого прессинга.

Может, и хорошо, что уволился? Давно пора попробовать свои силы. Имя у него уже есть, за плечами много выигранных дел. Но своя контора — такой геморрой, особенно в начале.

Ладно, он подумает об этом потом.

Денежная подушка безопасности у него имелась. С голоду умереть Тимуру не грозило, даже если бы взял тайм аут на пару-тройку лет. Может быть, и правда стоит отдохнуть? Просто взять и позволить себе ничего не делать хотя бы какое-то время?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Он бы, может, даже насладился отдыхом, если бы не разругался с женой. А теперь что ему делать в отпуске? Ежедневно пытаться нажираться в одну харю? Вот уж интереснейшее занятие, дальше просто некуда.

Отпуск — это прекрасно, но только когда тебе есть с кем его разделить. А вот с этим проблема.

К тому же отпуск — своего рода побег от проблем. Тимуру же, наоборот, пора налаживать свою жизнь, а не пытаться сбежать.

Он знал, с чего ему стоит начать — с собственной квартиры.

Ну глупость же — не мочь заставить себя вернуться в собственное жилье.

Акулов вот уже несколько дней как жил в гостинице вместо того, чтобы спать у себя дома. И всё из-за глупого, совершенно иррационального страха, что его раздавят стены! Каково, а? Ему тридцать, до всяких там Альцгеймеров и прочей лабуды еще годы и годы. А вот на тебе, не мог себя заставить зайти в собственную квартиру.

Изрядно потоптавшись по гостиничному номеру, Акулов решился сделать то, чего не делал практически никогда: набрал тот самый номер, который и ночью назовет, если разбудить — знал его наизусть.

На самом деле наизусть знал всего три номера: старого друга, Ангелины и… матери.

— Тимур, у тебя что-то важное, что ты решился трезвонить мне посреди рабочего дня? — поинтересовалась мама.

— Прости, что отвлек… — именно при разговоре с ней у него почему-то всегда появлялись виноватые ноты в голосе. Как будто он перед ней конкретно так провинился только лишь своим звонком. Или тем фактом, что вообще родился.

— Говори быстрее, мне некогда.

— Мам, моя просьба прозвучит глупо, но ты не могла бы вечером поехать со мной ко мне домой и просто немного там со мной побыть? — сказал как на духу и замер.

— Зачем это? — удивилась та.

— Я не знаю, как объяснить, но у меня, похоже, какая-то фобия, — решил сказать правду.

— А жена тебе на что? — фыркнула мать.

— Мы разъехались, — признался с тяжелым сердцем.

— А вот это уже отличные новости! — аж взвизгнула в трубку она. — Твоя жена мне никогда не нравилась. Только не вздумай ей платить алименты…

На этом Тимур положил трубку.

Слушать, что мать думала по поводу Лины и алиментов он просто не мог. Лучше бы и не звонил вовсе. Положа руку на сердце, он не особенно рассчитывал на ее поддержку. Как раз с поддержкой от матери всегда было глухо. В то же время не ожидал, что она его так резко приложит мордой об стол…

Сколько бы Тимур ни старался, ни доказывал ей, что он чего-то да стоит, никогда не был для нее достаточно хорошим или стоящим внимания.

И всё же до зубного скрежета обидно, что на этой земле нет ни одной женщины, которая его любила бы. Наверное, не за что.

Тимур провалялся в гостинице несколько часов, а потом всё же собрался с духом и поехал домой. Не нужен ему никто, чтобы попасть в собственную квартиру.

Зашел в родной подъезд и сразу почувствовал, как в груди начало давить.

Нет, он не позволит какому-то там страху себя одолеть. Это его квартира, его дом, и он вернулся, чтобы тут жить.

Однако стоило ему оказаться в прихожей, как в ушах зазвенело, а сердце принялось колотиться о ребра с такой силой, что стало больно. И стены вновь пришли в движение, стали сжиматься.

— Что за чертовщина… — простонал Тимур.

Вдруг услышал пиликание телефона.

Достал как спасительную соломинку, уставился на экран, стараясь не замечать надвигавшихся на него стен.

Писал старый университетский приятель, с которым Тимур успел созвониться, когда летал в Питер. Тот перебрался в северную столицу несколько лет назад. И вот теперь звал Тимура к себе:

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

«Если надумаешь переехать в Петербург, в моей конторе для тебя освободилось тепленькое местечко! Нам нужны такие люди, как ты, Акула!»

Он назвал его старым прозвищем, прочно прилипшим к нему еще в школе. Кто он по сути? Акула и есть, всегда таким был. А разве Акул любят?