Тот самый сантехник 8 - Степан Александрович Мазур

А баню ту кто вообще трогал? Все дела Леси мимо сантехника прошли. Сам только плавильню сделал в гараже, приспособив старую печь с трубой для обогрева помещения под новые нужды. Автомобиля всё равно нет, просторно.

– Не, я без борща долго не протяну, – ответил Стасян и лично пошёл делать заказ к отборной работнице общепита.

В глазах голодного и страждущего – огонь. А лицо полно уверенности, что даже без денег расплатится.

– Ну чисто козёл на водопой побежал, – ответил это дело Шац и к Боре повернулся, кофе банку открывая. – Братан, ты же за моим домом, считай несколько месяцев смотрел. Если не квартал. Как я тебя отблагодарить могу? Надо чего? Ты только скажи.

Боря припомнил, как с Лаптем на пару дом от Князева отстояли, хмыкнул. Тут вроде одним «спасибо» не отделаешься. Да и к собаке постоянно мотался, еду брал, к ветеринару возил, то да сё. На одном бензине зарплату спалил.

– Ну… – протянул Боря, но следом деньги под плинтусами вспомнил и перекрыло всё с лихвой. А как инвестиции от Уруса в памяти всплыли, совсем стыдно стало.

«И вообще для чего ещё нужны друзья?» – тут же дожал внутренний голос.

– Ну чё там, Князь не доставал? – продолжила Шац. – А то давай заскочим к нему, побормочем. Пусть за все предъявы и объяснится.

– Слушай, так он же… того, – напомнил Боря, приглядываясь к собеседнику.

Может, шутит?

– Чего, «того»? – не понял Матвей Алексеевич, причём не понял всем своим видом.

– Ну… убит. Взрыв. Бомба, – с ходу перечислил сантехник.

– Да? – приподнял бровь Шац в удивлении, которое невозможно отыграть. – Хотя, давно пора было его в расход пустить. – добавил Шац и даже повеселел. – Ну тогда давай Бите ебало набьём, как правопреемнику! Они же мои офисы отжали и всё такое прочее по городу, судя по отчётности. Так что лица там нету, морды одни. И все будут биты.

Тут Боря и понял, что что-то не то. Он ведь уже говорил Шацу, что Князя взорвали.

«Такое невозможно забыть. Это не имя и не дата, это событие, за которым стоит человек, которого он хорошо знал», – прикинул внутренний голос.

– Шац, – попытался выйти на разговор Глобальный, но тут за стенкой послышался протяжный женский стон.

– Тихо! Что там?

Оба прислушались. Следом начал повторятся ритмичный замкнутый звук, словно один человек подталкивал другого в стену. А на тахте тесной или диване, отсюда не видно.

– О, да-а-а! Давай! – сладко кричала женщина, требуя то ли напора и продолжения, то ли дани, уже и не разобраться.

Но судя по тому, что от Стасяна не доносилось и писка, человек сосредоточился.

– Нихера себе он борщ отрабатывает, – улыбнулся Лопырёв.

– Во даёт, – добавил и Боря.

– Я же обещал ему проститутку снять под запрос, как приедем, – сокрушался Шац. – А он что? Не дождался. Ты только посмотри на него!

– Да уж, поторопился.

– Глубже! – донеслось вдруг хорошо различимое из-за стены.

– Ай-ай-ай! – зацокал Лопырёв. – Ну так-то зачем? Ещё бы плечевую нашёл.

– Кого? – не понял Боря.

– Плечевую даму с низкой социальной ответственностью, – объяснил Шац. – Сейчас таких уже нет, считай. Да и на дорогах особо никого не снимешь. Все поближе к комфорту перебрались. Пережиток прошлого, когда дальнобойщики груз от точки к точке автопоездом возили. «Плечом» называлось. Туда-сюда мотаешься, а женщина «за плечом» – с тобой. От одного из этих вариантов и получилось, что «плечевая проститутка».

Оба затихли, прихлёбывая кофе из банки и продолжая слушать долбёжку в стену. С потолка аж пыль посыпалась. Не желая смотреть на неё и слушать всякое, приятели собрались на улицу, чтобы не мешать процессу друга.

– Так, пойдём-как прогуляемся.

– Да, только хотел предложить, – добавил Боря.

Шац только хотел достать сигареты, собираясь прикурить на улице, как на парковке резко с противным звуком тормозящей резины и старых, давно стёртых тормозов, затормозил микроавтобус, паркуясь с лёгким подкатом. Из него посыпали смуглые люди с вечным загаром, который не отмыть даже содой. Так как вечный он.

«Просто такой тип кожи, как и карие глаза и чёрные как смоль волосы», – тут же добавил внутренний голос.

Едва заглянув за занавеску за столом, Шац подскочил, не забыв оставить тысячную на столе:

– Ой, что сейчас буде-е-ет. Уходим.Персы подъехали.

– Что за персы?

– Жители Персии, Борь. Не тупи.

– А как же Стасян? – даже растерялся Глобальный.

– А Стасяну полезно изучать не только причины, но и ознакомиться с последствиями своих деяний. Идём-идём, ему даже полезно.

Боря уже и сам понял, что ничего хорошего дальше не будет, хоть тоже тысячу оставляй. Ведь цвет загара подозрительно совпадал с цветом кожи хозяйки на кухне. Но три банки с кофе столько не стоили, а на чаевые здесь явно не хотели зарабатывать с такой обстановкой и обслуживанием.

Чернявый мужик ещё на входе что-то рявкнул Шацу, посмотрел на Борю с подозрением. А сантехник на его «семерых козлят» только взгляд перевёл. Те один в один, как батя. Низкорослые, загорелые. Кричат что-то на своём, словно щебечут. Каждому примерно от четырнадцати до тридцати, а точнее и не определить. Все бородатые и заросшие как гремлины.

– Колян? Ты, что ли? – хохотнул Шац, прикуривая на пороге и вообще не обращая внимания на возникшую суету, как и положено пожившему своё волку при взгляде на забавы щенят.

Только мужик, заметив двоих выходящих из помещения, ещё злее прокричал, с явной угрозой в голосе. А его люди похватали кто дубинки, кто палки. У одного цепь на руке появилась. Понятно, что и заточки под боком есть, если не ножи.

Лопырёв лишь затянулся спокойно, дым выпустил в сторону и ответил:

– Я не понял. Ты от меня чего хочешь? Я кофе попил, оплатил. Чаевые вон, на столе лежат. Иди, да проверь, прежде чем накалять.

Мужик, который словно вообще не разговаривал по-русски, сказал что-то самому молодому на вид. Тот сбегал, вернулся с тысячей, ответил. Вроде, всё так.

– Вы идите, – наконец, ответил тот, кто видимо выкупил здание у предыдущего владельца и окончательно его запустил. – А тот останется.

– Какой тот? – спросил Шац, словно знать не