В степях донских - Иван Толмачев

Спустя еще полчаса проводник поднял руку: «Внимание! Мы у цели».

Как и договорились, часть отряда пошла вправо — обойти противника и ударить по сигналу с противоположной стороны оврага, — а мы с группой разведчиков ползем вперед.

Уже почти совсем светло. Прохладный заревой туман стелется по низинам балки, ограничивая видимость. И только проползли метров двадцать вперед, как чуть не напоролись на вражеского часового. Примостившись на поросшей сибирьком кромке оврага, он сидел сгорбившись, держа винтовку меж ног.

Романовский кивает разведчикам, и те, поняв, мигом кончают с ним. И только проползли за плавный поворот оврага, невольно припали к земле: вся низина, насколько можно видеть в утренней, туманной полумгле, занята телегами, легкими походными палатками, спящими вповалку людьми. Лишь несколько человек сонно бродят меж мертвого царства, да изредка приглушенно  всхрапнет конь. В стороне чадит догоревший костер, и струйка дыма лениво плывет к небу.

Первые ружейные выстрелы и звонкие очереди пулеметов внезапно взорвали тишину. Ожило, заметалось все вокруг, огласилось дикими криками и воплями. Обезумевшие спросонья белогвардейцы, потеряв ориентировку, сбитые с толку паническими командами, метались в тесном овраге. Их косили безжалостные очереди пулеметов, залпы винтовок, разрывы гранат. Так продолжалось до тех пор, пока там, внизу, не появился сильный, волевой человек. Вот уже с левого рукава оврага вразнобой раздались первые винтовочные выстрелы и пули завизжали над головами красногвардейцев. Несколько белоказаков пробились к коням и развернулись в жиденькую лаву. Но куда бы ни кинулись кавалеристы, везде их встречали плотным свинцом очереди пулеметов, дружные залпы винтовок.

Беспорядочно огрызаясь, белоказаки пятятся по оврагу, а вскоре бросаются в паническое бегство.

Части полковника Иванова, оказавшиеся в это время в другом овраге, пошли на выручку, но натолкнулись на нашу бронемашину, которая остановилась из-за неисправности. Заметив это, белоказаки бросились на броневик с криками: «Сдавайтесь, черти!» Однако пулеметчики и не думали поднимать руки. В ответ они открыли жестокий огонь. Использовав неподвижность машины, солдаты подползали к ней и пытались взять на буксир. Безуспешно. Находившийся в броневике командир эскадрона Волчанский, открыв перед самым носом врагов дверку машины, швырнул в них несколько гранат. Тогда солдаты обложили машину бурьяном и пытались поджечь. Подоспевшие красноармейцы помешали им.

Когда закончился этот удивительный бой, мы насчитали в овраге и его окрестностях около 300 убитых и раненых мятежников. Остались на месте шесть пушек, много пулеметов, седел, боеприпасов.

Немало белоказаков попало в плен. Они сообщили: разбитые отряды скрытно сосредоточивались здесь, на подступах к железной дороге, для внезапного нападения на эшелоны отходящих с Украины советских войск. Некоторые из этих отрядов сформированы совсем недавно. Здесь перед наступлением их обещали обеспечить немецкими  винтовками и пулеметами, за которыми посланы есаулы Марков и Попов.

В карманах убитых офицеров оказались секретные документы. В них излагались планы и задачи белоказачьей группы по разгрому наших войск. Приказ Мамонтова категорически требовал не допустить восстановления моста через реку Быстрая и продвижения красных в сторону Царицына.

Удачный ночной рейд отряда Романовского и пулеметной команды сорвал коварный замысел неприятеля.

В это время наши эшелоны и двигавшиеся за ними войска нагнала группа Донревкома. Команда казаков во главе с Подтелковым и Кривошлыковым направлялась в северную часть Донской области для организации революционных отрядов. Они направлялись в Усть-Медведицкий и Хоперский округа.

Доехав до станции Грачи, Подтелков решил выгрузиться из вагонов и дальше следовать на подводах, более короткими путями.

Решение Подтелкова нам казалось неверным, товарищи пытались убедить его в этом. Пробовал отговорить Подтелкова и Ворошилов. Однако тот стоял на своем. Беспокоило еще и то, что вся группа состояла из необстрелянных казаков, вооруженных лишь винтовками и одним пулеметом «максим». Когда командиры спросили, почему он решился на такой шаг, Григорий Федорович ответил:

— Надо спешить. Некогда раздумывать и вооружаться. Да и к чему? Восстание еще не дошло в Северные округа, а коль и появились там мятежники, мы успеем проскочить налегке. — После некоторого раздумья добавил: — Если казака не трогать, не злить, он мирный. А тронь, покажи ему кровь, осатанеет враз, в драку полезет.

Горячее солнце садилось за дымный горизонт. Вереница пароконных подвод вытягивалась медленно по шляху, в сторону от полотна железной дороги. Сбоку, придерживая шашки, шагали казаки-ездовые, а позади, на малой скорости, двигался легковой автомобиль с установленным на сиденье пулеметом.

Подтелков и Кривошлыков молча подошли к нам — серьезные, хмурые лица, в глазах — воля, решимость. Я невольно вспомнил нашу первую встречу с Федором  Григорьевичем. Как изменился он с тех пор! Мало осталось от прежнего улыбчивого, огромного, чубатого казака. Весь он как-то сжался, ссутулился, широкоскулое лицо осунулось, казалось, стал ниже ростом.

Молча пожали нам руки и, отойдя шагов на сто, обернулись, грустно улыбнулись, помахали рукой.

Долго мы стояли, смотря им вслед, пока не скрылись в придорожной пыли последние подводы.

Вскоре после занятия Новочеркасска белоказачьими частями здесь собрался пресловутый «Круг спасения Дона», избравший генерала Краснова атаманом Всевеликого войска донского. Новый атаман развил бешеную деятельность. В области устанавливаются старые порядки, возвращаются на свои места разбежавшиеся помещики, фабриканты, заводчики, шахтовладельцы. С первых же дней начинаются поиски тех, кто осмелился лишить их былой власти. В Новочеркасск летят сотни жалоб с требованием вернуть конфискованное советскими органами имущество. И Краснов, не задумываясь, удовлетворяет претензии богачей за счет рабочих и беднейших крестьян. Начинается формирование регулярных полков белогвардейской казачьей армии, в которую на самом деле брали насильно всех, кто мог носить оружие. Брали даже иногородних, принимая спешно их в казаки и наделяя паями земли.

Ведет Краснов переговоры с немцами о совместной борьбе против Советской власти, добивается разрешения разжигать войну за пределами области. В письме, полном холуйского пресмыкательства, он просит кайзера Вильгельма помочь контрреволюции в борьбе с большевизмом, обещая взамен выдать богатый край на разграбление немецким империалистам. За десятки, сотни эшелонов хлеба, угля, нефти, скота, сырья оккупанты передают Краснову десятки тысяч винтовок, сотни пушек, пулеметов, миллионы снарядов, патронов, обмундирование, снаряжение. Очень часто за русский хлеб и сырье немецкое командование расплачивалось нашим же оружием и обмундированием, захваченным на оккупированной территории.