В степях донских - Иван Толмачев

— Гляди, — крикнул кто-то, — вона они! Идут!

По скату пологой высоты, рассыпавшись стройными колоннами, неторопливо вышагивали серо-зеленые фигуры Из окопов казалось, что цепи одна за другой плывут по серому разливу полыни, плывут угрожающе, неотвратимо, их ничем не остановить.

И тут, несмотря на команду «не стрелять!», зачастили вразнобой пугливые выстрелы, но фигуры все шли да шли.

Я с трудом сдерживал своих пулеметчиков. И только когда шеренги солдат оказались близко, подал команду: «Огонь!»

Первую атаку отбили успешно. Бойцы вздохнули свободно. В окопах уже поднеслись сдержанные шутки, смешок, и тут все заметили, как к Гундоровской низом несется казачья конница. Самой лавы еще не различить, но по высоким облакам пыли, плывшим над хуторами, мы разгадали замысел врага: конники заходили в наш тыл. В это же время неприятель неожиданно обрушил  на окопы огненный шквал. Запрыгала, заходила ходуном земля, заметались с криками люди. Один из снарядов попал прямо в пушку и ранил нескольких артиллеристов. Лежавшие рядом пехотинцы вскочили и метнулись назад. За ними другие тоже побежали по скату высоты вниз, к станице. Страшны всегда такие минуты в разгар боя, если своевременно не остановить отступающих. Но как остановить, когда рядом все содрогается, рушится, грохочет обвалом. Вижу, мечется в гуще разрывов Щаденко — машет руками, кричит, собирает людей и ведет вперед. Слышу его задыхающийся голос:

— Пулеметы... давай... по коннице, влево!

С бегу налетаю на припавших к земле бойцов — тормошу, стараясь поднять на ноги. Схватив ручной пулемет, мчусь на левый фланг, товарищи за мной. В шуме разрывов, грохота, вздыбившейся земли находим еще пулемет.

Расчет тут совсем растерялся. Но вот красногвардейцы опомнились, взялись за оружие. Теперь не страшно, два пулемета — это уже сила.

Когда устанавливали пулеметы, видели, как перебежками возвращались в окопы отступившие бойцы.

До поздней ночи кипел бой, и первые же атаки противника показали: не выстоять, не выдюжить нашим отрядам против такой силы. С пехотой и кавалерией управимся, а вот с артиллерией ничего не поделаешь.

После совещания командного состава отряды получили приказ: сняться незаметно с позиций и отойти на хутор Малая Каменка. Оборону занять на горе Свистухе.

Но оторваться от противника не удалось, Немцы продвигались вслед за нами. Утром снова закипела схватка. Третья рота титовского полка и пулеметная команда получили приказ: обойти скрытно левый фланг противника и ударить с тыла.

Надо признаться, кое-кто из нас не верил в успех этой вылазки. Однако результат ее превзошел все наши ожидания. Немцы, оказывается, относились к красногвардейским отрядам с высокомерием и не считали их за серьезную силу. Когда же наши бойцы, пробравшись в тыл, ударили всей мощью ружейно-пулеметного огня, в рядах неприятеля началась паника. Красногвардейцы захватили три орудия и два взвода пехоты.

Пленные сообщили, что, наступая на Каменскую, немецкое  командование имеет гораздо более важную задачу, чем захват станицы. По железной дороге Миллерово — Лихая на Царицын двигались тогда украинские 3-я и 5-я армии под командованием К. Е. Ворошилова, и взятием Каменской противник стремился перерезать железнодорожную магистраль, окружить и уничтожить эти части.

Это было в апреле 1918 года. Под натиском 350-тысячной армии немецких империалистов, оккупировавшей Украину, на Дон и дальше, к Царицыну, отходили советские войска.

В тот же день штаб красногвардейских отрядов направил посыльного навстречу К. Е. Ворошилову с сообщением о планах немцев и с просьбой об оказании нам помощи. В полдень посыльный вернулся обратно и привез радостную весть: Климент Ефремович шлет каменцам боевой революционный привет, благодарит за важное донесение и направляет на подмогу крупный отряд под командованием Локотоша — 60 кавалеристов, 300 человек пехоты и восемь орудий. Вскоре Ворошилов и сам прибыл на наши позиции, встретился с командирами, бойцами, выбрал место для установки орудий.

— Снарядов не жалеть, — сказал он артиллеристам, — пусть знают интервенты силу России!

Через час батареи открыли меткий огонь по наступавшим оккупантам. В панике они оставили свои окопы и кинулись назад, бросая оружие.

Бойцы из отряда Локотоша произвели на красногвардейцев огромное впечатление своей железной дисциплиной, уверенностью в победе, героизмом.

Натолкнувшись на упорное сопротивление русских, немецкое командование бросило в бой значительные силы. С ходу разворачивалась полнокровная дивизия под командованием генерала фон Клауса. На подступах к Каменской разгорелись жестокие схватки. Четыре дня неумолчно гремела канонада, пулеметные очереди рвали жаркий воздух. Десятки раз немцы бросались в атаки, но, нарвавшись на непреодолимую стену огня, откатывались. По Северному Донцу плыли серо-зеленые трупы вражеских солдат и мертвые кони.

Улучив момент, наши пошли врукопашную. Немецкие цепи не выдержали штыкового удара. На плечах бегущего противника красногвардейцы ворвались в села Малая  Каменка и Большая Каменка. Не удержался неприятель и в Гундоровской, несмотря на активную помощь белоказаков. Оставив станицу, те и другие продолжали отступать.

Необыкновенный подъем духа охватил бойцов, особенно украинцев: до их родного Донбасса — рукой подать! Они считали, что командование армии организует большое наступление.

— Даешь родной Луганск! — гремел в степи бодрый призыв.

И вдруг наступающих нагоняет конный — взмылена лошадь, возбуждено до предела лицо.

— Назад! Ворошилов приказал.

В цепях недоумение. Как же так? Противник бежит, его надо гнать.

Однако вскоре все разъяснилось. Немецкое командование, видя, что наступление передовых отрядов не удержать, решило бросить главные силы на фланги, чтобы, пропустив нас поглубже в свой тыл, захлопнуть кольцо и разгромить.

Поздно ночью к Клименту Ефремовичу прибежал пожилой казак с соседнего хутора и сообщил: немцы лавиной движутся по линии хуторов Красный — Бородин, тайно накапливаются вдоль Северного Донца, по балкам, устанавливают много пушек. Ворошилов, для которого подозрительным показалось столь поспешное отступление противника из Гундоровской, разгадал замысел врага, приказал немедленно, пока не поздно, отойти к Каменской.

Ловушки не получилось, командование армии предотвратило катастрофу.

Эшелон за эшелоном проходили через Каменскую: шли бронепоезда, составы с боеприпасами, ценнейшим оборудованием, проплывали теплушки, приспособленные под жилье. Они направлялись дальше на Лихую. А кольцо немецких войск вокруг украинских армий и наших отрядов сжималось все туже и туже.