Ночной дозор - Сара Уотерс

В кафе было людно. Беспрестанно хлопала дверь, впуская и выпуская посетителей. От стойки беспрерывно доносились стук посуды и шипенье пара. Вив смотрела на улицу. Фрейзер временами тоже поглядывал, но в основном не сводил глаз с ее лица. Желая развеселить, он сказал:

– Я передумал насчет вас. Нет, канкан вы не танцуете. Наверное, вы частный детектив. Теплее?

В чашке Вив остывал нетронутый кофе. Подали пирожные – нечто скверное цвета люминесцентной краски в дневном освещении, сверху украшенное завитком искусственного крема, который уже вновь превращался в воду. Есть не хотелось. Краем глаза Вив выглядывала пешеходов, похожих на Кей. Она почти забыла о Фрейзере и лишь смутно сознавала, что он умолк… Однако чуть спустя он снова заговорил, но теперь голос его звучал тускло:

– Надеюсь, он того стоит.

– Кто? – не поняла Вив.

– Парень, которого вы ждете. Сказать по правде, в моем ракурсе он выглядит совсем иначе. Раз уж доставляет вам такое беспокойство…

– Конечно, вы думаете, это «он», – сказала Вив, отворачиваясь к окну. – Абсолютно в духе мужчины.

– А что, нет?

– Нет. Это женщина, если уж вам так надо знать.

Сначала Фрейзер не поверил. Было видно, как он осмысливает новость. Потом откинулся на спинку стула и кивнул, но уже с другой миной:

– Ага, понятно. Супружница.

Вив ожгло от этой столь циничной и снисходительной реплики, которая была так далека от истины, но в чем-то так к ней близка. Интересно, что Дункан наболтал про нее и Реджи? Лицу стало жарко.

– Это… это совсем не то, что вы думаете, – сказала Вив.

Фрейзер вскинул руки:

– Уже сказано – я человек широких взглядов.

– Но это совсем другое. Просто…

Он смотрел ей в лицо. Его голубые глаза еще сохраняли налет снисходительности, но вместе с тем светились простодушием; глядя в них, Вив вдруг поняла, что за долгие годы это первый человек, с кем она говорила больше минуты и ни в чем не солгала. Дверь кафе распахнулась, впустив двух парней, которые тотчас стали балагурить с барменом; под прикрытием их смеха Вив тихо сказала:

– Я кое-кого здесь увидела, на позапрошлой неделе, и надеялась увидеть снова. Вот и все.

Фрейзер понял, что она говорит серьезно. Он придвинулся к столу и спросил:

– Подруга?

Вив опустила глаза.

– Просто женщина. Мы встретились, когда шла война.

– И договорились увидеться сегодня?

– Нет. Просто я увидела ее перед кинотеатром. Несколько вечеров я приходила и ждала. Казалось, если я это сделаю… – Вив смутилась. – Звучит по-идиотски, да? Я знаю. Дурь и есть. Но, понимаете, когда я ее увидела в тот раз, я… вроде как сбежала. А после пожалела. Она была добра ко мне. Ужасно добра. Кое-что для меня сделала.

– Вы потеряли с ней связь? – после недолгого молчания спросил Фрейзер. – В войну такое случалось сплошь и рядом.

– Нет, не то. Я бы могла ее разыскать, если б хотела, это было несложно. Понимаете, то, что она для меня сделала, напоминало о том, чего я не хотела вспоминать. – Вив тряхнула головой. – Глупо, конечно, потому что все равно я ничего не забыла.

Больше Фрейзер не выспрашивал. Они сидели перед дурацкими пирожными, он помешивал недопитый остывший кофе, раздумывая над ее словами. Потом все так же задумчиво сказал:

– Война – время доброты. Мы все стремимся забыть. Последнее время я работал с людьми, которые приехали из Германии и Польши. Их рассказы – бог мой! Они рассказывали о таких ужасах и зверствах… я бы никогда не поверил, что в моей жизни появятся обычно одетые, непримечательные люди, которые расскажут такое… Но еще они рассказывали об удивительных вещах. О человеческой храбрости, о невероятной доброте. Наверное, после этих историй я… когда вновь встретился с вашим братом… Не знаю… В тюрьме он был добр ко мне, уж поверьте. Вероятно, как и эта женщина, ваша подруга, была добра к вам.

– Вообще-то, она даже не была подругой. Мы были незнакомы.

– Что ж, иногда к незнакомцам быть добрым легче, чем к самым близким людям. А вы подумали, что она-то могла вас забыть? Или не хочет, чтоб ей напоминали. И вообще, вы уверены, что это она?

– Она, – сказала Вив. – Я знаю, она. Просто знаю. Да, возможно, она меня забыла, возможно, не стоит ее тревожить. Но только… Не могу объяснить. Мне кажется правильным поступить так.

Внезапно она испугалась, что сказала слишком много. Хотелось попросить: не говорите Дункану, ладно? Но к чему это приведет, кроме еще одного секрета, теперь уже между ним и ею? Кому-то надо довериться; наверное, он прав: чужим довериться легче… Вив ничего не сказала. Стала крошить пирожное. Потом взглянула в окно. Просто посмотрела на улицу, уже не выискивая Кей, в душе уверенная, что упустила свой единственный шанс.

Взгляд еще не успел за что-нибудь зацепиться, когда со стороны моста Ватерлоо возникла фигура – высокая, худая, весьма приметная и вовсе не похожая на парня или пожилого мужчину: руки в карманах брюк, небрежно свисает сигарета… Вив рванулась к окну. Фрейзер придвинулся следом.

– Что? – спрашивал он. – Увидели? Которая? Не та чванливая фифа?

– Не надо! – Вив отпрянула, утянув за собой Фрейзера. – Заметит!

– Я думал, в том и смысл. Что с вами? Разве не подойдете?

Вив оробела.

– Не знаю. Надо?

– Еще спрашиваете!

– Столько времени прошло. Решит, я чокнутая.

– Вам же хочется подойти?

– Да.

– Так вперед! Чего ждете?

Именно молодость и возбуждение, полыхавшие в его голубых глазах, заставили ее это сделать. Вив вскочила и вылетела из кафе, перебежала через дорогу и догнала Кей у вращающихся дверей кинотеатра. Вынула из кармана завернутое в холстину кольцо и коснулась ее руки…

Все заняло пару минут. Оказалось, легче легкого. Ликуя, Вив вернулась в кафе. Она улыбалась и улыбалась. Глядя на нее, заулыбался и Фрейзер.

– Она вас вспомнила?

Вив кивнула.

– Обрадовалась вам?

– Не уверена. Она выглядит… иной. Наверное, с той поры все изменились.

– Вы еще встретитесь? Рады, что сделали это?

– Да, – сказала Вив. И повторила: – Я рада, что это сделала.

Она посмотрела на кинотеатр. Кей там не было. Но радость не исчезла. Ей все по силам! Вив допила кофе. Мысли скакали. Она думала о том, что сможет сделать. Может бросить работу! Уехать из Стритема и снять собственную квартирку! Позвонить Реджи! Сердце заколотилось. Можно прямо сейчас отыскать телефонную будку. Позвонить ему и сказать… Что? Между ними все кончено, навсегда! Она его простила, но прощения мало… От возможностей кружилась голова. Пусть она ничего этого не сделает. Но как замечательно сознавать, что может!

Вив отставила чашку и рассмеялась. Фрейзер тоже засмеялся. Потом, улыбаясь, чуть нахмурился и покачал головой.

– Просто невероятно, как вы похожи на брата!

Когда вечером Хелен вернулась домой, квартира была пуста. Стоя в прихожей, она позвала Джулию, хотя сразу почувствовала мертвую тишину. Свет нигде не горел, в кухне плита и чайник совсем остыли. Первой дикой, идиотской мыслью было: «Джулия ушла»; обмирая от ужаса, Хелен прошла в спальню и медленно открыла дверцу шкафа, уверенная, что вся одежда Джулии исчезла… Все платья и чемоданы оказались на месте, как и щетка для волос, украшения и косметика, разбросанные на туалетном столике; прямо в пальто Хелен плюхнулась на кровать и облегченно вздрогнула.

«Дура набитая», – сказала она себе, едва не рассмеявшись.

Однако где же Джулия? Хелен вернулась к гардеробу. Беглый обзор показал, что Джулия надела самое красивое платье и лучшее пальто. Вместо потертой сумочки взяла приличную. Может, решила проведать родителей? Могла пойти на встречу с литературным агентом или издателем. «Или к Урсуле Уоринг», – пискнул гадкий голосок из темного закутка сознания, но Хелен не стала его слушать. Джулия встречается с редактором или агентом; видимо, в своей обычной манере агент позвонил в последнюю минуту и попросил забежать в контору, чтобы подмахнуть какую-нибудь бумагу, – что-то в этом роде.

Но тогда Джулия оставила бы записку. Хелен сняла пальто и уже спокойно стала осматривать квартиру. Вернулась на кухню. Возле кладовки на гвозде висел медный зажим в виде руки – для списков покупок и записок; но лапа держала лишь старые послания. Хелен поискала на полу – вдруг бумажка слетела. Осмотрела кухонные столы, полки и, ничего не найдя, стала искать в самых невероятных местах – в ванной, под диванными подушками, в карманах Джулиных кофт. Наконец Хелен почувствовала, что эти поиски привели ее на грань паники и компульсивности.[24] В голове опять возник сволочной голосок, который подметил: она тут как слабоумная роется в мусоре, а Джулия развлекается с Урсулой Уоринг или другой женщиной и смеется при одной мысли о ней…

Хелен шуганула голосок. Загнала поглубже, точно сжала пружину ухмыляющегося чертика из коробки. Подобным мыслям она не поддастся. Семь часов, обычный вечер, она проголодалась. Все абсолютно нормально. Джулия сама не ожидала, что так припозднится. Задерживается, только и всего. Господи, люди вечно задерживаются! Хелен решила приготовить ужин. Собрала ингредиенты для картофельной запеканки с мясом и сказала себе: когда запеканка отправится в духовку, Джулия уже будет дома.