Хозяйка волшебного дома. Книга 1 (СИ) - Риш Мартиша

- Толя, - хитро подмигнула свекровь и даже расщедрилась на искреннюю улыбку. Почти не оскал.

- Расскажете?

- Только обещай, что Сашенька никогда не узнает.

- Обещаю. Вы тоже не говорите ему, хорошо?

- Ни за что в жизни! Детям такое не говорят! Садись, дорогая, за стол.

Я на всякий случай отодвинулась. Может, у нее вообще бешенство? Подманит ближе и как прыгнет! Жуть. Оскал этот мечтательный ещё…

- Иду я от соседки. В сумочке последняя банка консервов бренчит. Домой я ехать собралась, уже почти на трамвай села. О тебе, Настюха, переживаю, о твоем добре, на меня нерастраченном. И тут! - я аж подскочила, - Да ты сиди. Машина ко мне подъезжает. Такая, знаешь, как танк! Шикарная! Роскошная. Из нее парень выходит. Косая сажень в плечах. Хорошенький - жуть! Да ты и сама знаешь. Говорит, садись, разговор есть. Ну, я мнусь для приличия. Женщине же нельзя соглашаться так сразу. Тут и задние дверцы у этой машины как распахнулись. И оттуда ещё два красавца вышли. Как в сказке! Остановка замерла. Все на меня, королевишну, смотрят. Эти двое бугаев под белые рученьки меня хвать! И в машину почти занесли. Между собой усадили. Места много, но сидим тесненько так. Я то к одному, то к другому прижмусь. Зашибись! Коленом об телегу! Называется.

- Что?

- Прем мы, говорю, по проспекту. Все машины нашей ниже. Одна я, как на танке, по сторонам смотрю. Ну, тут водитель и говорит. А у него ещё голос такой, знаешь, с хрипотцой. Зверь, а не мужчина! И затылок, что телевизор.

- Что говорит?

«Ты - говорит - по сторонам-то не смотри! Все равно толку от этого чуть. В лес едем. На торфяные болота!" Тут я про тебя-то и вспомнила. Говорю, вы от Настьки, что ли? Он и согласился.

- Вот как?

- Едем мы, едем. Уже и за город выбрались. Спутники молчат уважительно. Красота! Снег кругом лежит. Проталинки. Благодать! Душа поет и жаждет приключений! Чисто сказка какая-то! Мальчики дверь открывают. Меня чуть не на руках выносят. У всех на поясах пистолеты пристегнуты, подготовились, значит. Один ещё и затвором щелкает. Красавец! Выправка военная! Плечи! - женщина хищно облизнулась, - Говорят, так, знаешь, игриво: «Место потаённое, никто не найдет! Беги! Если жить хочешь!»

- А вы? - чашка в моих руках затряслась. Откуда она вообще взялась на столе? Да и, тем более, у меня в пальцах?

- А что я? Каждый день меня, что ли, в заповедный лес возят? Да ещё и на болотце за клюквой. Витамины – жизнь! Там ягоды тьма!

- Какой ягоды? Март на дворе! Не осень!

- Ничего-то ты не понимаешь, бестолочь. Сразу видно, сирота! Где тебя Сашка такую только отрыл? Ягода клюква сейчас в лесу самая вкусная! Перебродила на веточках, замёрзла. Самый сок! Та, которую не собрали. А кто ж ее в заповеднике-то соберёт? Ну я и рванула с котомкой. Сначала собирать думала. А потом решила, зачем? Для кого? Для сына? Хоть бы раз меня на болота свозил по весне! Гад. То ли дело ты, Настенька. Лучше, думаю, наемся. Хожу, пасусь помаленьку. Увлеклась, конечно. Машины и не видно даже. Слышу, кличут. Костерок уже развели. Пришлось возвращаться. Так обидно было. Ну, думаю, ладно. Деваться все равно некуда, может, ещё когда съезжу. Вышла к костру. Они там мечутся. Заботливые такие. Говорят: «Ты, часом, не того? То есть уже на «ты» перешли. Ну, я времени зря терять не стала. Костер- то горит. Баночку свою достаю с диетическим обедом.

- С собачьими консервами?

- Ой! Да чтоб я жила как та собака! Да я даже лаять согласна с дивана. Уф! Уф! Много ты понимаешь? Ты тот состав на банке видела? Мясо отборное, злаки с лучших полей, альпийское молоко, витамины. Соль только не положили.

- У вас хорошо получается, - отодвинулась я от стола ещё чуть подальше. Свекровь в приступе бешенства – дело такое, не каждому дано выжить.

- Ну, так вот, баночку заветную свою достаю украдкой, чтоб не заметили и делиться не попросили. Что там есть? Тьфу. На одну ложку еды. Думаю, сейчас как открою, пока парни сидят, с краешку к костру пододвину, разогрею. Знаешь, как на свежем воздухе кушать хочется? Вот! А этот, который Газовщик, как рявкнет: «Вам, говорит, велели сообщить, что ваш сын урод раз-вел-ся, - он так по слогам и произнес, - с Анастасией». Ну я и говорю, что мол с первым пунктом согласна. Сын у меня, и вправду, урод. За столько лет ни разу не свозил на болота. Ну не скотина ли он? Вырастила козла на свою голову! Хоть бы раз матери помог, убогий! А со вторым пунктом я категорически не согласна. Настенька мне дочь и точка! Обратно сойдутся! Костьми лягу, но все для этого сделаю! Моль этот набычился и как рявкнет: "Развелся! Невестка ваша тю-тю!" Я от страха банку в огонь и выронила. Парень так на меня посмотрел выразительно. Говорит, это что было? Тут ещё дым в глаза попал. Слезы потекли. Ну я как закричу: "Ааа! Сейчас взорвется!" Представляешь, какой кошмар? Последнюю банку выронить! Могла и рвануть в костре. Я же ее ещё открыть не успела. Пришлось веточкой доставать. Еле подковырнула.

- А парни что?

- Парни? Так они в снег легли, закаляться. Йоги, наверное. Но я, вообще-то, в ваших этих современных гимнастиках ничего не понимаю. Сижу за пенечком на корточках, кушаю быстренько, чтобы делиться не пришлось. Мальчики полежали минут пять. Смотрю, встают, и давай ко мне. Глазищи просветлённые, злые. Морды бордовые после снега-то. Как стая голодных дворняг обступили. Я говорю, ребята, я уже все. Последняя банка была. Вы уж простите.

- А они?

- Что они? Принюхались, говорят, вот же щука! Я говорю, не угадали. Сёмга в соусе из сыра! На банке семушка нарисована была. Невестка у меня золото! Не экономит на маме. Толик и говорит, сейчас развлекаться поедем, если так не поняла. Я же всегда согласная! Только вставать тяжело, ноги затекли. Ну они это заметили, под ручки подхватили и в машину почти занесли. Тепло! Хорошо! Печка дует. В животе сёмга за клюквой плывет. Красота! Вдруг как жахнет по нам! Машина аж подпрыгнула!

- Вы две банки выронили в костер?

- За кого ты меня принимаешь? Это они костер над каким-то снарядом по глупости развели. Там же болота, эхо войны. Едем, я их отчитываю, что, мол, технику безопасности надо соблюдать при разведении огня. Газовщик тут и намекает так, знаешь, тонко. Говорит, звезда тебе. Я сразу поняла, что он про спа комплекс или гостиницу. Расстроилась немного даже. Спрашиваю у ребят, а почему только одна? Давайте, хотя бы три! Толик молчит. Хороший парень. Довезли меня до опушки. Настёна! Какая же там красота! Избушка как в сказке! Бревна толстенные! Озерцо рядом! И никого! За-ши-бись!

- Вот как? И вы не испугались?

- За кого ты меня принимаешь? Нет, конечно, даже не переживай. Толик из машины выходит. Меня мальчики под локоточки на улицу из машины вынесли. Воспитанные такие! До бани этой под руки ведут. Я, кстати, сразу поняла, что это баня. Газовщик даже дверцу передо мной открыл. Внутри теплынь! Огонек горит в печи, бак с водой горячий! Сказка! Я пальтишко беленькое с себя скинула, беретик на стол положила, сижу, жду, сама не знаю чего. Думаю, вдруг повезет, и банщика мне пригласят. Сижу, значит, в потолок уставилась и мечтаю. Тут внутрь Толик заходит. Прямо в парную. И без стука. Я его и упрекаю игриво, ещё глазом подмигиваю вот так, - свекровь изобразила нервный тик, - "Напугали!" Тут Толик меня и спрашивает, молишься? Я отвечаю, нет, атеистка я. Потолок разглядываю. Щелей нет, пару выходить сложно будет. Вы бы наладили его, что ли. Толик отвечает: «Молись!» - а сам уже рубашку расстёгивает. Торс! Загляденье! Мышцы кубиками. По середине груди шрам от пули. Выправка адмиральская, ну я тебе уже говорила. Плечи! По ширине двери! Смотрю, пошевелиться боюсь!

- Испугались?

- Конечно! Стриптиз, как-никак! Для меня одной! В бане! Это ж какие деньжищи ты на меня потратила, доченька, брУльянтовая моя! Вдруг спугну! У него и так щеки бордовые от смущения уже были. Рубашку расстегнул, за пряжку ремня ухватился. Я молчу! Только б не остановился. Уже и молюсь между делом. Всем греческим богам, кого вспомнила. Эросу там, Дионису и прочим. Как умею, молюсь! Впервые в жизни.