Изумруд - камень смерти - Виктор Мясников

Вовец поднял лампу к низкому, слегка закопченному своду. Массу серо-желтого крупичатого пегматита, рассеченного источающими влагу трещинами, прорезала черная блестящая полоса слюдита в ладонь шириной. Через пару шагов она сделалась вдвое шире. На полу штольни ничего различить не удавалось, так как он сплошь был покрыт коркой влажной глины. Сквозь трещины потолка она просачивалась с грунтовыми водами. Местами под трещинами на полу образовались даже маленькие расплывшиеся глиняные холмики, этакие приплюснутые сталагмиты. Через каждые метр-полтора в коридоре стояли парами у стен, одна против другой, рудничные стойки толстые лиственничные плахи, половинки расколотых вдоль бревен, поддерживавшие поперечные брусья. Трещиноватый потолок действительно следовало подпирать, чтоб не обвалился. Крепь вызвала у Серого интерес. Он ковырнул обушком одну из стоек. Подгнившая красноватая древесина оказалась рыхлой только снаружи, сердцевина плахи была твердой, как камень. Кое-где в потолок упирались дополнительные стойки, удерживая отдельные гранитные глыбы, грозившие сорваться вниз. Эти стойки представляли собой довольно тонкие сосновые бревешки, похоже, срубленные прямо на горе возле шахты.

- А чего это они кверху ногами поставлены, - подивился Серый, глухо стукнув обушком по сосновой подпорке, - тонким концом вниз?

- Сок идет в дереве от комля к вершине, - пояснил Вовец, - значит, если вершиной упереть в сырую землю, вода меньше будет стойку пропитывать.

Через полтора десятка шагов потолок уже сплошь стал слюдитовым, стены тоже поблескивали черным. Еще через пяток метров вышли в большой куполообразный зал. Коптящего огня лампы не хватало, чтобы осветить всю выработку, поэтому зал казался просто огромным. Гигантское деревянное колесо высотой в человеческий рост возвышалось над устьем шахтного колодца. Массивная тусклая цепь в мелких крапинах ржавчины уходила вниз, в непроглядную темноту. Серый тронул толстые спицы, надавил. Колесо с неожиданной легкостью стало поворачиваться, тонко повизгивая, цепь, звякнув, подалась кверху, наматываясь на вал, натянулась и застопорилась.

- Здорово! - восхитился Серый. Гулкое эхо отозвалось со всех сторон. А как сюда такую громадину втащили?

Вовца колесо заинтересовало не меньше, чем Серого. Дружески похлопал по ободу, словно лошадь по шее потрепал.

- Я такое же видел в одном городишке в Пермской области, стояло в крытом дворе над колодцем. Даже дети и старухи могли запросто воды поднять. А сюда его привезли на телегах по частям, тут только смонтировали. - Он поднял лампу повыше, отблески огня заиграли на стенах. - Так, гляди, кровля какая - пегматит, сплошной массив. Когда отсюда стали слюдит выбирать, рудный купол обвалился, может, даже и придавило кого. Глыбы эти упавшие потом переколотили в куски и вытаскали, а тут вон какой роскошный грот образовался - дворец! - Он сосредоточенно помолчал, прикидывая размеры зала и высчитывая объем. - Кубов двести будет, а может, и все двести пятьдесят.

Серый только присвистнул. Сбоку от подъемника стояли две деревянные тачки с широко расставленными рукоятками, ведер в пять вместимостью каждая.

- Ого! - Серый попробовал одну прокатить. - Как же её катали полную?

- Бегом, Сережа, только бегом, - Вовец приподнял за рукоятки вторую тачку. - Как раз под мой рост: руки по бокам, чуть приподнял и - вперед! Машина ОСО - две ручки, одно колесо.

- Какое ещё ОСО? - не понял Серый.

- Солженицына читай, а то так серым и останешься, в смысле образования. ОСО - это особое совещание, "тройка". Слышал про такую? Сидят три начальника в кабинете, три убежденных ленинца, верных сталинца, чай с коньячком цедят и дела врагов народа смотрят. Открывают папочку, а там следователь заключение в трех строчках выдал и предлагает меру наказания: расстрел, десять лет, или то и другое вместе. ОСО пишет: "Утверждаю," - и дальше. Никакого бюрократизма.

- А мой дедко покойный, - Серый тоже кое-что знал и спешил продемонстрировать свои знания, - тачку старательским такси называл. Километр - двадцать копеек, порожняком гонишь - сам плати.

На круговой площадке вокруг шахтного ствола нашлось много интересного: ломы, огромные стальные клинья, кувалды, четырехгранные долота и толстые сверла. Что интересно, одни инструменты порыжели от ржавчины, а другие остались как новенькие. Вот что значит качество металла! За шахтой к каменной стене был пристроен деревянный навес, под ним стелился слой полусгнившей соломы. Похоже, здесь отдыхали горняки.

Керосин в лампе кончался, огонек замигал, бросая хлопья копоти, распространяя удушливый смрад. Вовец и Серый выбрались из штольни, выползли наверх, вдыхая полной грудью свежий воздух. После холода и тишины подземелья здесь, наверху, одуряюще пахло травами, цветами, хвоей и смолой. Шумели кроны сосен, щебетали на множество голосов птицы и звенели крылышками насекомые. Странно, но ещё пару часов назад всего этого изобилия жизни хитники совершенно не замечали.

Обратная дорога заняла меньше полутора часов. На стоянке дневная программа тоже оказалась выполнена полностью. Клим поднял со стола полотенце, открыв несколько маленьких кучек зеленых камешков. Кристаллы были мелкие. Оно и понятно, никто крупные камни в отвал не выбросит. Валентина рассортировала их в пять кучек в зависимости от качества. Пятую кучку и смотреть не стоило - совершенно непрозрачные, для ювелирной обработки непригодные. Самую большую кучку составляли плохие камни: обломанные, трещиноватые, с мутными пятнами и пронизанные включениями чешуек слюды. Три горстки слагались прозрачными кристаллами первого, второго и третьего сорта. Проще говоря, плохие, так себе и более-менее ничего. Вот этих "ничего" было меньше всего, с десяток. Темно-зеленые, прозрачные, но мелкие и с неизбежными трещинами. Так идеальных изумрудов в природе вообще не существует. Именно этим они отличаются от синтетических, выращенных в расплаве. А крупные качественные изумруды встречаются гораздо реже, чем алмазы такой же величины. Поэтому в ограненном виде они стоят дороже бриллиантов. Вовец покрутил эти ювелирные кристаллы перед лупой, стараясь поймать гранями лучи заходящего солнца. Если в шахте найдутся такие же, но хотя бы вдвое крупнее, у артели есть реальный шанс хорошо заработать.

После ужина посовещались и приняли решение перебазировать лагерь в район шахты. Сразу обозначились и новые проблемы, связанные с подземными работами. Самая первая - освещение. Вторая - вентиляция. Углекислый газ тяжелее воздуха, он может скапливаться на дне подземных выработок; спустишься - обморок и - труп. Еще нужны страховочные веревки, какое-нибудь альпинистское снаряжение. Без этого лучше в шахту не лезть. Необходимое снаряжение имелось у Вовца дома, поэтому решили его откомандировать в город, заодно поищет по магазинам керосиновые лампы и сам керосин. Такой способ освещения показался оптимальным. Если использовать электрические фонари, то на батарейках разоришься. Правда, Вовец считал, что если батарейки ставить параллельно, а не последовательно, как это обычно делается, то они прослужат в несколько раз дольше. Но ребята не так хорошо разбирались в электротехнике, чтобы ему поверить.

* * *

Утром следующего дня лагерь свернули. Клим, Серж и Серый должны были перетащить все имущество к шахте и разбить новую стоянку. Вовец с Валентиной отправились на станцию. Они по-прежнему не разговаривали друг с другом, и Вовца это вполне устраивало. Он собирался вот так молчком доехать с ней до города и там на вокзале сказать последнее "Прощай навсегда!" А Валентине уже успела наскучить лесная жизнь без удобств. Ладно бы имелась рядом река, пляж, ягоды, грибы, а тут даже толком не умыться. В сырую темную шахту она тоже лезть не собиралась. И вообще, ей не терпелось взяться за найденные изумруды, попробовать их в огранке. Зачем время терять, когда есть работа?

Сейчас она шла чуть позади Вовца, что-то мурлыча в ритм шагам. За спиной у неё был пустой рюкзак Вовца, потому что её вещи нес он. Какими бы плохими ни были их отношения, он не мог позволить, чтобы женщина несла груз, когда мужик порожняком. Валентина, впрочем, не возражала. Рюкзак не был тяжелым - спальник, надувной матрас, коврик из вспененного полистирола, одежонка кое-какая, косметика - куда женщина без нее? Как безоружная...

Трофейное ружье Вовец оставил ребятам. Им нужнее, да и светиться с похищенным стволом на дороге ни к чему. Поэтому повесил на поясной ремень охотничий нож, сверху длинная энцефалитка прикрывает. Он не думал, что в пути могут возникнуть какие-то проблемы. Если услышат автомашину или увидят что-то подозрительное, всегда успеют нырнуть в лес и переждать опасность или обойти стороной. На дорогу прикинули часа четыре-пять. В любом случае успеют в Крутихе пообедать и трехчасовым поездом уехать в город.

Через три часа Вовец сбавил темп ходьбы. Хотя пару раз устраивали небольшие привалы, чувствовалось, что Валентина утомилась, нагрузка оказалась для неё все-таки великовата. Под мышками на белой футболке появились мокрые пятна. Наверное, такая же сырость была и по всей спине под рюкзаком. Сейчас им предстояло перейти болотистую низину, после неё Вовец решил устроить получасовой отдых. До Крутихи оставалось километров пять. После отдыха за час спокойно дойдут.