Спящая красавица - Филипп Марголин

– Через пару месяцев.

– Почему бы вам не попытаться выиграть дело прямо сегодня? Тогда нам вообще не придется выходить на судебный процесс.

– Так не делается. На предварительном слушании обвинение не ставит цель убедить судью в бесспорной и несомненной вине подозреваемого, каковую оно ставит на процессе. Дилайла всего лишь обязана продемонстрировать, что разумный и трезвомыслящий человек на основании имеющихся улик в состоянии сделать вывод, что было совершено убийство и имеется обоснованное предположение, будто это убийство совершили вы. Тут не требуется представление полного объема доказательств. И даже пятидесятипроцентного. Предварительное слушание хорошо тем, – продолжал объяснять Уиллер, – что мы еще до судебного процесса получаем возможность подвергнуть перекрестному допросу приведенных к присяге свидетелей обвинения. Мы могли бы выставить и своих свидетелей, если бы захотели, но это не дало бы нам никакого преимущества, поскольку позволило бы окружному прокурору поступить с нашими свидетелями точно так же.

– Значит, сегодня мы, по всей вероятности, проиграем, – промолвил Максфилд. – И мне придется несколько месяцев провести за решеткой в ожидании процесса?

– Да.

Уиллер решил, что сейчас его клиент попросит об освобождении под залог, но тот промолчал. Вместо этого писатель спросил, как успехи Уиллера с книжным договором.

– Вчера мне позвонил Говард Мартин, – оживился Уиллер, упоминая имя и фамилию человека, редактировавшего два предыдущих романа Максфилда. – Он больше не работает в вашем прежнем издательстве. Он теперь главный редактор в "Скрайбе".

– Да, по-моему, я что-то читал об этом в еженедельнике "Паблишерз уикли".

– Он очень заинтересовался вашей книгой. У нас был лишь предварительный разговор, но он уже назвал семизначную цифру.

Максфилд усмехнулся:

– Думаю, вот так же чувствовали себя в старину закоренелые преступники на Диком Западе, когда видели на стене объявление "Разыскивается" и сумму вознаграждения за их поимку.

Уиллер засмеялся.

– Но это еще не все. Я получил звонки от кинопродюсеров, а несколько новостных телепрограмм требуют интервью с вами.

– Отлично сработано, Барри. Я знал, что на вас можно положиться.

Уиллер уже собрался уходить, когда охранник объявил, что Максфилду пора отправляться в суд. Адвокат подождал возле лифта, пока охрана выведет его клиента, а затем оба они в сопровождении двоих охранников поехали вниз, на третий этаж. Когда же дверь лифта открылась снова, на них обрушилось море света – вспышки фотокамер и телевизионных софитов. Уиллер заслонил рукой глаза и, не останавливаясь, поспешил прошмыгнуть мимо, пока конвойные протискивали Максфилда сквозь настоящий огневой вал вопросов и ослепительных вспышек. Гвалт не прекращался до тех пор, пока двери зала суда не закрылись за ними. Уиллер проследовал за Максфилдом и его конвоирами через битком набитое помещение к столу адвоката. В первом ряду зрителей он увидел Генри и Майлза Ван Метеров. Адвокат не мог бы с уверенностью сказать, о чем думает Генри Ван Метер, но на лице Майлза была написана неприкрытая ненависть к подзащитному Уиллера.

Сидящая за столом обвинителя Дилайла Уоллес уже пролистывала свои записи и будто совершенно не замечала переполоха, вызванного появлением Уиллера, а точнее, его печально знаменитого клиента.

– Доброе утро, Дилайла! – приветствовал ее Уиллер.

Прокурор подняла голову и одарила его радушной улыбкой.

– Барри Уиллер! Будь я проклята! Что ты здесь делаешь?

Барри рассмеялся. Он явно наслаждался общением с Дилайлой.

– Да вот хотел уговорить своего клиента сразу же признать вину в обмен на снисхождение, но ты выглядела такой занятой, что я решил повременить.

Дилайла расхохоталась, сотрясаясь всем своим массивным телом.

– Всегда рада встретиться с тобой на процессе, Барри. Ты у нас был одним из немногих государственных защитников с чувством юмора.

Уиллер занял свое место рядом с Джошуа. Судебный пристав постучал по столу, требуя тишины, и достопочтенная[8] Нэнси Стиллман, прихрамывая и опираясь на палку, вошла в зал. Эта дородная седовласая женщина, похожая на уважаемую мать семейства, была назначена на должность судьи два года назад, после того, как двадцать лет проработала юристом в страховой фирме, занимаясь гражданскими тяжбами.

– Начинаем предварительное слушание по делу "Народ штата Орегон против Джошуа Максфилда", – оповестил судебный пристав.

– Стороны готовы? – спросила судья Стиллман.

Дилайла привстала с места, словно гора приподнялась.

– Как всегда, ваша честь, штат Орегон готов приступить.

Стиллман невольно улыбнулась и обратилась к защите:

– Мистер Уиллер?

Тот встал.

– Готов выступить в защиту мистера Максфилда.

– Пригласите вашего первого свидетеля, миссис Уоллес.

– Прежде чем я это сделаю, ваша честь, хочу проинформировать суд: мы с мистером Уиллером уговорились в качестве особого условия и только в целях предстоящего слушания, что вместо личных свидетельских показаний патологоанатома о причине смерти Терри Спенсер суду будет представлено его письменное заключение.

– Это так, мистер Уиллер? – уточнила судья.

– Да, ваша честь.

– Мы также условились принять – опять же лишь во исполнение задач данного слушания, – что миссис Спенсер была заколота насмерть при помощи охотничьего ножа с лезвием, аналогичным вещественному доказательству номер три, найденному на территории академии, и судмедэксперт, будучи вызван на свидетельское место, подтвердит суду, что кровь на лезвии вещественного доказательства номер три идентична крови Терри Спенсер.

– С этим вы тоже согласны, мистер Уиллер?

– Да, ваша честь.

– И наконец, также только во исполнение задач этого слушания, стороны согласились принять условие, что доктор Ралф Карпински, будучи призван на свидетельское место, сообщит суду, что Кейси Ван Метер находится в коме, вызванной повреждением мозга вследствие удара затылком об опору крыши лодочного домика на территории академии, и синяки на лице жертвы соотносятся с нанесенным ей в лицо ударом.

Уиллер подтвердил и эту договоренность, и судья Стиллман сделала несколько пометок в своем блокноте. Закончив, судья кивнула Дилайле и велела ей пригласить первого свидетеля.

– Штат вызывает Лоренса Берча.

Через час секретарь Дилайлы вошла в кабинет своего босса и объявила Эшли, что настала ее очередь свидетельствовать. Девушка побледнела. Джерри Филипс сжал ее руку:

– Эй, выше голову! Вам приходилось переживать прессинг и похуже. Вы же настоящая спортсменка, – произнес он с улыбкой, стараясь приободрить и успокоить Эшли, но та была буквально парализована мыслью о необходимости оказаться в одном помещении с Джошуа Максфилдом. Вспомнился жар, исходивший от его тела, и мерзкий запах, когда, придавив к кровати, он терся гениталиями об ее ягодицы. Эшли показалось, что ее сейчас стошнит.

Джерри взял ее под руку и помог подняться. Ноги Эшли дрожали и подкашивались. От нервного спазма перехватило в груди дыхание. Она чувствовала головокружение, слабость и боялась, что упадет.

– Не знаю, смогу ли я, – прошептала Эшли, едва сдерживаясь, чтобы не расплакаться.

Филипс повернул ее лицом к себе. Стиснув ее плечи, он заставил девушку посмотреть себе в глаза.

– Вы должны это сделать, Эшли. Должны. Ради ваших родителей.

Теперь Эшли уже плакала. Филипс поддерживал ее, не давая упасть. Глядевшая на все это секретарша, сама была на грани слез.

– Не могли бы вы дать мисс Спенсер стакан воды? – попросил Джерри.

Секретарша ушла, а когда вернулась, Эшли все еще дрожала, но немного успокоилась. Джерри отпустил ее плечи и вынул носовой платок. Подождал, пока Эшли вытирала глаза и пила воду. Она понимала, что Филипс прав. Она обязана это сделать ради Терри и Нормана. Она единственная, кто может остановить Джошуа Максфилда, и должна его остановить.

– Хорошо, давайте поскорее покончим с этим, – выговорила Эшли.

Филипс снова сжал ее плечо, и они двинулись вниз, туда, где несколькими этажами ниже слушала дело судья Стиллман.

Путь от двери зала суда до свидетельского возвышения показался Эшли длиною в целую жизнь. Она смотрела прямо перед собой и даже не заметила, как Джерри Филипс, оставив ее, проскользнул на свободное место в последнем ряду зрителей. Эшли держалась прямо, нарочно отвернув голову от стола защиты, чтобы видеть Дилайлу Уоллес, но не Джошуа Максфилда. Зрительские ряды были отделены от передней части помещения низким деревянным барьером. Дилайла дружески улыбнулась своей свидетельнице и указала на дверцу, соединяющую зрительскую часть с той, где заседал суд. Перед тем как толкнуть эту дверцу, Эшли заметила Генри Ван Метера. Он улыбнулся ей, и это ободрило ее перед грядущим испытанием.