Сны мага - Яна Алексеева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Увидел, как в воздух, под жаркое солнце, обманчиво бесшумно и стремительно воспарили камни. В одно застывшее мгновение среди них клубились пыль и тьма, разрезаемые на ломти яркими сияющими лучами дневного светила. Но оно прошло, и камни рухнули вниз, с грохотом, заглушающим мысли, сотрясая землю. Дорога заплясала под копытами лошадей, те частью теряли равновесие и падали, некоторые попятились, приседая от испуга. Накатившая волна пепла вперемешку с пылью с ревом швырнула в лица осколки камней, прокатилась по дороге, оседая на земле черно-серой удушающей пеленой, пригибая деревья и кусты, заставляя немногих с трудом усидевших в седле всадников пятиться. Живая тьма свилась в клубок над городскими крышами, расплескалась, забилась плетями и затихла, накрывая пологом обломки, оставшиеся от стен.
Воздух, застывший, как воск, наполнили крики пытающихся взять под контроль всадников и перепуганное ржание оглушенных животных.
Те скакуны, что были сбиты с ног ударом, поднимаясь с земли, оглушенно мотали головами, и выдирая из рук поводья, в безумии, роняя пену с губ, разбегались в стороны. Половина отряда мгновенно лишилась мобильности. Но Кехан, как ни странно, в седле удержался и детей не сбросил.
— Динан, — крикнул, поднимаясь с земли, тощий одноглазый Харит, один из любимчиков кеду, назначенный главным в этот патруль за опыт службы на границе и любовь к планам, — в объезд и назад, доложи на сторожевую башню!
Динан, самый легкий и мелкий из отряда, подобрав поводья, без разговоров кивнул, приструнил и пришпорил перепуганную лошадь, уводя ее по дороге и в сторону, через припорошенную пылью холмистую равнину, назад к горам, где пряталась застава, намереваясь обогнуть город по как можно более широкому кругу.
Кехан, придерживая перепуганных детей и намотав на руку поводья, внимательно наблюдал за клубящейся над городом тьмой.
Она ровно пульсировала, словно в такт чьему-то дыханию, внутри поблескивали тошнотворно-зеленые искорки и выбрасывала в чистое небо короткие мохнатые щупальца — протуберанцы. И давила, давила тишиной.
Без напоминаний отряд начал выстраиваться заново, в двойную линию поперек дороги.
Над оставшимися Джихан Беру навис вопрос о том, что же делать? Какому плану следовать?
Но вопрос решился сам собой, когда у осыпавшихся стен, присыпанных пеплом, зашевелились гротескные, изломанные фигуры.
А сзади раздался паникующий женский крик, заглушая хруст копыт, и торопливый топот.
— Леан, где ты? Ле-а-ан!
Один из мальчишек под его рукой вздрогнул и потянулся назад.
— Маст… мама?
Оговорка?
Кехан переглянулся Харитом, опирающимся на уцелевшее копье. И по кивку попятился, сдавая назад сквозь щетинящийся пиками двойной строй. Харит с кеду любили строить планы на любую ситуацию, даже невозможную.
Невозможное случается чаще всего.
Холод пробрался из очага, незримой заиндевелой коркой покрывая тело. Разум помутнел, скрываясь за полупрозрачной ледяной узорчатой стеной.
Нет, позже.
Корка осыпалась с призрачным хрустом. Только внутри по-прежнему сохранились колючие осколки.
Сейчас нужно двигаться.
Еще двое отделились от группы, расходясь широким кругом, направляясь к другим сторожевым башням. О происходящем так или иначе нужно рассказать.
А остальные Джихан Беру, ощетинившись клинками, медленно пятились от приближающихся изломанных фигур, с каждым движением обретающих все большую подвижность и гибкость.
Женщина в пыльной короткой дорожной накидке, тяжело дыша добежала до Кехана, и тот спешился, еще раз оглянувшись по сторонам. Дорога вилась по равнине, то исчезая, то поднимаясь на холмы, но упиралась в подвесной мост через широкий, глубокий каньон, вытесанный льющейся с гор бурной ледяной рекой. На полпути к мосту застыл одинокий пестрый фургон, вокруг него бегали какие-то люди, торопливо собирая раскинутый лагерь и впрягая нервно дрожащего кёду сайтан.
Кехан дернул за рукав женщину, судорожно ощупывающую мальчишку, пытаясь привлечь внимание. Второй ребенок стоял рядом, тихо всхлипывая и ошеломленно наблюдая за истеричными объятиями.
— Как ты мог?! Ты… да посмотри же!! На меня! Леан!
И тонкие руки ерошат волосы, тискают ребра.
— Мас… — опять заикнулся мальчишка, ничуть не похожий на женщину, не мать, — но мне было интересно!
— Сколько раз я говорила! — голос возвысился до пронзительного, режущего уши контральто.
— Хм, — Кехан еще раз резко дернул женщину, отходя на несколько шагов, давая место дружно шагнувшим назад Джихан Беру, — двигайтесь! Назад и на тот берег!
Женщина очнулась, цепко огляделась, выдохнула, оценив тьму, уловила движение, тянущееся от городка. И без сопротивления была закинута в седло. Оба мальчишки отправились следом, и под длинное присвистывание, получив хлопок по шее, лошадка послушно потрусила в сторону моста, набирая скорость.
Мальчишке было просто интересно? Почему так знакомо звучит? Даже интонация?
Не шпион?
Нет, потом. Когда оно будет.
Сейчас реализуются другие планы.
Кехан развернулся, доставая бенго, распустил кожаную ленту на одном и влился в строй, внимательно всматриваясь в равномерно наступающую тьму.
— У нас есть большой огонь? — бросил в пространство вопрос.
Харит отрицательно качнул головой.
Один копьеносец, плавно шагнувший назад, буркнул:
— Фляжка с огненным рамуи.
Кто-то сзади хрюкнул, дополнив:
— Бахан[33], две штуки.
Мало. Но вариантов нет. Бежать сразу они не смогут.
Поэтому медленное отступление.
И Джихан Беру еще раз дружно отшагнули назад, фактически заманивая эхли медани, заставляя пляшущую тьму сосредоточиться на себе, как на угрозе и вкусной добыче одновременно. Не на других людях, возможно, выживших в городке, не на посланниках, спешащих с докладом в ближайшие крепости. Поэтому они отступают медленно, равномерно, дразняще. Но это огромная возможность умереть здесь и сейчас для любого из них.
Эти медани, кажется, не совсем разумные, все еще незрелые, проявившиеся слишком рано из-за потревоживших их детей. Это, по сути, хищные животные, заинтересованные в том, чтобы поиграть в охоту на еду.
Поэтому сейчас идет игра в отвлечение. Тянется, тянется, тянется, насколько позволяет время. Джихан Беру, с ушибами и синяками, отступают но не бегут, не слишком быстро, словно ароматная доступная приманка, подраненная, доступная, и чтобы поймать ее достаточно только сделать еще один рывок. Но все же балансируя на краю и не давая поймать себя.
Бег провоцирует любого хищника, быстро, мгновенно.
Нужно тянуть время.
Где-то там, позади, бегут по мосту на противоположный берег женщина с двумя любопытными мальчишками и другие люди. Где-то несутся во весть опор Джихан Беру с докладами.
А Кехан тут играет с хищником в добычу.
Сосредоточиться на шагах.
Не терять внимания тварей.
Быть очень-очень вкусной, интересной, умеренно сложной добычей.
Обманчиво медленные длинные тонкие фигуры подобрались ближе, перемалывая камни, тонкие плети травы и ветви кустов, и неожиданно до них оказалась всего пара дюжин шагов. Тихое хищное шипение донеслось сквозь застывший, словно воск, воздух. Пульсирующая зелень внутри фигур, обретающих все более
