Сны мага - Яна Алексеева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Посетитель стоит на коленях, упираясь руками и лбом в цветное плетение. Накинутая на плечи мантия немного подпалена по подолу, укороченные волосы взъерошены. Он тихо шепчет что-то униженно-просящее, но вздрагивает и едва не подпрыгивает вверх. Уставившись как птенец в неподвижные змеиные глаза главы кесэт, он начинает тараторить что-то неразборчивое на одном из горских наречий. Потом встает по плавному жесту изящной, украшенной кольцами и браслетами руки и подает толстый, плотный свиток, обмотанный темной лентой и подпаленный с одного конца.
Глава кесэт милостиво кивает:
— Вознаграждение ждет тебя внизу, у младшего казначея.
И посетитель пятится к двери, мелко подрагивая и кланяясь.
Клава кесэт Саитэ мягко разворачивает свиток, читает. Улыбается, словно сытый хищник, которому была приподнесена очередная невинная жертва, кончиками пальцев поглаживает хрупкую бумагу.
— Информация это сила, мальчик мой, информация это власть. Подай нефритовый письменный набор, мы отправим приглашение Наместнику провинции Лают.
Горы Мелитун, провинция Тежан, крепость Па Даржан
Информация — это сила, информация это власть. Эту истину иногда в прямом смысле вбивали в молодого мага много лет назад. Это правда, но на каждую силу найдется еще одна, посильнее. Что так успешно доказала рухнувшая в забвение и смерть кесэт Саитэ. Отчего старый, опытный, хитроумный, безжалостный и коварный глава оказался так беспечен, отчего не учел новую информацию, отчего стал слишком уверен в собственной силе, отчего вдруг решил сыграть сам там, где всегда предпочитал поставить кого-то пешкой?
Нет возможности выяснить, не у кого. И кто был столь умен, что подвиг главу на такую авантюру. Этот вопрос был занимателен, Кехан иногда пролистывал в голове все события, приведшие к уничтожению кесэт, но не видел стороннего влияния. А уточнить, хотя бы пройдясь по местам падения, по главной башне кесэт, он уверен, еще стоящей под замками, не было возможности.
Но результат, результат падения кесэт вот он, во всей своей красе. Некому следить за дорогами, не у кого купить нужную информацию, и никакие бэкалани не помогут отряду, у которого кончаются припасы, если нет относительно безопасной дороги и достоверной информации.
Джумат на дорогах теряют силу, что-то, конечно же, обновляют маги других кесэт, но у Саитэ было много секретов.
Курьеры и разведчики армий и наместников по-прежнему приносят информацию, но ее недостаточно. Нет тех, кто смог бы сказать: «В Лают неурожай, поэтому лабанаги мигрировали в поисках травоядной добычи и на этих дорогах ваших курьеров сожрут без остатка». И курьеров становится недостаточно. У Саитэ были способы сбора информации и маги, способные сложить два и два и получить обвал в горах. Теперь их нет.
Из-за падения кесэт Саитэ Кехан встречает начало третьего года в отряде Джихан Беру, застряв в осажденной горной крепости Па Даржан, причем в крепости кончаются запасы еды, оружия и людей, а подкрепление из столицы не спешит на помощь дальней, не самой важной крепости.
Крепость стояла в отрогах, перекрывая один из путей в плодородные долины, прячущиеся среди островерхих пиков восточных отрогов Мелитун. Снег, никогда не выпадающий на равнинах и болотах, но для горцев привычный, первый в этом сезоне, тонкой пеленой присыпал темную зелень, прячущуюся между камней, красную черепицу, серый пористый камень и черное вулканическое стекло. Белый пар клубился над конюшнями и казармами, скрывая приготовления. За туманом можно было разглядеть только мельтешащие фигуры, да яркие вспышки магии, сковываемой амулетами.
А к стенам крепости, сложенным из крупного пористого камня подступали отряды страны Юй. Откуда в предгорьях возникли пехотинцы с огромного, хотя и меньшего, чем даже любая провинция страны Рё, пиратского острова, Кехан даже предположить не мог. Впрочем, судя по светлым мантиям, снующим среди текущих струйками по расщелинам людей и вспышкам тошнотворной зелени на макушках холмов, дело это какой-то из возвеличивающихся кесэт.
С высоты первой стены разобрать покрой и метки на мантиях не было возможности, но зеленые огоньки, бледно-салатовый то ли туман, то ли дым, стелящийся по лощинам, и терпкая горечь на языке подсказывали: эхли медани тоже приложили руки к этому нападению.
Кехан задумчиво наблюдал, опираясь о парапет и пристроив рядом длинную пику, как на расстоянии в пару сотен шагов разворачивается лагерь, устанавливаются осадные орудия и палатки. В одном узких оврагов, прорезанных в каменистых отрогах, громоздилось что-то странно-большое. Словно еще один холм, прикрытый грубой серой парусиной и припорошенный снегом.
Эхли медани…
Эли медани были на слуху. То тут, то там происходили вспышки и атаки. Слишком часто, на взгляд Кехана, слишком успешно. Тот давнишний городок у моста был только началом. По всей стране Рё твари атаковали, уничтожали и жрали людей. Страна Рё воевала в нелюдью в открытую пока только в горах, но и прибрежные провинции теперь были небезопасны. В столице, в укромных альковах шептались о смене династии, об утрате благословения, о проклятьях на последнем Наместнике страны Рё.
Что же, если учесть, что обострение началось после падения кесэт Саитэ, виновника падения можно назвать с некоторой долей уверенности. Но как сплелись интересы нелюди и магов, райя и нищих, для чего?
Каковы цели каждой из фракций? Наверняка, разные, противоречивые, конфликтующие…
Кехан выдохнул пар и вырвался из холодных мыслей в прохладу подступающей зимы.
Рассуждать бессмысленно. Нужно жить.
Ведь к стенам крепости, сложенным из крупного пористого камня подступали отряды страны Юй. Откуда в предгорьях возникли пехотинцы с огромного, хотя и меньшего, чем даже любая провинция страны Рё, острова, Кехан даже предположить не мог. Впрочем, судя по светлым мантиям, снующим среди текущих струйками по расщелинам людей и вспышкам тошнотворной зелени на макушках холмов, дело это какой-то из желающих возвеличиться кесэт. С такой высоты разобрать покрой и метки на мантиях не было возможности. Но зеленые огоньки, бледно-салатовый то ли туман, то ли дым, стелящийся по склонам и мягко обтекающий палатки и возводящиеся строения Юй, да терпкая горечь на языке при глубоком вдохе подсказывали: эхли медани также приложили руки к этому нападению.
Кехан задумчиво наблюдал, опираясь о парапет и пристроив рядом длинную пику, как на расстоянии в пару сотен шагов разворачивается лагерь, устанавливаются осадные орудия
