Поединок с Кремлем - Михаил Ходорковский

Извините, если найдете, что я не ответил на Ваш вопрос, если я вообще написал о чем-то слишком уж своем, но что прикажете делать, если именно это «раздвоение истории» волнует меня сегодня больше, чем что-либо другое?

Здоровья Вам и выдержки!

Об аскетах, гедонистах и обиженных подростках, находящихся у власти

Уважаемый Борис Натанович!

Большое спасибо за письмо и ответ на вопрос о Вашем отношении к проблеме свобода/безопасность. Я понял, что Вы ее воспринимаете как не столь существенную по меркам современной реальности, полагая общество способным «проглотить» любые меры по ограничению свободы, и без традиционных ссылок на необходимость обеспечения безопасности. И уж точно — без какого-либо сопоставления степени предполагаемых угроз и жесткости реализуемых мер по ограничению личной и общественной свободы.

Надеюсь все же, что Ваш пессимизм оправдан не до конца и общество все же не настолько покорно. Не настолько беспрекословно готово подчиняться воле начальства и не настолько «трогательно убеждено в том, что чем больше свободы, тем меньше безопасности».

Тем не менее не могу не признать — перспектива прихода к власти, как Вы пишете, «носителей чистой беспримесной ледяной власти с нечеловеческим лицом», — пугает. Тем более что это вряд ли возможно без разрушения страны. К этому выводу меня приводят достаточно простые экономические соображения.

А на Ваш вопрос о том, аскеты или гедонисты нами правят, отвечаю (хорошо зная многих из них!), что мы все-таки имеем дело с напуганными гедонистами. Им хочется жить по-настоящему хорошо, а не так, как членам ЦК КПСС, боявшимся у себя дома кондиционер поставить — «разговоры пойдут!». Причем что такое «жить хорошо», они знают прекрасно — спасибо глобализации. И они прекрасно понимают, что жить хорошо «там» им удастся только в том случае, если не слишком хулиганить «здесь», — потому что мир в последнее время уж очень прозрачный, ничего серьезного не скроешь. А жить хорошо «здесь» при до предела «закрученных гайках» внутри страны попросту невозможно — потому что усердно создаваемый миф «осажденной крепости» веселой жизни не способствует. Особенно если говорить о более или менее широком круге элиты и об их детях.

«Аскетическая» альтернатива, на мой взгляд, маловероятна по двум взаимосвязанным причинам.

Во-первых, она убивает постиндустриальную экономику, а вслед за ней — перспективы экономического роста, конкурента- и обороноспособности страны с такой большой территорией, как Россия. И с такими беспокойными соседями, как у нее сейчас. А во-вторых, эта альтернатива требует понятной обществу и приемлемой большинством общества идеологии мобилизующего типа. Коммунизм старого, советского образца для этой цели, очевидно, не подходит — он если еще и не мертв, то уж точно не имеет никакой массовой перспективы. Что остается? Только национализм. Настоящий, а не игрушечный национализм, имеющий вполне очевидные корни с очень плохой историей.

Понятно, что благополучие страны наших аскетов и гедонистов беспокоит, скажем так, не в первую очередь. Но резкое ухудшение положения в России неизбежно повлекло бы тяжелые последствия для их собственных интересов.

И поскольку возможности сырьевого роста исчерпаны, а индустриальная перспектива развития для России жестко ограничивается Китаем, Индией и прочими «азиатскими тиграми», конкуренции с которыми мы в этом варианте не выдержим, то выбор прост: либо мы строим постиндустриальную экономику, либо происходит стагнация на сравнительно невысоком экономическом уровне.

Этот невысокий экономический уровень ставит нас в сильно неравноправное положение не только с Китаем, Европейским союзом и США, но и в перспективе с Ираном и Турцией. И даже — хотя сейчас это для многих может прозвучать смешно, в силу охватившего ее экономического кризиса, — с Украиной. Последнее для аскетов наиболее опасно. Мало что так эффективно разрушает мифы государственной пропаганды, как благополучие ближайших соседей и «родственников».

Хотя, замечу, и Китай — не подарок. Сталинская «мобилизационная модернизация» сейчас для России абсолютно невозможна. Ее источник — массовая миграция рабочей силы из деревень в города с соответствующим ростом производительности труда. Именно это, к слову, и есть нынешний «мотор» китайской экономики. А у нас он уже отработал семьдесят лет назад.

В общем, аскеты, желающие «чистой, ледяной власти», даже если бы они каким-то образом появились в нынешней России и получили эту самую власть, были бы, на мой взгляд, все равно вынуждены считаться с новыми мировыми реалиями. А если не стали бы считаться, то США, Евросоюз и Китай скоординированными действиями и руководствуясь разными, но совпадающими в данной точке интересами, перевели бы Россию в «третий эшелон» стран мира, что абсолютно неприемлемо ни для самих аскетов, ни для нашего населения. (О технологии «перевода» подробности опущу, но прецеденты такого «скоординированного поведения» в истории уже были.) Таким образом, на мой взгляд, для аскетов поддержание высокого технологического уровня есть сегодня важнейшее условие удержания их власти в России.

Ну, а про гедонистов и так все понятно. Чтобы удерживать власть, им надо жить здесь. Жить здесь, не обеспечивая высоких темпов экономического роста, можно только путем перехода к тоталитаризму. Таких ресурсов у них нет и в помине, ни политических, ни психологических. Да, люди научились существовать в условиях полного безразличия к государству, в условиях чисто формальной демонстрации лояльности, не подкрепленной реальной преданностью. К тому же тоталитаризм в большой европейской стране XXI века делает жизнь сильно некомфортной и, более того, бесперспективной даже на весьма коротком историческом отрезке времени. Опять же прецеденты были.

Полагаю, что изложенное понимают многие, поэтому сценарий «Вялая Россия» и считается наиболее актуальным в среде экспертов.

К счастью, далеко не все люди, даже в бюрократической среде, безразличны к судьбе своей страны. И поэтому я вижу своей задачей пытаться сделать «выпуклым», очевидным простой факт — без серьезного эволюционирования нынешний политический режим полуавторитарного типа бесперспективен для страны. Он неизбежно порождает классический застой и очередное историческое отставание, которое в нынешнем глобализирующемся мире угрожает самому существованию страны.

Уверен, защита от этой угрозы нового типа — не полицейщина, а только либерализация, ведущая к успеху постиндустриального проекта.

Еще хочу заметить, что меня пугает не только «политическая несвобода», которая сегодня в России нарастает, но и чеболизация, являющаяся ее следствием.

Еще в 1996–1997 годах я подробно изучил опыт корейской и японской экономик. Я сделал это с помощью лучших международных консультантов, пытаясь выстроить структуру «Роспрома» — своего российского «чеболя», и пришел к выводу, что в глобальной экономике этот путь стратегически неэффективен. После чего жестко избавился от всех подразделений компании, лежащих за пределами выбранной отрасли.

За минувшие 10–11 лет сделанный мною тогда вывод не претерпел изменений. Более того, опыт развитых экономик это еще более подтвердил.

Я думаю, что последствия нынешней ошибочной структурной политики мы обязательно испытаем в ближайшие 7—10 лет. И они будут тяжелыми. Для страны, для общества, для подавляющего большинства граждан.

Зачем я все это говорю? Я пытаюсь объяснить, где вижу реальный «проблемный интервал»: полуавторитаризм, чеболизация, торможение темпов экономического роста на уровне абсолютно недостаточных 1–2 %. Вот это — ключевые опасности и ключевые проблемы, которые надо решать.

А вот фашизм и сталинизм мне кажутся не настолько реальными угрозами, чтобы всерьез тратить на них силы. Более того, я считаю, что навязывание пропагандой этих малореальных угроз — отвлекающий маневр околовластной тусовки для продвижения идеи полуавторитаризма как «меньшего зла».

Несомненно, совсем не замечать существующих в России националистов и силовых отморозков нельзя, но и придавать им неадекватно большое значение опасно — можно «зевнуть» реальную угрозу. А именно — полуавторитарный застой на 15–20 лет с последствиями в виде разрушения страны.

Вот такие у меня «непричесанные мысли».

Буду рад получить от Вас замечания и (или) «целеуказания».

С глубоким уважением.

Дорогой Михаил Борисович!

Большое спасибо за интересное и содержательное письмо.

Я пессимист, это верно. Но Вы — безусловный и неукротимый оптимист. Вы уверены, что власти предержащие управляются своим ratio, что они размышляют, что они следуют логике. Безусловно, они логичны, но — по-своему. Их логика опирается на совершенно другую, не знакомую нам с Вами парадигму. Они, разумеется, знают словосочетания «благо народа», «процветание страны», они сами охотно эти словосочетания употребляют, но вкладывают в них свой, особенный, сугубо личный смысл.