Мерле и каменный лев - Кай Майер

Унка произнесла несколько слов на непонятном языке морских дев. Звуки ее голоса гулко и таинственно отзывались в глубине колодца, уходили глубоко под воду, достигая слуха тех, кто ее понимал и знал, что надо делать.

Чья-то бледная рука высунулась из воды и протянула Мерле большой стеклянный шар с какими-то прожилками, оказавшийся своего рода шлемом. Унка помогла ей надеть его на голову и закрепила кожаными тесемками на шее. И у Мерле исчез всякий страх перед этим местом и перед этими существами.

— Я с тобой, — сказала Королева Флюирия.

Она возвращалась в свое королевство, лишенная свободы в теле Мерле, но нашедшая там защиту от губительных чар египетских магов.

Унка осталась в колодце, а Мерле отправилась в путь по каналам вместе со стаей русалок. Куда они ее влекут? Отчего ей так хорошо дышится в этом стеклянном шлеме? И почему от русалок исходит такое приятное тепло, что даже в ледяной воде совсем не холодно?

В голове Мерле громоздилась куча вопросов, накапливалась масса сомнений.

— На некоторые из них я могу дать ответ, — сказала Королева Флюирия.

Мерле не решалась вступать в разговор из боязни израсходовать воздух в стеклянном шлеме.

— Тебе не надо говорить, чтобы я могла тебя слышать, — произнесла Королева где-то внутри Мерле. — Пора бы это запомнить.

Мерле напряглась, стараясь мысленно сформулировать четкие вопросы.

— Сколько времени я могу дышать в этом пузыре?

— Столько, сколько тебе понадобится.

— Унка тоже его надевает, когда по ночам спускается в колодец?

— Да. Но этот шлем не сделан специально для нее. Он пришел к нам из тех незапамятных времен, когда жители моря владели ныне утраченными знаниями, когда всюду была вода, а жизнь в океанах была представлена самыми разнообразными формами. От той поры кое-что сохранилось, то, что ушло под воду вместе с древнейшими городами и покоится в глубинных впадинах и расщелинах морского дна. Позже не раз снаряжались экспедиции на поиски утонувших городов и порой им удавалось находить сокровища, такие, например, как твой шлем.

— Эта штуковина — результат мастерства или волшебства?

— Волшебство есть мастерство, недоступное большинству людей, недоступное — пока еще или уже и навсегда? — Казалось, Королеву позабавила эта, высказанная ею, мысль, но через пару секунд она серьезно продолжила: Однако по-своему ты права. С твоей точки зрения, в твоем понимании шлем скорее предмет волшебства, чем изделие мастера. То, что тебе представляется стеклом, на самом деле — отвердевшая вода.

— Арчимбольдо говорил, что для изготовления волшебных зеркал он берет воду из Лагуны. И что у него только тогда все может получиться, если ты там присутствуешь.

— Да, Он создает нечто подобное. Внешне его зеркала кажутся изготовленными из обычного стекла. В действительности их поверхность не что иное, как полированная затвердевшая вода. Тысячи лет тому назад, в эпоху подводных королевств ремесленники работали с водой так, как ныне люди работают с деревом и металлом. Разные времена, разные знания! Арчимбольдо один из тех немногих, кто теперь еще умеет пользоваться древним ремеслом, хотя его умение — это лишь очень малая часть того, что некогда могли делать морские обитатели. Арчимбольдо сказал правду: мое присутствие в воде Лагуны делало воду такой, какой она была. Без меня ее никто не сможет сделать твердой.

Мерле задумчиво кивнула. Объяснения Королевы Флюирии навели ее на одну интересную мысль. Поколебавшись, она все-таки спросила Королеву:

— А сама ты тоже вышла из моря? Из древнего народа морских обитателей?

Королева ответила не сразу. Впереди и вокруг Мерле поблескивали во тьме танцующие хвосты русалок.

— Я — очень стара, — сказала наконец Королева. — Неизмеримо древнее всякой жизни в водах океанов.

В раздумчиво сказанных словах королевы Флюирии Мерле расслышала нечто такое, что ее заставило в них усомниться. Эти слова, понятное дело, не ложь, но, наверно, и не вся правда. Мерле знала, что Королева читает ее мысли и в курсе всех ее сомнений, но почему-то не желает отвечать. Вместо всяких пояснений она заговорила о другом.

— Ты хотела знать, куда нас несут русалки.

— Куда-то из Лагуны?

— Нет, этого они не могут сделать. Слишком велика опасность. Если египетский стражник обнаружит в море большую русалочью стаю, их будут преследовать. Нам нельзя рисковать. Слишком много жителей моря уже погибло от рук человека, — я не могу требовать, чтобы они и теперь отдали жизнь своим поработителям.

Как зачарованная смотрела Мерле на гибкие тела, которые уверенно несли ее по воде глубоких каналов. Руки обеих русалок, поддерживавших ее, источали успокаивающее душу тепло.

— Они доставят нас на Пьяцца Сан-Марко, — сказала Королева.

— Но это же…

— Центр города, я знаю.

— И там мы попадем прямо в руки Гвардии!

— Такого не случится, я постараюсь этого не допустить.

— Не забывай, что ты сидишь во мне, а я должна отсюда убежать. Меня схватят и будут пытать. И убьют.

— Другого пути для нас нет. Существует лишь одна единственная возможность уйти из города. Кое-кто нам должен помочь.

— Прямо на площади Сан-Марко?

— У нас нет выбора, Мерле. Мы можем найти его только там. Он… В общем, его там держат взаперти.

У Мерле перехватило дыхание, она едва не задохнулась. На площади Сан-Марко находится древний Дворец дожей, прежняя резиденция венецианских князей, а ныне — место пребывания городских Правителей, называющих себя дожами. Подземелья Дворца славятся своей неприступностью: как подвалы со свинцовыми стенами, так и обширные тюремные помещения по другую сторону канала, куда можно попасть из Дворца только по Мосту Вздохов. Кто перейдет Мост Вздохов, тому уже не видать света божьего.

— Ты всерьез хочешь освободить из подземелий пленника, чтобы он нам помог бежать из Венеции? Да легче с первой дворцовой башни вниз головой прыгнуть!

— Ты почти попала в точку, Мерле. Тот, кто нам нужен, действительно находится не в подземной тюрьме, а на Кампаниле.

— На самой высокой башне города?!

— Совершенно верно.

Башня Кампаниле стоит на площади Сан-Марко и возвышается над всей Венецией. Мерле не могла понять, куда клонит Королева Флюирия.

— Но в башню не сажают преступников!

— Да, — обычных преступников. А ты вспомни об одной из легенд.

— Как зовут твоего друга?

— Фермитракс. Однако все его называют…

— Проклятый Предатель!

— Вот именно.

— Но ведь это все выдумки! Бабушкины сказки. Фермитракса нет, он не существует.

— Я полагаю, он думает иначе.

Мерле на минуту закрыла глаза. Надо сосредоточиться, нельзя допустить ни малейшей ошибки. От этого зависит ее жизнь.

Фермитракс, Проклятый Предатель! Герой сказаний и мифов, его именем бранились и проклинали. Но чтобы он оказался живым дышащим существом такого быть не может. Волшебство и русалки — это действительность, часть повседневной жизни. Но Фермитракс? Услышанное звучит так, словно бы он с самим Господом Богом за стол обедать садится. Или с Королевой Флюирией бокал поднимает.

— Ладно, — мысленно вздохнула Мерле. — Ты, значит, говоришь, что Проклятый Предатель заключен в Кампаниле на площади Сан-Марко. Ты не лжешь?

— Даю тебе слово.

— И мы прямо к нему направимся, освободим… а потом что?

— Увидишь, когда доберемся до него. Он мне кое-что должен.

— Фермитракс тебе должен?

— Давным-давно я смогла оказать ему помощь.

— Да такую хорошую, что он сходу в башню попал!

— Насмешки, моя дорогая, сейчас не к месту.

Мерле покорно кивнула. Одна из русалок взглянула на нее, желая убедиться, все ли в порядке. Мерле растянула губы в улыбке. Русалка в ответ раздвинула свою акулью пасть и снова стала смотреть вперед.

— Если он там столько лет в заключении сидит, почему об этом никто не знает?

— О, нет, знают все.

— Но все считают это легендой!

— Потому что хотят так считать. Ведь иные сказки и мифы тоже можно выдать за реальность и верить, что кто-то полез в подземелье за Золотым кубком, или осмелился пробраться в волшебный Замок, одолев колючую изгородь.

Мерле задумалась.

— Он вправду там, наверху?

— Да, он там.

— Как же ты его освободишь? Его ведь строго охраняют.

— Нужно немного удачи, — отвечала Королева.

Мерле хотела ответить, но почувствовала, что русалки устремляются к поверхности канала. Мерле увидела над собой днища гондол, тихо покачивающихся на воде и плотно прижимающихся друг к другу в строгом порядке. Мерле поняла, что они находятся возле лодочной пристани на площади Сан-Марко.

Вода вокруг гондол отсвечивала золотом и пурпуром. «Солнце восходит», с некоторой радостью подумала Мерле. Утро и солнце. Настроение у нее немного поднялось, хотя при свете дня труднее будет лезть на башню Кампаниле.