Что Кейти делала в школе - Сьюзан Кулидж

– В конце концов, приятно все-таки хорошо выглядеть, – призналась она Кловер.

Других развлечений, кроме посещения портнихи, в первую половину каникул было мало. Миссис Пейдж иногда брала девочек прогуляться в экипаже, а Кейти нашла в библиотеке дома интересные книги и много читала. Кловер тем временем подружилась с Кларенсом. Я думаю, она покорила его сердце в тот первый вечер, когда обратила внимание на Гостя, пса непостижимой породы – «полумастифа-полутерьера с примесью бульдога». Кларенс горячо любил Гостя и был благодарен Кловер за внимание к бедному животному, у которого мало было друзей в доме. Вскоре Кларенс стал относиться вполне дружески к Кловер и довольно дружелюбно к Кейти. Девочки нашли его, как и говорил мистер Илс, «сообразительным» и даже довольно приятным и добродушным, если только правильно понимать его поведение. Лили же никогда не понимала его, и поэтому в отношениях с ней он был очень неприятным, грубым и задиристым.

– Очень ты не любишь апельсины! Очень! Как бы не так! – сказал он однажды за обедом в ответ на ее вполне невинное высказывание. – Я видел, как ты съела два подряд без остановки. Папа, Лили говорит, что не любит апельсины! Я видел, как она съела два подряд без остановки! Очень она их не любит! Я видел, как она съела два подряд без остановки! – Он продолжал твердить это минут пять, глядя по очереди на всех сидевших за столом. – Очень она не любит! Очень! – повторял он, пока Лили чуть не начала плакать от досады, и даже Кловер захотелось дать ему пощечину. Никто не был огорчен, когда мистер Пейдж приказал ему выйти из комнаты, что он и сделал с последним мстительным «очень!», обращенным к Лили.

– Как Кларенс может так себя вести? – сказала Кейти, когда они с Кловер остались вдвоем.

– Не знаю, – ответила Кловер. – Он иногда такой милый, но когда не милый, то просто отвратительный – отвратительней я не видала. Я хочу, чтобы ты поговорила с ним, Кейти, и сказала ему, как это ужасно, когда он говорит такое.

– Ну уж нет! Будет гораздо лучше, если он выслушает это от тебя. Ты ближе ему по возрасту, и ты сумеешь поговорить с ним мягко и ласково, так что у него не будет такого чувства будто его снова ругают. Бедняга, сколько его уже ругали в жизни!

Кловер ничего больше не говорила об этом, но продолжала размышлять. Она была необыкновенно тактична для девочки ее возраста и, прежде чем приступить к поучениям, постаралась привести Кларенса в особенно дружеское расположение духа.

– Послушай-ка, скверный мальчишка, как ты мог так изводить Лили вчера за обедом? Гость, скажите-ка, сэр, вашему хозяину, каким он был нехорошим!

– Вот так так! Ты тоже собираешься меня пилить? – проворчал Кларенс обиженно.

– Нет, не собираюсь ничуточки. Я обещала не пилить. Но только скажи мне, – и Кловер погладила его по всклокоченным рыжеватым волосам, – только скажи мне, почему ты это делаешь? Ведь это совсем некрасиво.

– Лили такая противная! – проворчал Кларенс.

– Ну… да, иногда. Я знаю, – признала Кловер откровенно. – Но то, что она противная, вовсе не значит, что ты можешь вести себя так, как не подобает мужчине.

– Не подобает мужчине! – воскликнул Кларенс, краснея.

– Да. Я называю это вести себя не по-мужски – дразнить, ссориться и спорить вот так, как ты вчера. Девчонки так себя ведут иногда, но я не думала, что мальчик станет так поступать. Я думала, ему будет стыдно!

– А Дорри никогда не ссорится и никого не дразнит? – спросил Кларенс. Он любил слушать, когда Кловер рассказывала ему о своих братьях и сестрах.

– Он иногда вел себя так, когда был маленький, но теперь – никогда. Он ни за что на свете не стал бы говорить с девочкой так, как ты говорил с Лили. Он счел бы, что это не по-джентльменски.

– Опять вся эта чушь насчет джентльменов и всего прочего! – отозвался Кларенс. – Мать все уши мне этим словом прожужжала, пока я его не возненавидел.

– Конечно, это неприятно, когда все время напоминают, я согласна. Но ничего удивительного, что твоя мама хочет, чтобы ты, Кларенс, был джентльменом. Я надеюсь, что Фил и Дорри вырастут такими, как папа, а все говорят, что он настоящий джентльмен, и я горжусь, когда это слышу.

– А что это вообще значит? Мать говорит, что это то, как ты держишь вилку, жуешь, как надеваешь шляпу. Если это все, то я думаю, это слово не много значит.

– О, это не все! Это значит быть благородным, разве ты не понимаешь? Благородным и любезным со всеми, таким же вежливым с бедными, как и с богатыми, – горячо и быстро заговорила Кловер, стараясь объяснить, что имеет в виду. – И никогда не быть себялюбивым или крикливым, или занимать чужое место. Вилки, шляпы и все такое – это только мелочи, которые нужны, чтобы сделать человека приятным для других. Джентльмен – это джентльмен внутри, насквозь! О, как я хотела бы, чтобы ты понял, о чем я говорю!

– А, значит, вот как, да? – пробормотал Кларенс. Понял он или нет, принес или нет этот разговор какую-то пользу, Кловер не знала, но у нее хватило благоразумия ничего больше не говорить, и, очевидно, Кларенс не обиделся, так как с этого дня полюбил ее сильнее, чем прежде. Лили не помнила себя от ревности. Она никогда особенно не стремилась к тому, чтобы Кларенс полюбил ее, но ее задевало то, что ей предпочитают кого-то другого.

– Я думаю, что это несправедливо, – сказала она Кловер. – Кларенс тебя во всем слушается, а ко мне относится отвратительно. Это абсолютно несправедливо! Я его родная сестра, а ты только троюродная.

Все это время девочки почти не виделись с Луизой Эгнью. Однажды она заходила в гости, но Лили, которая принимала ее вместе с девочками, держалась так холодно и чопорно, что Луиза тоже стала так держаться и пробыла в доме Пейджей совсем недолго, а когда девочки заехали с ответным визитом, Луизы не оказалось дома. Но за несколько дней до окончания каникул от нее пришла записка:

«Дорогая Кейти, мне очень жаль, что я так мало видела тебя и Кловер в эти каникулы. Не хотите ли вы приехать и провести у нас среду? Мама передает вам привет и надеется, что вы приедете пораньше, чтобы пробыть у нас весь день. Она очень хочет с вами познакомиться. А я очень хочу показать вам нашу малышку и все остальное. Приезжайте! А вечером папа отвезет вас домой. Передайте привет Лили. У нее так много друзей, с которыми она встречается в каникулы, что я уверена, она простит меня за то, что я похищаю вас у нее на один день.

Любящая вас Луиза».

Кейти нашла, что Луиза очень любезно извинилась перед Лили. Но Лили, выслушав, вскинула голову и сказала, что «право же, мисс Эгнью могла бы оставить в покое ее, Лили, когда пишет свои записки».

Миссис Пейдж, казалось, очень жалела девочек. Конечно, они должны, как она полагает, поехать, ведь это подруга по школе. Но она боится, что им будет скучно. Эгнью – странные люди, совсем не светские. Говорят, что мистер Эгнью очень умный человек, но она мало знает об этой семье. Вероятно, будет нехорошо, если девочки откажутся поехать.

Кейти и Кловер даже думать не хотели о том, чтобы отказаться. Они отправили записочку, в которой с сердечной благодарностью приняли приглашение, и в назначенный день рано утром отправились в путь, оживленные и с самыми приятными ожиданиями.

Дом Луизы находился довольно далеко от дома мистера Пейджа и стоял не на столь великолепной улице, но выглядел очень милым и уютным. Перед ним был маленький садик с яркими клумбами, а на тенистой веранде, увитой плющом, сидела за маленьким рабочим столиком миссис Эгнью. Она была красива и молодо выглядела, а ее голос и улыбка сразу позволили девочкам почувствовать себя как дома.

– Можете не представляться, – весело сказала она. – Луиза так часто мне вас описывала, что я отлично знаю, кто из вас Кейти, а кто – Кловер. Я так рада, что вы смогли приехать! Не хотите ли пройти в мою комнату – дверь у того длинного окна – и раздеться? Луиза говорила вам, что я хромая и почти никогда не хожу, так что, надеюсь, вы не найдете странным, что я не провожаю вас сама. Луиза сейчас придет. Она побежала наверх, чтобы принести малышку.

Девочки вошли в спальню миссис Эгнью. Это была красивая и необычная комната. Мебель была очень простая, но кровать, туалет и окна убраны белой тканью с оборками, а стены увешаны картинами, фотографиями, рисунками, выполненными пером и акварелями, – большинство из них без рамок и развешаны в беспорядке, но так, чтобы обеспечить каждой по возможности дучшее освещение. Это была странная манера вешать картины, но Кейти понравилось, и она охотно задержалась бы в комнате, чтобы рассмотреть каждую из них. Однако она не решилась сделать это из опасения, что миссис Эгнью ждет их и ей покажется странным их долгое отсутствие.

В ту минуту, когда они снова вышли на веранду, сверху спустилась Луиза с маленькой сестрой на руках.

– Я завивала ей волосы, – объяснила она, – и не слышала, как вы приехали. Дейзи, поцелуй Кейти. А теперь – Кловер. Ну не прелесть ли она? Разве не красавица? – добавила она, сама с восторгом целуя ребенка.