Солнце за облаками - Сергей Германович Ребцовский

свои честь, мораль, устои во имя ее – своей любимой. Не об этом ли читал он так много в юности? Так он в действительности, а не в фантазии, спалит в огне греха самого себя, чтобы возродиться как птица феникс, чтобы жить дальше, счастливо и прекрасно, тогда эта «встреча» станет пропуском в новую жизнь.

Вопросы, вопросы, вопросы… Где же ответ? И на этот вопрос нет ответа. Если бы был кто-нибудь, кто мог хоть чуток посоветовать ему, дать хоть бы маленький намек. Родион был уверен, что не только среди его близких и знакомых не найдет такого человека, но и на всем белом свете не сыщет. Он борется с проблемой один. Один на один. А совет, а точнее, знак, ему может дать только Небо, которое, Родион знает это, слышит все мольбы и вопросы. Тогда уже под утро он решил так, что будет ждать знака, который поможет ему сделать выбор. Как оценит этот знак, уж он позаботится сам – не думать головой, а почувствовать, уловить интуицией. Только так. Решено: искать знак.

Он успокоился и заснул.

После всего часа-полутора сна Родион проснулся и принялся заниматься домашними делами с закрывающимися от сонного состояния глазами. В десять его ждала Арина.

Придя к ней в полусонном виде, он застал ее в слезах и в тревоге.

– Что случилось? – спросил Родион.

– Приходил администратор, – отвечала Арина. – Я не впускала его, он стал стучать руками, а потом и ногами в дверь, поднял шум. Я не открывала, а сказала ему через дверь, что заболела, что у меня заразная сыпь на коже. Кажется, он не поверил. Он кричал: «Не ври! Открывай!» Но я держалась. Сказала ему, что врачи говорили, что пройдет через две недели. Он жуткий, я боюсь его. Он страшнее того Аркадия Николаевича. Мне кажется, даже когда я стану свободная от денежных обязательств, он станет преследовать меня, он ведет себя как маньяк, – при этих словах Арина вздохнула. – Я правильно сделала, Род? Я отменила репетиторские занятия на две недели, буду сидеть тут, за дверью, все время, пока ты не вернешься.

– Ты правильно поступила. А откуда я должен вернуться, что ты имеешь в виду? – спросил Родион, заметив в ее вопросе какой-то неочевидный смысл.

– Пока не вернешься ко мне, чтобы избавить от всего этого.

«Вернешься!» – подумал Родион. Вот оно. Вот этот знак! Если она говорит, что я должен вернуться, значит, я должен поехать. Вот и ответ на мои вопросы.

– Да, Арина, мне нужно ехать. Как ты угадала? Я говорил с одним приятелем, – Родион предпочел не раскрывать деталей, – он сказал мне, что я должен повидаться с одним человеком в Санкт-Петербурге, а тот мне поможет. Это единственный вариант.

– Ой, я что-то боюсь за тебя! А… а это честно? За это тебя не засадят в тюрьму?

– Вот в том-то все и дело, приятель говорит, честно, за это не сажают, – ответил Родион, а про себя подумал: «Только, скорее всего, неприятно».

Вернувшись домой совершенно уставший, он, не сказав ни слова ни брату, ни сестре, не раздеваясь, лег и сразу же заснул. Ему приснился сон, похожий на тот, какой он видел когда-то: возле красной кирпичной стены на его пути появился черный человекообразный, с расплывчатыми контурами, монстр в три человеческих роста. Родион бросился на монстра, прыгнул на него, но неожиданно стал падать. Во время этого падения он проснулся. Оказалось, что спал он около двух часов.

Встряхнув головой, чтобы как будто сбросить кошмар, он посидел несколько минут. Отдых вернул ему силы. Родион понял, что пора не только думать, но и действовать, потому что решение о поездке им принято.

Он позвонил родителям, стал объяснять им, что у него возникла необходимость уехать на несколько дней, просил их приехать и побыть дома с детьми. К тому же для приезда была и другая причина. В последние дни у сестры Агнессы несколько раз поднималась температура, Родион давал ей парацетамол, но приступы лихорадки продолжались. Агнесса стала вести себя несколько иначе, он заметил это: у нее часто было плохое настроение, апатия, она не играла и не занималась так же активно, как раньше. Родион решил, что родители должны сами показать сестру врачам, потому что он плохо разбирался в этих вопросах.

Услышав доводы, родители попросили перезвонить сына через час, и во время его повторного звонка, к удивлению самого Родиона, с большим удовольствием сами решили сделать перерыв в своих гастролях минимум на неделю – они объяснили это усталостью. Они пообещали приехать на следующий же день.

Итак, Родион перешел к практическим делам: сборам в поездку. У него оставалась небольшая сумма еще с тех времен, как он работал на фасовке, он решил потратить ее, не беря в долг ни у кого, даже у Арины, хотя она сама и предложила такой вариант. Потом он купил ей продуктов на несколько дней, чтобы она никуда не выходила – не исключался вариант, что администратор Александр мог заметить ее или даже специально подкараулить сам или при содействии его прихвостней. Родион приготовил себе в дорогу съестное, чтобы не тратиться ни в поезде, ни в большом незнакомом городе, где, как он понимал, все значительно дороже, чем у них в Энске.

Едва встретив родителей и передав им домашние дела, почти не поговорив с ними, он отправился на вокзал, купил дешевый билет на поезд до Санкт-Петербурга.

XII

В поезде Родион пытался избегать мыслей о том, что ему предстоит по прибытии, но эти думы сами собой лезли в голову. Он пытался смотреть в окно вагона на проявления весны, пробовал останавливать взгляд на растениях и цветах, на строениях, мимо которых шел состав. Это помогало только на незначительное время, затем тревожные ожидания ближайшего будущего новыми волнами захлестывали его сознание.

Приехав на Московский вокзал, он побродил по Лиговскому проспекту и нашел для себя дешевую гостиницу, а в ней номер на четвертом этаже старинного дома, где-то во дворах. В комнате с высокими потолками стояли только одна кровать, стул и стол. Из всех удобств был умывальник с водой, общий туалет и ванная комната находились в коридоре. Родион умылся, помыл голову, побрился и таким образом постарался привести себя в его понимании в наилучший вид.

Настраиваясь на свои будущие разговоры, он решил так: врать не стану, буду говорить правду настолько, насколько это не повредит, то есть, не вдаваясь в детали. «Говорите правду. Правду говорить легко и приятно», – так