Тайна старой усадьбы - Андрей Анатольевич Посняков

отдыхать какой-то не совсем адекватный молодой человек. Хулиганил, ругался, пытался выбить стекло – сторож едва его унял! Да, там у нас внизу – большие часы… Еще местные помогали. Ну и сказали, как его зовут… такая, знаете, кличка – Дылда. Говорят, бывший уголовный элемент! Он обещал отомстить, еще заявиться. «Разобраться» – так он сказал.

Участковый поднял глаза:

– А вы точно слышали?

– Я, знаете, еще не приехал тогда. Со слов сторожа говорю. Ну и студенты кое-что видели. Вот прошу этого Дылду унять. Провести беседу.

– Проведем, – поспешно успокоил Дорожкин. – Не беспокойтесь, Отто Янович, Дылда больше к вам и носа не сунет!

– Так вы его знаете?

– Ну, еще бы! Обязательно побеседуем, не беспокойтесь.

– Большое спасибо.

Вежливо поблагодарив, профессор попрощался и вышел.

– Ну, Дылда! – провожая глазами отъезжающий «Москвич», недобро прищурился участковый. – Ла-адно, поговорим.

* * *

Начальник лесозаготовительного участка товарищ Кононов машину для похода не дал. Выделил трактор! Новенький гусеничный «ДТ-75» с прицепом – большими деревянными санями! Как прокомментировал сам Кононов в ответ на удивленный взгляд Анатолия:

– Только такой транспорт по тамошним дорожкам и пройдет!

Впрочем, кроме кружковода, человека интеллигентного, городского, никто особо не удивился. На подобных санях обычно добирались, или, как говорили местные жители, «добывались», до дальних деревень всегда. Кроме пассажиров сани обычно везли почту, мебель под заказ и бочки с бензином и соляркой.

Вот среди бочек ребята и разместились. Восторгу мелкоты не было предела, даже у Коли Ващенкова глаза горели! Еще бы! Не каждому удается вот так вот прокатиться на тракторе! А вот старшие девчонки – Катя и Женька, – переглянувшись, только скривились. Тракторист Степан, молодой вихрастый парень в засаленном комбинезоне, предложил девчонкам сесть в кабину, правда, честно предупредил, что там очень уж жарко…

Подружки даже не думали – отказались от душной кабины сразу. Как и студенты – Тынис и Лиина. Профессор Арнольд выделил для похода всего двоих, остальные отправились собирать фольклор – поехали рейсовым автобусом. Не то что тут – на санях!

Ну, Тынис – понятно, он только рад был с новыми-то знакомыми девушками, а вот как занесло сюда рафинированную худосочную Лиину, этакую бледную прибалтийскую моль? Наверное, провинилась в чем-то – именно так и решили подружки. У студентов имелись настоящие рюкзаки, брезентовые, зеленые, с многочисленными кожаными ремешками – предмет зависти мелких ребят, уж тем-то родители собрали котомочки или «сидоры» – простые мешки с пришитыми лямками. В качестве лямок обычно пришивали старые чулки – они крепкие!

С точно такими же котомочками явились и подружки. А вот Анатолий Иванович прихватил с собой новенький рюкзак, пахнущий чем-то таким, туристским… или, скорее, магазинным. Резников купил рюкзак только вчера, в дальнем магазине Организации рабочего снабжения – ОРС. Пришлось туда переться: за два километра от городского центра – ближе никакого туристского снаряжения не продавалось. Разве что тушенка в жестяных промасленных банках – взяли с собой десять штук плюс полмешка макарон и дюжину буханок черного хлеба. Это все оплатил Дом пионеров. Родители дали детям с собой что у кого было: кому-то шматок сала, а кому-то хиленькие бутербродики с маргарином и «Чайной» колбасой по рубль семьдесят за кило. Или просто полили хлеб посоленным маслом, а посолили – чем не еда? На свежем-то воздухе – очень даже вкусно!

Оделись все соответственно – треники, шаровары, кеды-сапоги да старенькие штопаные рубахи. Чай, не на танцы отправились и не на экскурсию в городской музей, это понимали все, кроме, пожалуй, эстонки Лиины – та зачем-то надела короткие зеленые штаны – шорты, словно на пляж собралась, а не в лес.

Ну, что сказать насчет реакции? Подружки переглянулись да хмыкнули. Мезенцева еще многозначительно покрутила пальцем у виска – мол, не от мира сего девушка, не знает, наверное, про злобных лесных комаров. Ну, не знает – так узнает!

Девушки все же вели себя прилично, открыто над незадачливой туристкой не потешались, а вот мелкота веселилась вовсю! Особенно Мишка Сорокин из шестого «Б», тот еще шпаненок! Пристал к эстонке словно банный лист:

– А как тебя зовут?

– Лиина…

– Лена?

– Не-ет. Лиина…

– А меня – Миша. Это вон – Васька Нефедов, это – Маринка-Стрекоза, а это… Это Коля Книжный Че… гм… в общем, отличник…

– Оч-чень приятно, Миш-ша.

– Лиина, а ты зачем в таких штанах?

– Так хоть позагораю.

– А комары, слепни, мошка?

– Я их не боюсь – у меня мазь есть.

Устроившись за бочками, позади всех, Катерина позвала подругу:

– Вот здесь хорошо… А этой Лине-Блине загореть бы неплохо. А то бледная как поганка. И ножки такие тоненькие! Сможет ли рюкзак тащить? И зачем только ее взяли?

– Она сама попросила-ась. – Тынис незаметно подошел сзади. – Мы ее отговаривали – так не-ет! Хочет в самые дикие места. Любит. Турист-ка!

– Вида-али мы таких туристов! – В голос рассмеялась Мезенцева.

– Вот-вот, – поддакнул язва Сорокин. – Голоножки-трусатики… Устанут – потом тащи их. Ох, наплачемся!

А вот у Женьки Лиина неожиданно вызвала симпатию. Да, немножко заторможенная, немножко не от мира сего, зато несуетливая, обстоятельная. И не обидчивая, похоже. Вон с Мишкой Сорокиным как спокойно говорит, а ведь этот мелкий таракан любого довести может, уж Женька-то знала – недаром вожатой в младших классах работала, было у нее такое комсомольское поручение, а заодно и практика. Вдруг в педагогический надумает?

– Ну что, дорогие мои? Здрасте-пожалста, давайте-ка по списку… – Перебросившись парой слов с трактористом, Анатолий Иванович ловко запрыгнул в сани. Сколоченные из толстых досок и бревен, они явно предназначались для какой-то постройки.

Выглядел руководитель кружка, как всегда, шикарно! Модная серая кепка, синяя олимпийка с воротом на блестящей молнии, заправленные в высокие сапоги защитного цвета брюки с широким командирским ремнем.

– Итак… проверим… Колесникова Евгения – здесь, Мезенцева Катерина – тоже… Нефедов Василий… Ващенков Николай… вижу… Ну да, и Сорокин – тоже… Марина Снеткова, ага…

– Анатолий Иванович, Веры Тимофеевой нет, она вчера ногу подвернула, – по-школьному подняв руку, доложила небольшая девочка с косичками и карими блестящими глазами – Снеткова Марина, Стрекоза.

– А значит, ее и не будет… здрасте-пожалста… ага… Вычеркиваю! – Послюнявив розовато-синий «химический» карандаш, кружковод вычеркнул из списка фамилию.

– Студенты – два человека, вижу… Как профессор?

– Велел кланяться и передавал привет! – весело откликнулся Тынис.

– Хорошо! Так… мои вроде все… Ан нет! Здрасте-пожалста – не все! Еще…

– Еще, Анатолий Иваныч, Света Кротова собиралась, из одиннадцатого, – тряхнув косичками, деловито подсказала Маринка-Стрекоза.

– Ах да, Кротова.

– Ну, вот ее только и не хватало, – скривила губы Катя. – Думали, здесь хоть от нее отдохнем…

– Анатолий Иванович! А вон она