Тайна старой усадьбы - Андрей Анатольевич Посняков

class="p1">– А вот и я! Ну что, идем?

– Идем! Слушай, Тынис… – вдруг вспомнила Женька. – А что у вас за песня недавно играла? Про снег?

– Про снег? – Эстонец пожал плечами. – Сейчас вот – Чак Берри был. Рок-н-ролл…

– Чака Берри я знаю – «Джонни Би Гуд», – все не отставала девчонка. – А вот до него – что? Ну эта… «Томбе ля неже…»

– А ты в музыке разбираешься! – Тынис уважительно-удивленно округлил глаза. – А я вот – не очень. Погоди! Можно же спросить! А ну-ка…

Подбежав к распахнутому на втором этаже окну, парень громко позвал:

– Лиина! Лиина!

– Что? Что такое? – В окне появилась худая бледнокожая девушка, блондинка с косичками, в узеньких черных штанишках и клетчатой черно-желтой ковбойке. – Чего кричишь?

– Да не кричу я! Просто спрашиваю: что у тебя за песня играла?

– Чак Берри!

– А до него? Про снег…

– Про снег? Так это… А, французская… Но не знаю точно, кто поет. Сальваторе Адамо, кажется. Тынис! Так это… сегодня в волейбол играем?

– Кончено. Ага!

– Сальваторе Адамо, – негромко протянула Женя. – Что-то такое слышала. Поищу…

Мезенцева фыркнула:

– Наверное, можно и на пластинке посмотреть. Что-нибудь да написано.

– О, у нас не пластинки – магнитофон, – возразил Тынис. – Хороший – «Астра».

– Магнитофон? – удивилась Женька. – Дорогой, наверное? Поди, рублей двести стоит?

– Двести тридцать. Я в магазине видел.

– Хороший у вас институт, богатый!

– Университет, – поправил с улыбкой юноша. – И не богатый, нет. Это магнитофон Лиины.

– Ничего себе!

– У нее дядюшка – капитан дальнего плаванья… Ой, девушки! – вдруг встрепенулся Тынис. – Давайте я вас сфоткаю? Вот здесь встаньте… На фоне школы… Ага…

– Ну… – Катерина заскромничала. – Мы в не очень-то красивом…

– Вы всегда красивые! Вставайте-вставайте… Улыбка… Оп!

– А теперь – я вас! – Катя забрала фотоаппарат в свои руки. – Вставайте, ага…

– А ты умеешь? – засомневался парень. – Там надо резкость…

– Я в фотокружке занимаюсь! А ну, встали… Улыбочка…

Катя вдруг вздрогнула, заметив в окошке видоискателя знакомую фигуру на втором этаже, в окне… Не в том, где Лиина – в соседнем…

Молодой, модно одетый мужчина, красавец-брюнет – Анатолий Иванович Резников, Толик… Предмет воздыханий и ночных девичьих грез.

Кружковод стоял не один, а в компании какого-то пожилого сухопарого типа в больших роговых очках и с пышной седой шевелюрой. К слову, пожилой тоже был одет модно – белая нейлоновая сорочка с узким темным галстуком и кремовый пиджак.

– Кать, ты сняла уже? Давай теперь тебя…

– Там… Вон там… Анатолий… Анатолий Иванович…

– Где?

Женька с любопытством обернулась и, заметив кружковода, весело помахала рукой:

– Анатолий Иванович! Здрасте!

Было такое впечатление, что Анатолий Иванович несколько опешил и даже попытался отпрянуть от окна… Хотя нет… Улыбнулся и тоже помахал в ответ:

– Здравствуйте, девушки! Как насчет похода? Не передумали?

– Нет! – хором отозвались подружки.

– А я вот знакомого встретил…

Пожилой тоже помахал девчонкам и с улыбкой отвел Анатолия вглубь комнаты.

– Это наш профессор Арнольд Отто Янович, – пояснил Тынис. – Очень-очень строгий… Про синяк я ему что-то соврал, да. А я смотрю, здесь и ваш знакомый?

– Руководитель фотокружка.

– А! Так вы у него занимаетесь? А что за поход?

– Так, по дальним деревням, по усадьбам. – Колесникова мечтательно улыбнулась. – Мы давно собирались. Завтра математику сдадим и…

– По дальним деревням? – переспросил юноша. – Так и мы с вами, может быть. Ваш руководитель, наверное, не зря с нашим профессором говорил?

Рядом со школой, у конюшни, стоял красивый автомобиль «Москвич», светло-зеленый или, скорее, салатово-белый, с хромированными молдингами и номером «ЕАК». С автомобилем деловито возился какой-то крепыш средних лет, с перебитым носом боксера. Наверное, шофер…

– Четыреста седьмой, – с ходу определила Женька. – А номера – эстонские, на «Е».

– Ты и в автомашинах разбираешься? – Тынис удивленно присвистнул.

– У меня папа – шофер! – с гордостью пояснила девушка. – Завгар пригородного совхоза. Ну, колхоз раньше был…

– Что так-кое зав-гар?

– Заведующий гаражом. Начальник!

Простившись с Тынисом у поворота на почту, подружки снова заглянули в милицию, хорошо, участковый оказался на месте.

– Брошь, говорите? – Дорожкин внимательно осмотрел находку. – Это вы правильно сделали, что пришли. Вещь недешевая, так что мало ли! А объявление повесьте, если нетрудно. Так и напишите: «Обращаться в милицию, к участковому». Да, объяснение напишите… Вот вам листки, ручки… Где нашли, когда…

– Понятно…

Объявление лейтенант напечатал сам на пишущей машинке марки «Москва» под благоговейные взгляды девчонок.

Покинув милицию, подружки прямиком отправились на почту, прикрепили на стенде объявление взятыми у Дорожкина кнопками и зашли в отделение посмотреть открытки, может, что и купить.

Неподалеку от стенда стоял знакомый салатово-белый «Москвич» с эстонскими номерами…

Тыниса, увы, на почте не оказалось – наверное, уже позвонил и ушел. Жаль, конечно…

– Привет!

Несмело поздоровался шестиклассник Коля Ващенков, отличник и книжный червь… очень умный парнишка. Весь такой аккуратный, мамин – в светлой рубашечке и коротких штанишках с наглаженными стрелками. С фотоаппаратом через плечо! И не какая-нибудь там «Смена», а «Зоркий», точнее, «Зоркий-4». С автоспуском, дальномером и объективом «Индустар-50»! Хорошая вещь, новенькая, в коричневом кожаном футляре.

– Привет, Коля. Ты чего тут?

– Мама газету просила купить. С телепрограммой!

– А-а… Ну, покупай…

– Да я купил уже. Вот смотрю, какие тут журналы… Жаль, «Техники молодежи» нет… А еще мне мама фотик купила – «Зоркий»! Хороший?

Женька улыбнулась:

– Конечно! Ничуть не хуже ФЭДа.

– Я им уже автомашины фотографирую и автобусы. В общем, всю технику. Вот и тут уже…

– Вам чего, девочки? Газеты, журналы?

– Открытки с артистами есть?

– Да, есть. Вот смотрите.

Работница почты – пожилая усталая тетка в синем рабочем халате – бросила на стойку пачку старых открыток.

– А «Кругозоры»? – несмело спросила Женька.

Тетка взглянула с усмешкою:

– Бывают, но редко. С утра надо приходить.

– А-а…

Совсем рядом, из приоткрытой двери телефонной кабины межгорода, вдруг донеслась лающая речь!

– Это точно немецкий, – прислушавшись, прошептала Катя. – Я некоторые слова по фильмам помню…

– Я тоже… Интересно, кто это у нас так?

Листающий журналы Коля Ващенков тоже прислушался… и даже, похоже, кое-что понял…

– Между прочим, в Вену звонит, – забрав открытки, с непонятной гордостью пояснила тетка. – Из нашей-то глуши – и в Вену! – Хмыкнув, работница подняла вверх указательный палец. – Понимать надо – профессор!

Глава 4

Озерск и окрестности. Конец июня 1965 г.

– Куда-куда вы надумали? В Возгрино? – Директор Дома пионеров Аркадий Ильич Говоров еще больше ссутулился и удивленно вскинул брови. Сутулиться он умудрялся, даже сидя на стуле, и любой, даже пошитый в ателье, костюм сидел на нем мешковато, хотя Аркадий Ильич был еще не слишком стар, а даже относительно