69 этюдов о русских писателях - Юрий Безелянский

У Андрея Вознесенского есть стихотворение «Время поэта»:

«Пушкин – это русский черездвести лет».Все мы нынче Пушкины.Гоголю привет!Пушкин не читает в школе Пушкина.Пушкин отрывается на Горбушке.Пушкин лопнул банки, как хлопушки.Кто вернет нам вклады?Может, Пушкин?.....Пушкин, параноик, мне помоготыскать в России пару Твоих ног...

И так далее, без особого пиетета – «все мы нынче Пушкины». «Вдруг я в белую ночь вспоминаю/ небо, Пушкина без самолетов...» (Игорь Шкляревский). «Любимый наш поэт, боюсь,/ был гипертоник,/ Страдавший от жары,/ о чем не ведал сам» (Александр Кушнер). Тимур Кибиров:

Ната, Ната, Натали,Дал Данзас команду: «Пли!»По твоей вине, Натуля,Вылетает дура-пуля.Будет нам мертвец ужо,Закатилось наше всё...

Туда же и Дмитрий А. Пригов:

Невтерпеж стало народу:Пушкин, Пушкин, помоги!За тобой в огонь и воду!Ты нам только помоги!А из глыбы как из высиГолос Пушкина пропел:Вы играйте-веселитесь,Сам страдал и вам велю!

Пушкин – как эпатажное имя. Открыл эту страницу Андрей Синявский, когда в «Прогулках Пушкина» под псевдонимом Абрам Терц написал: «...на тоненьких эротических ножках вбежал Пушкин в большую поэзию». О Пушкине наговорено столько, что уже не разберешь, где быль, а где небыль. Пушкинистика приобрела гигантские масштабы и надломилась, вошла в кризис: венки да бюсты в каждом абзаце. И как справедливо заметил недавно ушедший Александр Щуплов: «В своей любви к гению мы теряем голову. Пушкин растворился в нашем воздухе, став не только вечным бытием, но и повседневным бытом».

Пушкин – как кич: водка, конфеты, бараночки. Есть даже сорта картофеля: «Ранний Пушкин» и «Поздний Пушкин».

Ученики в школах в своих сочинениях выдают перл за перлом: «Пушкин вращался в высшем свете и вращал там свою жену»... «Петр Первый соскочил с пьедестала и побежал за Евгением, громко цокая копытами».

Потеряв всякий вкус, кто-то сочинил вирши – апофеоз морального ужаса и культурного бескультурья:

Застрелил его пидор,В снегу возле Черной речки.А был он вообще-то ниггер,охочий до белых женщин.И многих он их оттрахал,А лучше б, на мой взгляд,бродил наподобье жирафана родном своем озере Чад.

Грубо и ксенофобно. Куда более незатейливы и милы анекдоты, приписываемые Даниилу Хармсу. Вот один из них:

«Лермонтов хотел у Пушкина жену увезти. На Кавказ. Все смотрел на нее из-за колонны, смотрел... Вдруг устыдился своих желаний. «Пушкин, – думает, – зеркало русской революции, а я – свинья». Пошел, встал перед Пушкиным на колени и говорит:

– Пушкин, – говорит, – где твой кинжал? Вот грудь моя!

Пушкин очень смеялся».

Финальный аккорд

Пора подводить итоги. Пушкин выступает в разных ипостасях: реальный Пушкин, мифологический, идеологический, коммерческий. Сегодня как раз время коммерческого Пушкина: тут и водка, и изделия № 2, и остальное «наше всё». И все же, все же... В 1924 году Михаил Зенкевич написал про Пушкина:

Но он наш целиком! Ни Элладе,Ни Италии не отдадим:Мы и в ярости, мы и в разладе,Мы и в хаосе дышим им!

Про разлад и хаос очень актуально, хотя и более 80 лет прошло.

Куда нам плыть? Какие берегаМы посетим? Египет колоссальный,Скалы Шотландии иль вечные снега? —

спрашивал Пушкин. Действительно, куда плывет Россия?

Власти молчат. Народ, как и во времена Бориса Годунова, безмолвствует.

ЗА ДАЛЬЮ – ДАЛЬ

Владимир Даль

mp1

Владимир Иванович Даль – это не только знаменитый словарь и гимн русскому языку, но это и жгучая проблема ксенофобии и национализма, поэтому Даль суперсовременен.

Владимир Даль родился 10 (22) ноября 1801 года, в начале XIX века. А сегодня, в начале XXI столетия, повсюду вылезает мурло национализма («Германия для немцев!», «Франция для французов!», «Россия для русских!» и т.д.). Пример Даля говорит об ином, о прекрасной дружбе народов и обретении подчас новой родины. Отец Владимира Даля – Иоганн Христиан Матеус родом из Дании и в Россию был приглашен Екатериной II и именовался у нас как «Иван Матвеев сын Даль». Владимир Даль по этому поводу говорил: «Отец мой выходец из Дании, а мое отечество Русь, русское государство». Будучи морским офицером, Даль посетил прародину: «Ступив на берег Дании, я на первых же порах окончательно убедился, что Отечество мое Россия, что нет у меня ничего общего с отчизною моих предков».

Недруги попрекали Даля, что он, де, «немец». На что Даль спокойно отвечал: «Ни прозвание, ни вероисповедание, ни самая кровь предков не делают человека принадлежностью той или другой народности. Дух, душа человека – вот где надо искать принадлежность его к тому или другому народу. Чем же можно определить принадлежность духа? Конечно, проявлением духа – мыслью. Кто на каком языке думает, тот к тому народу и принадлежит. Я думаю по-русски».

Вот вам и вся проблема «коренного населения». Коротко и ясно.

И еще раз о корнях Даля. Его мать – Мария Христофоровна, урожденная Фрейтаг, немка. Но ни немецкая, ни датская кровь не помешала быть Владимиру Далю истинно русским человеком и прославить свою обретенную родину, стать, по выражению Андрея Битова, «нашим Магелланом, переплывшим русский язык от А до Я».

А сколько таких замечательных «пришельцев» в русской истории, русском искусстве и литературе, – не перечисляю, а отсылаю к своей книге «5-й пункт, или Коктейль «Россия» (издательство «Радуга», 2000). Кого там только нет – от абиссинцев до грузин! И каждый жил и творил во имя России!

Однако вернемся к Владимиру Далю. Рассказывать его биографию не имеет смысла: она достаточно известна. Хороший морской офицер, отличный военный врач (участвовавший, кстати, в борьбе с эпидемией холеры), умелый инженер, основательный ученый-естественник, крупный государственный чиновник, достаточно демократичный и прогрессивный, и самое главное – писатель, высоко оцененный Пушкиным и Белинским. Одно из первых произведений Даля – повесть «Мичман поцелуев, или Живучи оглядывайся». Книгой о казаке Владимире Луганском не угодил власти, ибо проявил насмешку над правительством и обратил внимание на горестное положение солдат (и тогда тоже!), за что был даже арестован на некоторое время. Но писать, конечно, не перестал.

Знаменитый хирург Пирогов так характеризовал Даля: «Это был прежде всего человек, что называется, на все руки. За что ни брался Даль, всё ему удавалось усвоить». Это качество оценил и Пушкин, он посоветовал ему заняться составлением словаря. Совет был воспринят. Когда произошла роковая дуэль, то Даль искренне переживал все случившееся и неотлучно находился у постели смертельно раненного Пушкина. После его смерти от вдовы поэта получил простреленный сюртук и знаменитый перстень-талисман. Этот пушкинский перстень с изумрудом Даль воспринимал как символическое завещание поэта.

Писательство Даль сочетал со службой, хотя понимал, что это грозит опасностью: «Времена шатки, береги шапки...» С осени 1859 живет в Москве в собственном доме на Пресне – ныне Большая Грузинская, дом 2, строение в глубине двора. И выходит в отставку. К этому времени популярность Даля как беллетриста несколько падает («Денщик», «Чухонцы в Питере», «Матросские досуги» и другие произведения), но он приобретает популярность и славу как знаток и собиратель русского языка.

В 1861 году вышел первый выпуск «Толкового словаря живого великорусского языка». Над ним Даль работал около полувека, работал упорно, натужно, «иногда до обмороков». В нем он собрал и объяснил значение 200 тысяч слов, из них 80 тысяч вообще были впервые зарегистрированы. Допуская иноземные речения, Даль всё же предлагал заменить иностранные слова русскими, к примеру, вместо «адрес» употреблять слово «насыл», вместо «горизонт» – «глазоём» и т.д. Даль говорил, что надо прислушиваться к народному языку, «изобиходить и обусловить его, не ломая, не искажая, только тогда он будет хорош».

За свой титанический труд Даль получил ряд премий и был избран почетным академиком Академии наук (1868).

Словарь Владимира Даля – это, по существу, энциклопедия народной жизни и святая купель русской души. Словарь Даля всё время переиздается, но пользуемся ли мы им? Вот в чем вопрос. К сожалению, общество больше тяготеет к словарю людоедки Эллочки, к усредненному набору банальных слов, без цвета и запаха. И еще к тюремно-воровскому жаргону. И не яблоки мочим в кадушке к зиме, а исключительно врагов и преступников в сортире. И, легко скрипя, крутится изо дня в день вся эта «карусель-марусель» исковерканного русского языка. И уже по одному из популярных радиоканалов ведущий радостно сообщает всем слушателям, что его подружка любит «зырить киношку». И даже гамлетовский вопрос осовременили сленгом: «Жужжать или не жужжать? Вот в чем заморочка. Не в падлу ль быть отбуцканным судьбою? Иль все же стоит дать ей оборотку?» Что тут скажешь? Можно только развести руками...