Призвание Рюрика. Посадник Вадим против Князя-Сокола - Василий Седугин

– И про народ не надо забывать. Так, малыми подачками ублажать. Нам жирный кусок, а ему крошки. Нам пригоршнями, а ему – щепотками. Нам возами, а ему совками. Но главное – обещай, обещай щедро всяческие блага и на вече, и на миру, убеждай, что ты помнишь и заботишься о нем, что народ у тебя всегда на первом месте. Тогда народ за тобой в огонь и в воду пойдет. Легенды станет складывать. Будет верить в твое самое мудрое правление, самый справедливый суд. Ему это надо, он жить без этого не может.

А Любонега своим взглядом зовет его к себе, приглашает занять место рядом с ней. Не понять это может только совсем глупый человек, а он, Вадим, схватывает все на лету, недаром его избрали посадником! Что там еще лепечет Валомир? Ну его к черту, надоел этот льстивый человек. Сейчас главное для него эта очаровательная девушка.

Вадим встал, обошел сидящих за столом, сзади приблизился к Любонеге. По обеим сторонам возле нее сидели какие-то свиристелки. Он взял одну из них за плечо, сказал нехотя:

– Исчезни!

Той будто и не было.

Вадим с трудом перелез через скамейку, склонился к Любонеге, прошептал горячо:

– Всю жизнь мечтал познакомиться…

Она легонько отстранилась от него, наградила ослепительной улыбкой, ответила игриво:

– Так я и поверила!

– Это почему?

– Столько девушек красивых около тебя вьется!..

– Кто сказал?

– Сама видела.

Он взглянул в ее лицо. Вблизи оно было еще красивее, ее взгляд завораживал, подчинял себе, и Вадим готов был охотно выполнить любое ее желание, не думая и не рассуждая. К тому же она была боярыней, а не какой-нибудь там ремесленницей или торговкой! Ему казалось, что она парит где-то высоко в небе, и когда он глядел на нее, у него дух захватывало: он разговаривал с такой знатной красавицей!

– Все, с кем я раньше был знаком, твоего мизинца не стоят! – в пьяном дурмане говорил он. – Мне кажется, что до тебя не было у меня девушек. Ты – первая и единственная!

– Но ты, оказывается, опасный соблазнитель! – притворно удивилась она. – Я боюсь находиться рядом с тобой.

– Почему?

– Уведешь в даль неизвестную и погубишь!

– А тебе не хотелось бы отправиться в какое-нибудь упоительное путешествие?

– С тобой?

– Конечно.

– Хоть на край света!

– Ты мне так доверяешь?

– Больше, чем себе!

– Почему?

– Ты такой могучий. В тебе чувствуется настоящая мужская сила!

– И только?

– А что бы ты хотел услышать еще?

– Я хоть немного нравлюсь тебе?

Она стукнула его пальчиком по носу.

– Однако ты многого хочешь. Чтобы девушка призналась тебе в любви!

– А все-таки?

– Я уже сказала, что все девушки города от тебя без ума…

Внезапно он почувствовал, как дурманящая волна нахлынула на него, замутила разум, тело покрылось липким потом. Он хрипло произнес:

– Мне что-то дурно. Наверно, от духоты…

Она тотчас поднялась и взяла его за руку:

– Выйдем на вольный воздух, будет легче.

Он послушно пошел за ней.

На крыльце он несколько раз шумно вдохнул воздух, извиняюще улыбнулся:

– Перепил я. Никогда столько не употреблял.

Она молча, с интересом смотрела на него. Спросила:

– До дома дойдешь?

Он искоса взглянул на нее, спросил с пьяной обидой:

– Прогоняешь?

– Ну как ты можешь так говорить? – запротестовала она. – Я просто подумала, что в таком состоянии лучше всего отправиться домой.

– А вот возьму и никуда не пойду, – набычился он. – Посторонись, я в терем пойду. Гулять хочу!

– Ну что ты, что ты, – ласково сказала она и нежно коснулась плеча и погладила его. – Зачем снова в духоту? Немного постоим. Какая ночь – тихая, лунная, одно загляденье!

Он некоторое время тупо смотрел на нее, потом полез обниматься. Она легко вывернулась из-под его рук, погрозила пальчиком:

– Ишь, шалун какой! Мы только-только познакомились, а ты себе такое позволяешь!

Он посопел, что-то соображая, наконец произнес решительно:

– Я, пожалуй, пойду.

Повернулся и двинулся вдоль улицы, слегка пошатываясь.

Любонега вернулась в терем. В коридоре ее встретил отец.

– Ну как? – с придыханием спросил он.

– Да никак! – отмахнулась она. – Боров. Настоящий боров. Сопит, как кузнечные мехи. Когда жрет, громко чавкает. Тоже мне жених!

– Но он посадник! Ты представляешь, какая власть в его руках? Если выйдешь за него замуж, мы в один год обогатимся!

– Он мне противен! Огромный, грубый, наглый мужик. Найду я себе подходящую пару.

– Кого найдешь? Купчишку какого-нибудь или сынка боярина? А этот одним мановением руки может назначить меня старшим мытником на пристани. Вся торговля с иноземными странами будет в моих руках! Представляешь, какой куш можно получить от каждого купца!.. Или послабления на посылку промысловой артели в леса выдаст. Без всякой дани, весь доход нам в кошелек пойдет. Ни с казной, ни с кем другим не надо делиться!

– Я сказала – нет! Нравится он тебе, вот ты с ним и живи, а я не хочу! – в сердцах проговорила Любонега и проскользнула мимо отца в сени, где в разгаре было веселое гулянье.

Наутро Вадим встал с головной болью. Мать суетилась с огуречным рассолом, укоризненно поглядывала в его сторону, но ничего не говорила. Да и что скажешь: сын – хозяин города, и не только города, а всего княжества! Сам себе голова, куда ей до него, хоть и сын он ей. Однако терпела, терпела, но все-таки не выдержала:

– Не пил, как все было хорошо!

Она думала, что Вадим взбрыкнет и станет дерзить, но тот молчал, только усиленно сопел себе под нос. Сквозь помраченность от головной боли вспоминал он вчерашний вечер, Любонегу. Понравилась ему в ней не только красота, но больше того ее независимость, самостоятельность. Девушки сразу подпадали под его мужское обаяние и безропотно подчинялись. А эта не спешила восторгаться его силой и властью. Да, говорила, что он такой видный мужчина, что все им восхищаются. Но сама-то держалась в стороне, особняком. Непостижимая женщина! Вот такую завоевать, на руках бы носил!

Вадиму захотелось увидеть ее вновь. Но где искать? В хороводы она, бывшая замужем, не пойдет, так не принято. Видно, придется снова наведаться в терем боярина. Но под каким предлогом? А мало ли может быть вопросов у посадника к своим подчиненным! Что-нибудь придумаем на ходу!

Встретил его сам боярин, провел в свою горницу. Слуги тотчас нанесли хмельного, угощения. Вадим пил мало, часто посматривал на дверь, надеясь, что появится Любонега. Но ее не было. Боярин перехватил его взгляды, хитро щурился. Разговор клеился с трудом. Вадиму так и не удалось придумать что-то дельное, дольше засиживаться было просто неудобно, и он ушел.

Проводив Вадима, Валомир напустился на дочь: