Мятежник (Странствие 20) - Джеффри Лорд

Так, перешептываясь и переглядываясь, они прошли в залу к своим местам. Королева чинно опустилась на трон, а верный сенешаль сел справа от нее. Теперь настала очередь Совета, и Блейд извелся от скуки, поджидая, когда же прошествуют и рассядутся с должной помпой и церемониями все эти раздувающиеся от спеси люди. Странника так и подмывало расхохотаться им в лицо. Редкостное собрание уродов и дураков!

Наконец, покрасовавшись вдоволь, советники перешли к делу. И тут Блейд насторожился Что это с ними? Где вальяжная манера растягивать слова, упиваясь собственным красноречием? Советники тараторят, будто зазывалы перед ярмарочным балаганом, им явно не терпится поскорей покончить с-формальностями. Пуще всех лезут из кожи Первый Воин и две дебелые матроны. Какой зуд на них напал? Блейд неотрывно следил за стариком. Взгляды их встретились, но Первый Воин поспешно отвел глаза, и странник обеспокоился не на шутку. Решительно, здесь что-то нечисто… Нужно выбрать момент и предостеречь Мир-Казу!

Королева между тем встала, чтобы обратиться к Совету с традиционным напутствием, но Блейд, поглощенный тревожными мыслями, не разобрал ни слова. Что тут затевается? Старик так и ерзает в кресле и поминутно поглядывает на дверь. Поджидает кого-то?

Мир-Каза наконец села и обернулась к Блейду, который потихоньку пожал ее руку под столом, взглядом предупреждая об опасности. Но едва их пальцы соприкоснулись, как залу наводнил многоголосый шум, хлынувший снаружи.

Странник будто окаменел, но от него не укрылась вспышка злобной радости в тусклых водянистых глазах Первого Воина.

Не успел Блейд пробормотать проклятие, как дверь залы с грохотом отворилась, и на пороге возник Нрис-Пол, в кроваво-красном с ног до головы. Двух мечей этому фанфарону, как видно, показалось недостаточно, и за спиной его болтался еще один длинный клинок.

— Он хочет бросить нам обвинение, — прошептала Мир-Каза, — потому и облачился в красное… Такова традиция. Воин, надевший красное, объявляет всем, что готов пролить кровь, отстаивая честь башни… или свою правоту.

Странник машинально кивнул, не особенно прислушиваясь к речам королевы. Он потихоньку, дюйм за дюймом, отодвигал от стола тяжелое кресло. Ничто не должно стеснять движений, когда наступит решающий миг. Один бог знает, как далеко намерен зайти Нрис-Пол… Не для забавы же он обвешался оружием? Блейд незаметно подергал за рукояти мечей — проверил, свободно ли ходят клинки в ножнах.

Нрис-Пол кинулся к столу, театральным жестом выбросил вперед руку в алой перчатке и нацелил указующий перст в странника. Как опытный комедиант, он не менял позы, пока не уверился, что все взгляды прикованы к нему. И только выдержав драматическую паузу, этот лицедей взревел:

— Советники! — Громовое эхо прокатилось по зале. Первый Воин испуганно встрепенулся и заморгал, как филин. — Советники! — повторил Нрис-Пол, благоразумно умерив мощь своего голоса. — Именем Закона об Измене я требую слова!

Он бросил вызывающий взгляд на Мир-Казу, явно надеясь, что та попробует заткнуть ему рот. Однако обличитель просчитался: если подобная мысль и посетила королеву, то лишь на миг.

— Закон об Измене признает за тобой право выступить перед Советом, — отозвалась повелительница, холодно роняя слова. — Однако тот же закон признает за королевой и Советом Мудрейших право наказать тебя, если ты явился нести всякий вздор! — Переведя дыхание, она добавила сквозь зубы: — Говори, что собирался, Нрис-Пол, да покороче!

Блейд чертыхнулся про себя. Все-таки не выдержала, сорвалась под конец… Как будто не понимает, что Нрис-Пол и остальные только того и ждут. Для заговорщицы эта женщина слишком импульсивна, не умеет сохранять хорошую мину при плохой игре.

Странник мог бы преподать королеве урок притворства: лицо его застыло, будто оледенев, взгляд, сквозивший из-под опущенных век, перебегал с Нрис-Пола на старика, но ни на ком не задерживался. Лениво развалясь в кресле, Блейд скрестил руки на животе — сама беспечность, на посторонний взгляд. И никому не приходило в голову, что пальцы его потихоньку подбираются к рукоятям мечей.

Нрис-Пол не стал ходить вокруг да около:

— Я обвиняю Воина Первого Ранга Блей-Энн! Рука Власти запятнана изменой!

— И в чем же заключается моя измена? — равнодушно осведомился странник.

— Ты собираешься поднять Низших… — Конец фразы утонул в оглушительном реве.

Первым взвыл бесноватый старик, за ним — жирные фурии из Совета, но они недолго надрывались, распаляя толпу. Им в ответ из-за стены грянул дружный хор яростных воплей и проклятий.

— Выключите дальноговорители! — взорвалась королева. — Иначе мы не услышим ни слова из-за этого воя. — На лбу у нее проступили бисеринки пота, взгляд лихорадочно метался.

— Пусть Ваше Великолепие простит меня, — заговорила одна из женщин, не принадлежавшая к сторонницам Нрис-Пола, — но мы не можем обойти закон.

Люди, собравшиеся снаружи, имеют право слышать все, что говорится на Совете.

— Пусть так, — нехотя согласилась властительница Башни Змеи. — Но закон не обязывает нас слушать дикие вопли. В конце концов, это — Совет Мудрейших, а не кучка ребятишек, которые вздрагивают от родительского окрика!

Хитрый мелнонец не замедлил воспользоваться лазейкой, которую так неосторожно открыла перед ним Мир-Каза.

— Что ж, Ваше Великолепие, оставайтесь глухи к «диким воплям» своих подданных! Не слушайте их, не слушайте меня! Пусть Блей-Энн безнаказанно творит свое черное дело! Ваш нежный слух терзают крики возмущенных людей? Может, вам больше по нраву вой взбунтовавшихся Низших? Куда вы скроетесь от него? Где спрячетесь? Они придут напиться вашей крови, придут пустить всех нас под нож! И тогда уже взвоете вы!

Нрис-Пол, захлебываясь слюной, расписывал жестокости и непотребства, которые учинят восставшие рабы, но и словом не обмолвился о том, как именно Блейд намерен возмутить чернь и разжечь пламя мстительного гнева.

Это был умный ход. Содержи обвинение хоть одну конкретную деталь, странник мог ухватиться за нее, посеять сомнения в умах и даже перетянуть толпу на свою сторону. Но как оспоришь голословный наговор? Как совладаешь с животной паникой? Блейд читал ужас и отвращение на лицах советников, никто не смел встретиться с ним глазами, даже сама королева. Все воротили нос от вчерашнего кумира, как будто он вдруг покрылся зловонными язвами с головы до ног. Ему вспомнился недавний разговор с Мир-Казой. Увы, самые мрачные пророчества сбылись! Никто тут не станет разбираться, прав он или виноват; приговор уже вынесен и обжалованию не подлежит.