Игнатий Лойола. Учитель духовности - Штефан Кихле

Отвергать и принимать мир

Бог создал мир благим. Все «вещи» мира человек должен использовать постольку, поскольку они помогают ему достичь цели, то есть служения и вящей славы Божьей. И оставлять их постольку, поскольку они «препятствуют ему в достижении этой цели» (ДУ 23). Здесь Игнатий намекает на то, что в Творении есть некий изъян, который может помешать достижению цели, единению с Богом, ибо Творение повреждено грехом человека. В обращении с Творением необходимо мудро различать, какие вещи нужно оставить и твердо избегать их в дальнейшем. Однако Творение, поскольку оно благо, является главным средством на пути к Богу. Человек должен активно использовать его и не бояться. При этом не цель оправдывает средства, – это выражение ложно приписывается Игнатию, – а человек должен активно и эффективно использовать все вещи в качестве средств, которые помогают ему достичь цели.

В «Созерцании ради обретения любви» Игнатий углубляет идею Творения. Любовь, согласно Игнатию, – это обмен благами. Лишь тот, кто имеет, может давать, и, давая, любить. Однако то, что человек имеет, является не его собственностью или достижением, которыми он обязан самому себе, а даром, который он получил от Подателя всех благ. Тот, кто получил даром, должен даром и отдавать. В ходе упражнения человек размышляет о разных аспектах действительности. В начале человек размышляет о «полученных благодеяниях Творения, Искупления и особых дарах», затем о присутствии Бога в природе и человеке, наконец, о Его трудах, которые Он совершает «ради меня» в Творении, о нисхождении всех благ с небес. На каждый «пункт» размышления упражняющийся отвечает молитвой пожертвования. Он, получивший так много от Бога, теперь предлагает Ему все дарованное в качестве жертвы.

Игнатианское богословие творения содержит диалектическое противоречие. С одной стороны, человек должен отдать все, то есть жить в радикальной бедности. Лишь тот, кто внутренне полностью свободен от привязанности к материальным благам, – к которым, конечно, относятся не только материальные предметы, но дарования, умения, возможности, друзья, – может свободно служить Богу и людям. Эту внутреннюю свободу от собственности Игнатий называет «духовной бедностью» (например, ДУ 146). Для упражнения в духовной бедности помогает, по крайней мере, до некоторой степени и в течение определенного времени, фактический отказ от имущества. Эта «актуальная бедность» служит многим христианам для формирования внутреннего сознания. Для монашествующих она является постоянным образом жизни. Однако бедность является для всех высокой духовной ценностью. В качестве внутренней свободы она никогда не позволяет недооценивать материю и Творение Божие, наоборот, – в этом другой полюс диалектического противоречия – оценивает их чрезвычайно. В этом смысле иногда говорят о любви Игнатия к миру. Все вещи могут быть использованы в качестве средства, если они помогают в достижении цели. Христиане, получившие воспитание в игнатианском духе, развивают большую внутреннюю свободу и радость, встречаясь с миром, признавая его благость, – в том числе и в использовании власти и денег. Они учатся пользоваться ими в должной мере ради достижения благих целей. В качестве сотрудников Божьих они хотят помочь Творцу в Его трудах по восстановлению падшего Творения и освобождению его из-под власти зла.

Игнатианское богословие творения сформировалось под влиянием Франциска Ассизского. Оба эти учителя духовности настойчиво подчеркивают значение бедности для христианина. Оба жили в эпоху, когда большинство людей мыслило материалистически, что, вероятно, является истиной и в отношении всех остальных эпох человеческой истории. Духовное обращение, согласно их учению, может состояться только в том случае, если человек сможет отказаться от неупорядоченной привязанности к творению. С другой стороны, эти святые имели детскую любовь к природе и большую уверенность в том, что все творение в целом благо и служит во спасение человеку. Благодаря своей любви к миру они отличаются от некоторых духовных течений, которые проповедуют презрение к миру и уничижение тела. Они предлагают такое «современное» посюстороннее, оптимистическое видение мира, которое, тем не менее, является изначально библейским.

Иисус Христос – путь к Богу

Духовность позднего средневековья заново открывает для себя человечество Христа. В игнатианских упражнениях подвязующийся созерцает земную жизнь Иисуса. С помощью своих чувств он должен «представить себе» Иисуса, взирая на Него своим внутренним зрением, вслушиваясь в Его голос, пытаясь прочувствовать Его ощущения и т. п. Игнатий использует тот факт, что Бог стал человеком, для своей духовной педагогики. Сам будучи человеком, упражняющийся может легче понять человека Иисуса и таким образом встретить Бога, ставшего человеком. Христология Игнатия имеет инкарнационный характер. Тот, кто духовно и богословски принимает всерьез Воплощение Бога в Иисусе, обретает через Него свой путь к Богу. Ярко выраженное у Игнатия почитание тайны Рождества также ясно указывает на эту черту его богословия.

Рассказывая о Духовных упражнениях и Конституциях Общества Иисуса, мы уже пытались показать, как игнатианская духовность – аналогично Воплощению Христову – указывает ищущему человеку на воплощение его пути к Богу. Сначала «душевный процесс» – в упражнениях Создатель непосредственно воздействует на Свое творение, душу человека (ДУ 15) – «воплощается» в выборе, которой должен сделать упражняющийся, приняв решение, в какой конкретной форме он хочет воплотить свое призвание. После упражнений он реализует свой выбор в повседневной жизни. Он принимает на себя некое телесное служение и включается в определенное жизненное сообщество.

Присутствие Христово Игнатий переживает преимущественно в Евхаристии. В течение всей жизни он имел великое благоговение перед этим таинством. Будучи паломником, он – необычно для своего времени – каждую неделю принимает Причастие. Почему Евхаристия имеет столь большое значение для игнатианской духовности и богословия? В таинстве Евхаристии можно чувственно пережить Присутствие Иисуса, «почувствовать и вкусить Его» (ДУ 2). Хлеб и вино как символы Тела и Крови Христа особенно отчетливо выражают идею Жертвы. На Кресте Иисус отдает Свою жизнь за людей. Следуя за Иисусом, христианин отдает свою энергию, время, а может быть и жизнь за Христа. Участвуя в таинстве Евхаристии, молящийся дает выражение этому духовному движению жертвы. Так как св. месса является выражением Креста и Воскресения Иисуса, он чувствует, что Бог дарует ему утешение в страданиях и однажды подарит ему окончательное избавление.

В соответствии с духом своего времени Евхаристическое богословие Игнатия довольно индивидуалистично. Он ежедневно совершает в одиночестве св. мессу, переживая в ней близость Бога. Для него Причащение – это, прежде всего, средство индивидуального спасения. Сегодня мы должны добавить к этому, что в праздновании Евхаристии верующие переживают близость Христа не только как отдельные личности, но и как община верующих, Церковь. Слушая Слово Божие, верующие ощутимо переживают духовный импульс, исходящий от Церкви. Евхаристия – неотъемлемый элемент духовных упражнений. В ней символически находят свое отражение и концентрируются все существенные элементы упражнений. В таком отношении к Евхаристии игнатианская христология еще раз проявляет свой инкарнационный, земной, чувственный, человеческий характер.

Крест и Воскресение

Встречей с Распятым и Воскресшим пропитаны все духовные упражнения. В духовности и богословии Игнатия Крест и Воскресение – это не только христологическая тема. Они играют большую роль как моменты экзистенциального опыта христианина. В видении в Ла Сторте эти моменты имеют биографическую основу (часть I.5). Духовные упражнения можно подразделить на следующие этапы:

В Первую неделю упражнений подвязующийся радикально переживает себя как грешник. Он чувствует стыд и раскаяние за своих прегрешения. В конце каждого упражнения он ведет беседу с Распятым, «как с другом» (ДУ 53 и далее). На Кресте Иисус избавил его от греха, столь много пострадав за него. Распятый становится для него образом сострадания и прощающей любви Божьей. Молящийся просит в этой беседе о прощении, которое обещано ему от начала. Он готовит себя к тому, чтобы принять его всем сердцем. Этот процесс может быть болезненным, но его результат – спасение и свобода. Понимая, сколь великое Бог сотворил для него, он приобретает мотивацию отдать свою жизнь за Бога.