Странники - Марина Казанцева

- И немалая часть этих экспонатов была добыта при моём содействии! - похвастался волшебник.

Уилл поймал себя на мысли, что по-прежнему порой про себя называет Альваара волшебником. Хотя, какой он волшебник! Это тогда, во время невозможного своего путешествия в прошлое друг Пространственника казался им волшебником - ведь у него были такие удивительные вещи! А теперь они знают, что все свои "чудеса" тот делал при помощи доверенной ему Живой Силы.

- Да?.. - Уилл улыбался товарищам, нисколько не вникая в то, что они говорили - его занимали вещи более грандиозные.

Те моментально плюхнулись в кресла, возникшие из воздуха - это дворец торопился обслужить друзей своего Хозяина. Кто ж ему Хозяин - Уилл или Пространственник?

- А ты чего такой? - спросил Фальконе, с предвкушением потирая ладони при виде столика с угощением - дворец почувствовал его аппетит.

- Давайте сменим обстановку! - предложил Альваар, явно стремясь продемонстрировать возможности дворца, а заодно ввести его нового Хозяина в курс управления своим имением.

- Случайный выбор! - воскликнул он в гулкое пространство зала, и тотчас вокруг заколебались тени. Быстро вырастали из пола странные прозрачные стволы, переплетаясь и возносясь к высокому потолку. Прозрачный купол оплели гибкие хрустальные лианы, по сосудам которых, пульсируя, бежал светящийся сок. Распустились диковинные листья. Развернулись сияющие бутоны - фантастический лес расцвёл вокруг троих сидящих в креслах. Под ногами тихо звенели гроздья крохотных колокольчиков, с потолка тихо струились невесомые нити, а сквозь лиственные узоры таинственно мерцали звёзды.

- Главный зал когда пустой, ужасно скучен, - заметил Альваар.

- Это проекция? - восхищённо спросил Фальконе.

- Ну что ты, это настоящий лес с планеты Хрусталь! Ты можешь пройти сквозь эту чащу и двигаться сколько тебе угодно, и пейзаж будет раскрываться перед тобой - это будет настоящий пейзаж планеты! Ты можешь гулять по ней и совершать долгое путешествие, а между тем не выйдешь на пределы зала! Вот чем отличается пространство главного зала от любого другого помещения - оно есть пространственный узел, связывающий миры!

- А если планета будет с враждебной средой? - ошарашено спросил Джед.

- Тому, кто владеет Силой, это нипочем, - гордо отвечал волшебник.

- Скажи, Альваар, у Пространственника были сыновья? - внезапно спросил Уилл.

- Ну да, - немного озадаченно ответил друг Искателя, - только это неважно...

- А сколько у него вообще было сыновей? - продолжил Уилл.

- Ну... раньше - не знаю, а при мне было двое. Правда, видел я их редко - они всё время проводили в путешествиях. Но какое это имеет значение? Это вообще неважно!

- А как звали их? - настаивал Валентай.

- Один носил имя Авелий, а другой - Кийан.

- Я как-то не думал раньше, - подал голос Фальконе, до этого момента изумлённо слушающий, - а разве у додонов были дети? Всё же бессмертные. У бессмертных бывают дети?

- Конечно, - не переставая чему-то удивляться, ответил Альваар. - Правда, они редко рождали детей. За то время, что я помню Пространственника и Варсуйя, у них были только эти двое, да и то к тому времени уже взрослые. Оба они были Искателями, то есть создавали миры.

- Ты их помнишь? - мгновенно спросил Уилл, жадно слушая спутника великого Искателя. Как странно знать, что спутник великого додона когда-то был знаком с Валентаем-додоном! Что он может сказать о нём?

- Я их видел, - ответил тот, заканчивая с блюдом, - Редко, правда. С Авелием мы дружили, а Кийан был странным. Что-то у них было не так с этим сыном. Но я никогда не спрашивал - семейные дела всё же.

- И что с ними стало дальше? - поинтересовался Джед, перебивая вопрос, готовый сорваться с губ Валентая.

- Не знаю, - помотал головой волшебник. - Наверно, то же, что и с другими. Меня ведь не было с ними с того момента как пропал Пространственник - я шагнул в Портал, и он перенёс меня через миллионы лет. Наверно, додоны понемногу собирались в Стамуэне и за миллионы лет очень многие исчезли в той дыре, которая называется Изнанка Бытия. Это время они назвали Великим Перерывом - тогда они и начали умирать.

- Разве их души не вышли из песка Стамуэна в миг воскрешения? - изумился Уилл, который хорошо помнил то зрелище, что наблюдала их группа десять лет назад: когда живые додоны прошли через переходник, шаария крикнула "время мёртвых!", и из серого песка Стамуэна стали выходить тени. Они входили в круг, обретали плоть и исчезали.

- Эти сыновья Пространственника - разве они не вышли со всеми? - спросил Джед, опережая товарища. - Разве они не вернулись?

- Не подумал об этом... - пробормотал волшебник, откладывая кусок и задумываясь над вопросом. - Я не спрашивал Айяттара, а он не упоминал об этом. Но, понимаешь, у додонов совсем иное отношение к детям, чем у людей. Да и вообще у любых других цивилизаций. Для них дети как бы не дети, а равноправные партнёры. Детство у додонов проходит быстро, а молодость длится бесконечно. Старости же нет вообще. И нет у них особого различия между своими или чужими детьми, как вообще с кем-либо из своего племени. Поэтому я и говорю тебе: неважно, что Авелий и Кийан были детьми Пространственника и Варсуйя. Но почему у нас так странно пошёл разговор? Я думаю, пора обсудить, как именно нам справиться Рушером - ведь это и есть задача Поединка.

- Я только об этом и думаю... - пробормотал Валентай.

А ещё он подумал о том, что не стоит рассказывать Джеду о том, что он услышал от их врага и что узнал сам при помощи волшебной Силы додонов. Слишком это было фантастично и слишком не вписывалось в привычное земное понимание мира. Сказать Фальконе, что он, Уилл, прожил от начала существования человечества на Земле множество жизней, а до этого был додоном - представителем бессмертного племени звёздных путешественников, таинственных богов Вселенной, легенды бесчисленных галактических цивилизаций! Он и Рушер - сыновья Пространственника. И некогда волшебник был другом Авелия - вот настоящая разгадка той странной тяги Маркуса к Уиллу Валентаю, а вовсе не та краткая встреча по пути к волшебному дворцу на облаках. Да вот поди, скажи ему! В такое даже Альваар не поверит, а уж он всякого повидал.

Чистые воды мелкого ручья, хлопотливо журча, бежали у ног Маргарет - почти задевая кончики пальцев. Она сидела на прибрежном камне, в тени нависающих над водой крон неизвестных деревьев. Среди пышной островной растительности - здесь было полно мест, куда можно было скрыться. Общество друзей тяготило Маргарет.

Они здесь все товарищи по несчастью, все проигравшие, так что особо радоваться было нечему. Местные красоты, прекрасная погода и курортная обстановка походили на последний ужин приговоренного к смерти. Полная неизвестность убивала, как будто божественно могучие силы Вселенной забыли про них.