Двери в полночь - Дина Оттом

— Мадемуазель Черненко, — произнес он, улыбаясь, — меня зовут Ипполит Анатольевич, я управляющий. Вся компания в лице меня безумно рада вас видеть! Александр Дмитриевич предупредил о вашем приезде, но, к сожалению, мы не все успели подготовить…

— Ничего страшного, я подожду, — я улыбнулась в ответ, — Шеф у нас человек внезапный, так что вы тут ни при чем.

— Прошу, располагайтесь, — Ипполит подвел меня к глубокому бордовому креслу со столиком и усадил. — Мадемуазель пожелает кофе? Или, может быть, чай?

Я по привычке попросила кофе и предложила ему присоединиться. Пообещав лучший кофе с молоком в Питере, управляющий унесся куда-то воодушевленным аллюром. Я огляделась. Просторный холл, в глубине — стойка администратора, как в отелях, по бокам от него — два лифта, замаскированные ажурными позолоченными решетками. Там и тут — цветы и пальмы, среди которых прятались такие же, как у меня, кресла и низкие коричневые столики. Рядом со входом, справа и слева, журчали в стеклянных цилиндрах искусственные водопады. Сновали туда-сюда аккуратные женщины в изумрудной униформе, откровенно напоминавшие горничных.

Тут подоспел Ипполит с серебряным сервизом.

— Прошу, — он поставил передо мной поднос и самолично разлил кофе.

— У меня такое чувство, что это не дом, а отель, — поделилась я своими наблюдениями, следя, как ловко он вливает кофе в молоко. Ипполит кивнул:

— Александр Дмитриевич, когда отдавал распоряжение об обустройстве этого дома, выразил весьма четкие пожелания, — управляющий заулыбался, будто воспоминания о Шефе доставляли ему искреннее удовольствие. — Он объяснил, что жить здесь будут люди весьма занятые на работе, со сложным и ненормированным графиком. И что им, в большинстве своем, некогда будет ходить по магазинам за продуктами и готовить. Кстати, у нас внизу есть ресторан, многие там постоянно питаются… У нас есть штат прислуги, которая доставляет почту в квартиры, прибирает, исполняет поручения и круглосуточно дежурит у телефона на случай непредвиденных ситуаций.

Мое бурное воображение тут же нарисовало парочку волков-оборотней, среди ночи вваливающихся домой и небрежно просящих ключи от квартиры и новую смену одежды.

— Как… предусмотрительно… со стороны Александра Дмитриевича, — согласилась я. — Получается, это и правда отель, только без сроков проживания?

— Совершенно верно, — улыбнулся управляющий, с удовольствием прихлебывая из чашки и держа ее тремя пальцами, отставив мизинец. — Небольшой частный отель. Только для своих, — добавил он, и глаза его лукаво блеснули.

Похоже, этот милый полноватый мужчина знал или хотя бы догадывался, кто тут обитает. Не робкого десятка оказался дядя.

— Частный? — вдруг дошло до меня. — И кто же…

— Так Александр Дмитриевич же! — Ипполит поставил чашку на столик. — Он выкупил здесь два этажа, все устроил…

— Два этажа? Ничего не понимаю! — Я помотала головой. — А как же тут уживаются… свои… с не своими?

— Ааа! — Ипполит воздел указательный палец к потолку, довольно ухмыляясь. — К дому есть два подъезда. Этот — для своих. Второй — обычный дом. Этажи для своих расположены через один — второй и четвертый, — а остальные заселены обычными людьми. Но лестницы разные, жильцы не пересекаются.

Я задумчиво замычала, впитывая информацию. Да Шеф просто Великий Комбинатор — так все продумать. А дом, значит, частично принадлежит ему… Ощущение было странное. С одной стороны, я испытывала невольную гордость за то, что у меня такой сообразительный начальник. С другой — я чувствовала себя будто бы обязанной ему, будто бы жила не просто в принадлежащем ему доме, а в его собственной квартире.

— Ипполит Анатольевич, я уверена, что не видела этого дома на Невском, хотя исходила его вдоль и поперек, — заметила я, глядя ему прямо в глаза.

Он снова улыбнулся, от чего глаза его совсем потерялись за уютными щеками, а по лицу пошли морщинки.

— Не волнуйтесь, вы найдете этот дом снова.

— А если мне письмо кто-то захочет написать? — не унималась я.

— Я дам вам официальный адрес. Вся корреспонденция бережно передается жильцам.

Я задумалась. Похоже, система налажена и работает без перебоев уже давно.

К Ипполиту подошла блондинка в форменной одежде и, чуть поклонившись, сказала, что моя квартира готова. Я с готовностью вскочила и оглянулась на управляющего, который, покряхтывая, вынимал себя из кресла.

— Ох, говорил мне Александр Дмитриевич, что худеть надо, ох, говорил… — Он сокрушенно покачал головой, провожая меня к лифту. У стойки администратора он взял резной золотистый ключ. Ничего общего с привычными серыми штамповками — чеканное произведение искусства с переплетающимися в неясный вензель линиями.

— Прошу. — Ипполит протянул его мне. — Четвертый этаж. Квартира 88.

Я даже не могла бы толком объяснить, почему так волновалась, стоя на красном ковре перед шоколадного цвета дверью с золотой табличкой, на которой было выбито «88». Но руки мгновенно вспотели, и ключ заскользил в пальцах. Это было первое жилище, которое действительно было мое. Я могла делать здесь что хотела. Могла разнести всю мебель на кусочки, выкинуть из окна или сдвинуть в кучу и спать на полу. Самостоятельность и независимость пьянили, и даже голова немного кружилась.

Легкий щелчок — и дверь распахнулась. Я невольно ахнула. Все было сделано именно так, как хотелось бы мне самой: минимум аккуратной темной мебели, черные тяжелые шторы на панорамных окнах, мягкий белый, под цвет стен, ковер на полу и огромная кровать, на которой можно было спать поперек.

У меня перехватило дыхание. Я бродила по своей квартире, представляя, кто еще в моем возрасте может похвастаться такими апартаментами. Комнат как таковых не было, все было соединено в одно пространство, условно разделенное арками, — моя давнишняя мечта. Кажется, я так и ходила с открытым ртом, и челюсть волочилась за мной из помещения в помещение. Больше всего меня радовало, что убирать это все не мне!

Запиликал мобильник.

— А-а? — откликнулась я, продолжая разглядывать свою жилплощадь.

— Судя по отсутствующему голосу, ты уже осматриваешься, — усмехнулся Оскар.

Я подскочила как ужаленная. Трезвость сознания мгновенно вернулась, я прислонилась к ближайшей арке и попыталась сосредоточиться.

— Ага. Вот только что вошла.

— Нравится? — заботливо спросил он, и мое сердце прибавило в ритме раза в два.

— Не то слово, — честно сказала я.

— Я рад. У Шефа везде курс на современность, а у меня древность, и мы подумали, что тебе больше понравится…