Двери в полночь - Дина Оттом

Но это оказался Шеф. Он всунул в дверь свою модельной внешности физиономию и часть плеча в жемчужной рубашке, приобняв косяк идеальными пальцами. Увидев меня, он широко улыбнулся и вошел в кабинет. Я готова была броситься ему на шею: в данной ситуации это даже еще лучше, чем Оскар! Не знаю уж почему, может из-за возраста, но он легче поддавался на всякие бытовые авантюры и сейчас должен быть моим шахом и матом этой зализанной стерве.

Меж тем он уже церемонно склонил голову:

— Лидия Григорьевна, не стоит, садитесь.

Я проследила за его взглядом и с удивлением заметила, что Снежная королева так и замерла, полупривстав с кресла. Она судорожно кивнула и рухнула обратно, наблюдая за нами. Шеф повернулся ко мне, уже открывая рот, чтобы что-то сказать. Наши взгляды встретились. Какой-то доли секунды было достаточно, чтобы мы поняли друг друга. В его глазах заплясали черти.

— Чирик, — он игриво обвил рукой мою талию, — а я тебя везде ищу! А не выпить ли нам кофею, а?

Я почти вздрогнула от его внезапного прикосновения, но вовремя себя остановила — тогда весь театр пошел бы насмарку. Быстро взяв себя в руки, я повернулась к лукаво улыбающемуся Шефу и удивленно приподняла брови:

— А и правда! Только, — я картинно сникла, — меня тут захавала ваша бюрократия! Вселение оформляю.

— Дорогая, — Шеф хихикнул, — «вселение» бывает разве что душ в тело! А это — «заселение».

Я покраснела. Вот дернуло же его поправлять меня именно здесь и сейчас! Однако «дорогая» прозвучало практически интимно.

— Пошли-пошли, — он требовательно притянул меня к себе, будто подгоняя. В лазоревых глазах черти водили хороводы, — я сам все оформлю. Потом.

— Что вы, Александр Дмитриевич, — тут же вклинилась в разговор эта стерва, расплываясь в улыбке, — я для вас, — она как могла выделила, что именно для него, а не для меня, — все сделаю сама. Только скажите, куда заселять.

— Правда? — Шеф поднял брови, будто совсем и не ожидал такого поворота событий. — Я буду вам очень признателен. — Он тоже выделил это «очень», так что тетка даже покраснела. — А заселяйте в блок «Б».

И он резко крутанул меня в сторону двери.

Как только мы вышли, я шумно выдохнула и прислонилась к стене.

— Шеф, спасибо вам! А то она… — Не в силах найти подходящего слова, я скорчила гримасу. Видимо, получилось достаточно выразительно, потому что он рассмеялся.

— Не смогла найти общий язык с Лидочкой? Это, увы, часто бывает. Патологически не переносит тех, кто моложе ее.

— Она человек?

— Да, абсолютно. И это еще одна причина ее ненависти ко всем — комплексует.

— Так что ж вы ее не уволите?! — не удержалась я, отлипая от стены.

— Не могу! — Шеф страдальчески свел брови. — Отличный работник, хоть и подлиза!

Я вздохнула: вот так на работе и остаются всякие мымры.

Мы шли вперед по коридору. Впереди была колонна, и Шеф прижал меня к себе, не давая в нее врезаться. Только тут я поняла, что его рука до сих пор покоится на моей талии. Мне стало как-то неудобно. Пока я размышляла, как бы мне так выкрутиться, чтобы не создавать неловкого положения, впереди показалась еще одна колонна. Как будто чтобы не врезаться в нее, я легко вывернулась из объятий Шефа.

— Кстати, Александр Дмитриевич… — начала я, но Шеф меня тут же оборвал:

— Никаких Александров Дмитриевичей! — Он поморщился. — Это не мое настоящее имя, а официальное, для документов. Я уже привык, что близкие друзья зовут меня «Шеф», так что будь добра…

Оказаться в числе близких друзей высочайшего начальства было приятно, но я все же не удержалась от шпильки:

— Очень… корпоративненько!

Он улыбнулся, от чего в уголках глаз пошли мелкие морщинки.

Мы шли вперед, и снующие туда-сюда сотрудники с любопытством на нас поглядывали. Кто со злобой, кто просто с интересом. Но чувствовала я себя под такими хоть и скрытыми, но внимательными взглядами очень неловко.

— Шеф, — наконец сдалась я, — я, пожалуй, вернусь к этой милой женщине и все доделаю. Заодно узнаю, куда она меня заселила. Кстати, а что вы там искали, а то мы как-то…

Он оторвался от своих мыслей и пару мгновений непонимающе на меня смотрел. Потом его глаза приняли осмысленное выражение.

— Ну, во-первых, бумаги еще не готовы, и она все равно принесет их мне на подпись — бюрократия, она везде бюрократия. Даже у нас. А во-вторых, я действительно искал тебя.

Я недоуменно на него покосилась.

— Что, опять где-нибудь запрете и будете мучить?

— Нет, — он улыбнулся, — я просто не могу найти Оскара и подумал, может, ты знаешь…

Я мгновенно помрачнела и уставилась в пол.

— Я тоже понятия не имею, где он, — сказала я как можно безразличнее, — он сдал меня лисичкам и куда-то исчез.

Шеф резко остановился и с легкой печальной полуулыбкой начал меня разглядывать. Как ни старалась я сделать равнодушное лицо, обиды на Оскара, провозившегося со мной столько времени и вдруг бросившего среди бела дня, скрыть не удалось.

— Эге… — Он вздохнул. — А без кофе все же не обойтись. Пошли.

Он подтолкнул меня вперед, и вскоре мы оказались в его кабинете. Я без приглашения плюхнулась в уже закрепившееся за мной угловое кресло. Шеф полез в шкаф за кофе, но, к моему искреннему удивлению, вытащил оттуда приземистый хрустальный графин с янтарной жидкостью.

— Виски, — ответил он на мой немой вопрос и поставил графин на стол.

— Я не пью, — запротестовала я.

— Правильно не пьешь, — поддержал меня Шеф, наполняя два низких бокала льдом и пододвигая один мне, — вам, оборотням, вообще нельзя. Вы потом не можете четко превратиться. Такая умора получается…

Он налил нам шотландского самогона на два пальца.

— …но иначе я ничего не расскажу тебе об Оскаре.

Горло обожгло, и я стала хватать ртом воздух.

— Гадость!

Шеф рассмеялся, отпив из своего бокала:

— Ничего ты не понимаешь в гадости! Вот что мне однажды пришлось пить…

— Вы про Оскара обещали, — бесцеремонно напомнила я ему, видя, что он готов пуститься в воспоминания о своей бурной юности. Интересно, сколько же ему на самом деле лет?

— Оскар… — Шеф вздохнул, поставив бокал на стол, и вытащил трубку. — Оскар — краса и гордость нашего скромного заведения. Причем краса в той же степени, что и гордость, если ты меня понимаешь…

Я кивнула. Ни в том, ни в другом сомнений не возникало.

— Существо он очень занятое, — продолжал Шеф, и я с удивлением отметила, как легко он заменил слово «человек», — на нем фактически половина всей конторы. Да-да, он не только оборотнями занимается. На нем еще вампиры висят, суккубы-инкубы всякие, часть ведьм, что поагрессивнее…