Охота за Красной Шапочкой - Валерий Роньшин

Целая обойма.

Класс!.. — Димка схватил пистолет.

Это у меня трофейный, — объяснила Антонина Карповна. — Еще с войны. Я ведь в партизанах была. На Брянщине.

Может, у вас еще и трофейный автомат есть? — с надеждой спросил Ромка.

Автомата нет, милок. А вот ружье охотничье имеется. От мужа-покойника осталось.

Дорожкина достала из комода охотничье ружье. Двустволку. У Димки мигом созрел план.

Вы тут отстреливайтесь, — сказал он, — а я в ту квартиру смотаюсь. Отцу звякну. Ясненько?

Ясненько, милок. — Антонина Карповна зарядила двустволку. — Эх, вспомню молодость.

И началось…

Дорожкина стреляла из ружья. Орешкин палил из пистолета. Бандиты строчили из автоматов… А Димка тем временем перелез на Ромкин балкон и позвонил отцу.

Полковник Молодцов на проводе.

Пап, ну где вы там?!

Уже во дворе. А что случилось?

Давайте в темпе вальса! Вы что, выстрелов не слышите?! Тут Скелет с Пауком!.. Мы отстреливаемся!..

Отстреливаетесь?

Да, у соседки оружие нашлось! Она бывшая партизанка! Но патронов мало!.. Долго не продержимся!

— Держитесь до последнего патрона! — приказал Суперопер. — Мы с Шурой мигом!..

Григорий Молодцов сунул мобильник в карман и выхватил из кобуры пистолет:

—: За мной, студент!

Суперопер и практикант помчались к Ромкиному дому, вбежали в подъезди, перепрыгивая через ступеньки, влетели на площадку пятого этажа. Прямо в тыл Костоломову и Кровопущенко.

— Оружие на пол! — властно приказал Суперопер. — Лицом к стене! Руки за спину!..

Бандиты послушно бросили оружие на пол, стали лицом к стене и завели руки за спину. Молодцов ловко защелкнул одному и второму бандиту наручники на руках.

Ой, — удивился Чайников, — откуда у вас наручники, Григорий Евграфыч?

Настоящий опер, Шура, в любую минуту должен быть готов арестовать преступника. И не одного. Поэтому я постоянно ношу с собой кучу «браслетов». Ясненько?

Ясненько, Григорий Евграфыч.

Изрешеченная пулями дверь открылась, и появились Дорожкина с двустволкой и Ромка с «вальтером». А из квартиры Орешкина вышел Димка.

Ну вы даете, ребята! — с восторгом воскликнул практикант.

Да что мы, — скромно ответил Ромка. — Это Антонина Карповна дает.

Точно, — подхватил Димка, — если б не она, мы б сейчас с вами не разговаривали.

Антонина Карповна, — официальным тоном обратился к Дорожкиной полковник Молодцов. — За оказанную помощь в задержании особо опасных преступников от имени уголовно-то розыска объявляю вам благодарность.

Ты бы лучше, милок, заместо благодарности мне дверь починил, — сказала бабка. — А то ведь теперь сквозняк будет.

Угрозыск вам новую дверь поставит, бабуля, — пообещал Суперопер. — Бронированную.

А может, угрозыск мне заодно и телефончик за бесплатно поставит? — с хитрой улыбкой спросила Дорожкина.

Все засмеялись. (Все, кроме бандитов, разумеется.)

И телефончик, — согласился полковник.

Вот спасибо, милок, уважил бабку. Тогда я пойду, полежу маленько. Не по годам мне уже такие встряски.

Отдыхайте, бабуля. Дальше мы сами управимся.

Дорожкина ушла к себе. А Суперопер, Чайников, Димка и Ромка повели Скелета и Паука в квартиру Орешкина. На допрос.

— Ну что, братва, — Григорий Молодцов закурил «беломорину», — колитесь, кто вам заказал убрать Снегиреву?

— Красная Шапочка заказала, гражданин следователь, — ответил Кровопущенко.

А сюда кто вас послал?

Тоже она, — ответил Костоломов. — Заберите, говорит, у пацана электронную книжку. А самого его замочите.

Неужели так прямо и сказала: «Замочите»? — не поверил в жестокость Хорьковой Чайников.

Век воли не видать, начальник, — поклялся Костоломов. — Наглухо приказала замочить.

А где сейчас Хорькова?

На конспиративной хате. Ждет нашего звонка.

Ну так позвони ей, Скелет. Не заставляй даму ждать.

Я б позвонил, гражданин следователь, — ухмыльнулся Костоломов. — Да ваши «браслетики» мешают.

А я тебе помогу. — Суперопер поставил телефонный аппарат рядом с бандитом. — Какой у нее номер?

Костоломов сказал. Молодцов набрал номер и приложил трубку к уху Скелета.

Скажешь, чтобы сюда приехала.

Она велела книжку ей привезти.

Соври чего-нибудь.

— А врать-то нехорошо, гражданин начальник, — ухмыльнулся киллер.

Ну тогда сочини что-нибудь.

Алло, — раздался в комнате голос Хорьковой. (Молодцов включил громкую связь.)

Это я, хозяйка. Скелет.

Ну как дела?

Все в ажуре, хозяйка. Книжка у нас. Мальчишку замочили.

Неплохо. Везите скорей книжку.

А может, хозяйка, вы сами сюда приедете?

А что такое? — подозрительно спросила Красная Шапочка.

Да пацан больно шустрый оказался. Паука в ногу ножом пырнул. Он теперь идти не может. Надо его до тачки дотащить.

Так дотащи.

Мне одному никак, хозяйка. Пацан и меня ножом пырнул. В руку.

— Тоже мне профессионалы, — с презрением сказала Хорькова. — С восьмиклассником не могли справиться. Ладно, сейчас приеду.

Связь оборвалась.

— С восьмиклассником]— воскликну» Ромка. — У меня же в книжке написано: 8 «А» и адрес!

Все недоуменно посмотрели на Орешкина — Значит, моя книжка не у Снегиревой, а у Хорьковой!.. Это Хорькова приходила ночью в квартиру Снегиревой, чтобы забрать пульт. А он уже был у меня. Я его сунул в карман вместо своей книжки, когда услышал, что дверь открывается. Хорькова забрала мою книжку и подменила своей. И я ее книжку отдал Снегиревой…

Ромка протараторил это так быстро, что никто ничего не понял. Даже Суперопер.

— Вот что, парень, — сказал он, — давай-ка все то же самое, но помедленнее.

Глава XIX РАЗ, ДВА; ТРИ, ЧЕТЫРЕ, ПЯТЬ ВЫШЕЛ ЗАЙЧИК ПОГУЛЯТЬ

— Ну что ж, орлы, — Григорий Молодцов довольно потер руку — с этой минуты нам больше не надо носиться по городу в поисках преступников. Они к нам сами придут. Двое уже пришли, — кивнул он на Костоломова и Кровопущенко. — Теперь подождем остальных… Кто там у нас остался?

— Дзюбинский, Снегирева, Хорькова и Кукарекни, — перечислил Димка.

А как Дзюбинский придет? — спросил Ромка. — Он же моего адреса не знает.

Сейчас узнает. — Суперопер посмотрел на Чайникова. — Шура, ты еще не разучился чужими голосами разговаривать?

Нет, Григорий Евграфыч, не разучился.

А голос Снегиревой помнишь?

Конечно, помню. У нее меццо-сопрано.

Ты можешь этим «меццо-сопрано» поговорить с Дзюбинским по телефону?

— И что сказать? — Практикант достал блокнот и ручку.

А вот что… — Суперопер продиктовал, что надо сказать. Чайников позвонил Дзюбинскому.

Дорогой, — взволнованно заговорил Шура голосом Снегиревой, — помоги мне…

В чем дело, дорогая?

Ах, со мной такое случилось… такое… — Чайников притворно всхлипнул.

Перестань плакать, Влада. Лучше объясни, что произошло?

Меня выследили бандиты. Скелет с Пауком…

Как они могли тебя выследить? Ты же поменяла адрес.

Я пошла в Басков переулок. А они, видимо, наблюдали за той квартирой.

Зачем ты туда пошла?!

За пультом.

Но ведь пульт у меня!

Нет, дорогой. Карягин все на свете перепутал. Он вместо пульта дал тебе записную книжку.

Откуда ты знаешь? Карягин же в сумасшедшем доме.

Об этом после, дорогой… Не перебивай… — взволнованно продолжал Чайников голосом фотомодели. — Я пришла, забрала пульт…

А, так, значит, пульт у тебя!

Кирилл, я же тебя просил… ой… просила не перебивать.

Ну, говори, говори…

В общем, когда я хотела выйти из дома, я увидела, что у подъезда стоят Скелет с Пауком… Я забежала к соседям. И вот звоню тебе.

От соседей?

Да, от соседей. Что мне делать, дорогой?.. — Чайников снова всхлипнул..

А где сейчас бандиты?

Все там же, у подъезда.

Они видели, в какую квартиру ты вошла?

Нет, они меня вообще не видели. В трубке наступило долгое молчание.

Кирилл, почему ты молчишь?

Думаю.

.— Может, в милицию позвонить?

Ты с ума сошла! Только милиции нам не хватало. Я сейчас приеду. Ты в какой квартире?

В семнадцатой, — шепотом подсказал Рамка.

В восемнадцатой, — сказал в трубку практикант. — Приезжай скорей, дорогой.

Жди. Еду. Главное, береги пульт. — Чайников положил трубку.

— Прекрасно сработано, Шура! — Суперопер дружески хлопнул практиканта по плечу. — Если бы я был председателем приемной комиссии в Академии культуры, я б тебя безо всяких экзаменов принял.

Хорошо, что вы не председатель, Григорий Евграфыч.

Почему?

— Тогда бы я не попал в угрозыск.

Прошло полчаса.

— Что-то Кукарекин со Снегиревой запаздывают, — сказал Димка.

Не успел он это сказать, как в прихожей затрезвонил звонок.